Галина Соколова - Экономическая социология Страница 5

1.2. Культурологический подход Макса Вебера к анализу экономики

Макс Вебер (1864–1920) – немецкий социолог, социальный философ и историк, основоположник понимающей социологии и теории социального действия. Преподавал во Фрайбургском (1893–1896), Гейдельбергском (1896–1898, 1902–1919) и Мюнхенском (1919–1920) университетах. Начинал как исследователь в области экономической истории. Изучая вопрос о взаимоотношениях экономики с другими сферами человеческой деятельности – политикой, правом, религией и др., М. Вебер пришел к необходимости специально заняться социологией, разрабатывая ее главным образом как социологию экономического поведения.

В ходе методологического переосмысления первоначальной функции экономических понятий, историческая политэкономия превращалась у М. Вебера в историческую социологию, в рамках которой он пытался выявить роль протестантской «хозяйственной этики» в генезисе западноевропейского капитализма, а также связь хозяйственной жизни общества, материальных и духовных интересов различных социальных групп с религиозным сознанием. Его работы сыграли значительную роль в становлении и развитии социологии религии как специальной области знания. В то же время идеи М. Вебера были подвергнуты критике, в одних случаях за преувеличение «хозяйственной роли» религии вообще, а в других – за преувеличение роли протестантской «хозяйственной этики» в становлении западноевропейского капитализма. Социальная философия, лежащая в основе исторической социологии М. Вебера, наиболее отчетливое воплощение получила в работе «Протестантская этика и дух капитализма» (1905)[10].

Главной идеей веберовской социальной философии является идея экономической рациональности, нашедшая свое последовательное выражение в современном капиталистическом обществе с его рациональной религией (протестантизм), рациональным правом и управлением, рациональным денежным обращением и другими средствами, обеспечивающими возможность максимально рационального поведения в хозяйственной сфере и позволяющими добиться предельной экономической эффективности. Дальнейшую разработку веберовская идея рациональности получает в связи с его концепцией рациональной бюрократии, представляющей, по его мнению, высшее воплощение капиталистической рациональности («Хозяйство и общество», 1921)[11].

Эпоха ставила перед М. Вебером вопросы о том, что такое современное капиталистическое общество, каковы его происхождение и пути развития, какова судьба индивида в этом обществе. Характер вопросов предопределил методологический инструментарий М. Вебера – создание типов социального действия, основные признаки которого – наличие субъективного смысла и «ориентация на других». Он расположил эти типы в порядке возрастания рациональности – от чисто традиционного к целерациональному. Это – традиционное действие, определяемое через привычку и стереотипы; аффективное, особенно эмоциональное, – определяемое через актуальные аффекты и чувства; ценностно-рациональное, – определяемое через сознательную веру в этическую, религиозную или иную ценность поведения независимо от его успеха; целерациональное действие, – направленное к достижению ясно осознаваемых целей и использующее для их достижения адекватные средства. М. Вебер был убежден, что рационализация социального действия – это тенденция самого исторического процесса. Что она означает? Прежде всего то, что рационализируются способ ведения хозяйств, управление во всех областях жизни, образ мышления людей.

Целерациональное действие служит у М. Вебера образцом, с которым соотносятся остальные виды социального действия, указанные в порядке возрастающей рациональности. В реально протекающем поведении индивида, по М. Веберу, имеют место и традиционные, и аффективные, и ценностно-рациональные, и целерациональные моменты. В разных типах обществ те или иные виды действия могут быть преобладающими: в традиционных обществах преобладает традиционный и аффективный типы ориентации действия, а в индустриальных – ценностно-  и целерациональный, с тенденцией вытеснения второго типа первым. К середине 1970-х гг. интерес к М. Веберу, нараставший в русле различных социологических ориентаций, вылился в своеобразный «веберовский ренессанс», наложивший свой отпечаток на дальнейшее развитие социологии в целом и экономической социологии в частности.

