Культурология. История мировой культуры и религии - Вера Андреевна Гайдашова Страница 43

честь бога Диониса. Менады, жрицы бога и гречанки, облаченные в шкуры диких зверей, опьяненные листьями плюща и вином, возбужденные звуками музыки, плясками, начинали свое безумное, экстатическое кружение по священным рощам и холмам. Они вовлекали в свою толпу и мужчин, и мальчиков, и животных, предавались с ними любви и в кровожадном сладострастии разрывали их на части. Торжествовало безумное, буйное природное начало, противостоять которому было невозможно. Панфей, царь Фив, невзлюбив распутство Диониса, захватил его вместе с менадами, но не смог противиться богу. Менады бежали и отправились бродить по горам, разрывая на куски молодых оленей. Не простили они сопротивление Пенфея своему богу и возбужденные вином и религиозным экстазом, они разорвали пополам царя. Его собственная мать Агава оторвала сыну голову. В безумном эротическом экстазе менады растерзали и Орфея. Конечно, реальные дионисийские оргии уступали мифологическим. Однако и они были признаны впоследствии опасными для общественной нравственности. Была проведена реформа, ограничившая дионисийский оргиазм пределами места и времени – раз в два года, и только на Парнасе.

Эротические и брачные мотивы пронизывают философию. У Эмпедокла корни вещей: воду, землю, воздух и огонь соединяет любовь, разъединяет ненависть. Платон называет идею отцом, материю, хору – матерью, а вещь – соединение идеи и материи – сыном. Сам термин «познание» у древних греков изначально обозначал познание женщины. Греки различали два вида познания: рациональное (эротическое познание женщины) и мистическое. Сакральное, мистическое – обозначало особые противоестественные формы сексуальных отношений (типа инцеста). Инцест всегда считался в древнегреческом обществе тяжелым преступлением перед общественной моралью, но и расценивался как условие для проникновения в самую глубокую жизненную тайну. Видеть инцест во сне считалось счастливой приметой для ремесленника, ремесло – «технэ» – расценивалось как особое таинство. Само слово «технэ» – в переносном смысле то же самое, что «мать». Поэтому инцестный сон предвещал проникновение в тайны ремесла.

В атмосфере, пропитанной культом прекрасной человеческой телесности, очень естественна и символична лирика Сафо (Сапфо). Поэтесса жила в Митиленах – главном городе острова Лесбос – в конце VII – начале VI вв. до н. э. Как выдающийся и уважаемый человек своей эпохи, она была удостоена героизации: соотечественники выбили ее изображение на монетах, города ставили ей памятники. Она прославила свой остров не только бессмертными любовными строфами, но и школой для девушек из благородных семейств, посвященной Афродите. Девушек она учила и музыке, и танцам, и поэзии, и походке, которая будила желание, и искусству любви. Взаимная любовь связывала последовательниц богини Афродиты. Самые прекрасные и страстные строки об этой любви:

Эрос вновь меня мучит истомчивый —

Горько-сладостный, необоримый змей.

Ты же, Аттида, и вспомнить не думаешь

Обо мне. К Андромеде стремишься ты…

(пер. В. Вересаева)

Жажда наслаждения толкнула мифологического царя Лая на воровство юного Хрисиппа, но она же и послужила оправданием его поступка даже в глазах отца ребенка. Тот великодушно простил Лая, признав, что только безумная страсть могла заставить его «нарушить законы гостеприимства». Таким образом, главное обвинение против Лая – нарушение законов гостеприимства (именно за это он был проклят) ни больше, ни меньше, а подобная страсть преступлением не считалась. Немалое место в жизни древних греков занимали спортивные состязания и гимнастические упражнения, без которых невозможна физическая красота и сила. Юноши, как правило, первую половину дня проводили в гимнасии, где занимались гимнастикой. Города организовывали конкурсы красоты между мужчинами и между женщинами. Победитель на афинском конкурсе красоты награждался щитом.

Греки были очень воздержаны в еде. Вино – восхитительный напиток богов – пили всегда разбавленным водой. Телесная красота и пьянство несовместимы. В назидание время от времени напаивали допьяна рабов и выставляли их на всеобщее обозрение, чтобы все свободные граждане видели, насколько это отвратительное зрелище.

Другая ценностная доминанта античной культуры – объективизм. Это означает убеждение древних греков в существовании объективных первоначал мироздания, в существовании тайных сил, которые вершат судьбы и людей, и богов, и мира. Именно поэтому древнегреческая мифология уделяет столь большое внимание поиску как субстанционального, так и генетического начал всего сущего. Например, субстанциональное первоначало – то, что лежит в основе всего сущего (вода у Фалеса), а генетическое – то, из чего все возникает. Космогония – учение о возникновении мироздания – является обязательным элементом в структуре философских построений античности.

Именно поэтому в древнегреческом пантеоне так много богинь судьбы, олицетворений разных аспектов судьбы. Они различали Ананке – великую богиню Необходимости, Могучую судьбу, с которой не спорят даже боги. Жизнь людей во власти ее дочерей, мойр: Клото, прядущей нить человеческой судьбы на своем веретене, Лахесис, отмеряющей длину нити, и самой ужасной Атропос, отрезающей нить жизни. Другие олицетворения судьбы: Тюхе – судьба как фортуна, удача и Немезида – судьба как рок, неотвратимое возмездие. Тюхе в своих поступках крайне безответственна и любит жонглировать шаром, который демонстрирует непредсказуемость случая. Если она к кому-либо благоволит, то на счастливчика сыплются дары, как из рога изобилия. Но стоит этому избраннику фортуны забыться, перестать приносить жертвы богам, как появляется древняя богиня Немезида, и неотвратимое возмездие наступает.

Древнегреческий объективизм создал трагедию, в которой властвует рок. Такова трагедия царя Эдипа, который стремится избежать судьбы, но она неотвратимо ведет его по предназначенному пути. Эта история начинается с того, что фиванский царь Лай, опечаленный тем, что у него нет детей, обратился к Дельфийскому оракулу, который ответил, что ребенок, который родится, станет убийцей Лая. Царь стал избегать жены, но Иокасте удалось обмануть мужа, и в назначенный срок ребенок появился на свет. Разгневанный отец схватил мальчика, проткнул ему лодыжки гвоздем и отнес на гору. Там ребенка нашли пастухи и принесли своему царю Полибу. Будучи бездетным, Полиб усыновил ребенка, которого назвали Эдипом, из-за распухших ступней. В положенное время Эдип отправился к Дельфийскому оракулу узнать свое будущее. «Прочь из святилища, несчастный! – с ужасом вскричала пифия. Ибо ты убьешь своего отца и женишься на матери!». Эдип любил Полиба и его жену Перибею и, не желая причинять им горе, решил не возвращаться домой.

Он шел по дороге и встретил колесницу, которая везла фиванского царя. Лай оскорбил Эдипа, и тот, убив Лая, пошел дальше по дороге, которая привела его в Фивы. Около города поселилось чудовище Сфинкс. Она задавала всем загадку: «Кто из живых существ утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?». Никто не мог дать правильный ответ, и Сфинкс пожирала неудачливых. Эдип же сказал, что это человек. Сфинкс бросилась в отчаянии