Для М. Вебера, во-первых, капитализм означал рациональность в ее концентрированном выражении. Во-вторых, М. Вебер настаивал на том, что классовая борьба не занимает действительно центрального места в общественной жизни, ибо она вызывается лишь различиями в имущественном положении и переменным успехом, который выпадает на долю участников рыночных отношений. В-третьих, социализм, как считал М. Вебер, лишь приведет к расширению бюрократизации экономической жизни. По М. Веберу, бюрократия представляет собой наиболее рациональную форму социальной организации для увековечения промышленного капитализма. Однако он опасался, что социалистический строй, формируемый вне сферы действия объективных социально-экономических законов, и в частности закона конкуренции, приведет к превращению бюрократии в самоцель общественного развития.

Основной вклад М. Вебера в теорию происхождения капитализма содержится в его упоминаемом труде «Протестантская этика и дух капитализма» (1905). В нем он подчеркивает, что самостоятельное функционирование идей является существенной основой для экономического роста. Эффективное функционирование капитализма, доказывал М. Вебер, предполагает, что для человека духовный и материальный аскетизм сами по себе обладают ценностью. Он считал, что подъем аскетического протестантства (особенно кальвинизма) создал социальные и психологические предпосылки возникновения промышленного капитализма современного ему западного типа. «При ознакомлении с профессиональной статистикой любой страны со смешанным вероисповедным составом населения неизменно обращает на себя внимание… несомненное преобладание протестантов среди владельцев капитала и предпринимателей, а равно среди высших квалифицированных слоев рабочих, и прежде всего среди высшего технического и коммерческого персонала современных предприятий»[12], – писал М. Вебер.

Кальвинист, по М. Веберу, рассматривает успех предприятия как главную цель и тем самым стремится доказать свое право называться одним из избранников божьих. Кальвинистское учение требует непрестанного труда и не допускает жизни, исполненной удовольствий. Полученный доход может быть использован лишь для новых вложений в предприятие, а такое аскетическое поведение стимулирует накопление капитала. Миролюбивая торговля, благоразумный непрерывный труд с ведением скрупулезного бухгалтерского учета – лишь это совместимо с требованиями кальвинизма.

Кроме того, влияние религии на развитие экономики М. Вебер описал в своем очерке, посвященном протестантским сектам в США[13], где положение, занимаемое человеком в деловом мире, непосредственно зависело от того, входил ли он в число церковных прихожан. Принадлежность к секте, писал М. Вебер, служила сертификатом, удостоверяющим строгость моральных качеств и деловую честность. Исключение из секты за аморальный поступок часто означало и утрату прежнего места в хозяйственной жизни, тогда как приобщение к религии сулило успех в предпринимательской деятельности. Подчеркивая роль внешних факторов в данном случае, М. Вебер считал, что в экономике нельзя строить объяснение на одних внутренних элементах: в систему теоретических представлений необходимо вводить и существенные внешние силы.

М. Вебер не хотел сказать тем самым, что протестантская религия вызвала к жизни капитализм; а просто пытался определить, в какой мере религиозные силы оказывали влияние на ход экономического развития. Например, в Европе, на некотором этапе ее исторического развития, совпали определенные течения духовной жизни и материальная заинтересованность, в результате чего были вызваны к жизни определенные экономические формы. Согласно его точке зрения, при развитии капитализма в западных странах, религия помогла формированию эффективного орудия накопления богатства.

М. Вебер говорил, что современный капитализм представляет собой весьма рациональную форму. Иррациональными являются, пожалуй, религиозные элементы и непрестанная жажда деятельности. Однако высокая рациональность системы навязывает принудительные нормы деятельности, которые для многих людей часто означают утрату свободы. Развитие процессов рационализации делает неизбежной бюрократическую структуру, которая несет с собой угрозу свободе отдельного индивида. Выход из сложившегося противоречия М. Вебер видит в профессионализации индивидов, в стремлении сделать свою профессию и свое занятие делом всей своей жизни.