Максим Зверев - Хозяин небесных гор Страница 5

Охотникам предстояла трудная задача – отловить живых куланов для заповедника Барса-Кельмес на острове Аральского моря.

Табун куланов остановился, когда солнце поднялось высоко. Они сгрудились на сопке и опустили головы к самой земле. Начинало сильно припекать, и животные спасали головы в собственной тени.

Охотники затаились среди барханов, в зарослях саксаула, в ложбинах. Цепь засад протянулась далеко по пустыне.

Вожак куланов первый заметил всадника. Охотник мчался прямо на табунок. Вожак захрапел. Куланы подняли головы и насторожили большие уши. Только один жеребёнок продолжал весело прыгать и лягаться. Он ещё не умел бояться. В его жизни этот всадник был первым врагом.

Прижав уши, вожак оскалился и погнал табунок в глубь пустыни. Но всадник ловко заворачивал куланов в сторону первой засады. Куланы прибавили скорость. Сзади бежал вожак, зло фыркал и кусал отстающих. Лошадь под всадником вспотела и замедлила бег. Но из-за бархана выскочил охотник на свежем коне и продолжил гон. Первый всадник устало спрыгнул со взмыленной лошади и начал водить её шагом за повод, чтобы унять дыхание.

Пять раз сменялись всадники, преследуя куланов, десятки километров остались позади, а куланы скакали, всё ещё полные сил. Лишь когда сменился шестой всадник, стал отставать жеребёнок. Вожак безжалостно подгонял его. В погоню включился девятый всадник. Жеребёнок резко кинулся в сторону, увернулся от вожака и лёг у густого куста селитрянки, сунув голову в тень. Он хватал воздух открытым ртом и тяжело поводил боками. Охотник спрыгнул с лошади и без труда взял куланёнка. Теперь ему предстояла другая жизнь – на пустынном заповедном острове Барса-Кельмес.

К вечеру одна из лошадей не выдержала бешеной скачки и околела. Охотники смущённо топтались возле неё.

– Нет, так мы загоняем коней, а толку не добьёмся, – сказал старший охотник.

И вот недалеко от заставы на шестах были развешаны сети. Они растянулись в песках почти на два километра. На следующее утро возле них появились куланы.

На этот раз ловля была организована совсем по-другому. Первый всадник погнал куланов к большому бархану. Когда они были уже близко, из-за бархана с гиканьем вынеслись всадники. На несколько минут кони развили бешеную скорость. Табун куланов удалось разбить на части. Животные бросились в разные стороны и с невероятной быстротой скрылись за горизонтом. Однако одного жеребёнка удалось зажать между конями и погнать к сетям. У самых сетей третий всадник пугнул жеребёнка сзади. Обезумев от страха, он влетел в сети и запутался в них. Так был пойман второй куланёнок.

С величайшими трудностями было поймано ещё несколько взрослых куланов, и все они живут сейчас на заповедном острове.

Когда отлов куланов был закончен и охотники разъехались по домам, неожиданно был получен заказ поймать одного кулана для лондонского зоопарка. Что же делать? Не собирать же снова всех людей ради одного кулана. Вот тогда-то над большим стадом куланов в безбрежной Бодхызской пустыне повис в воздухе вертолёт. Рядом с пилотом сидел известный охотник Николай Семёнович Заморин. В руках у него было ружьё, но не совсем обычное – оно стреляло не пулями, а специальными снотворными зарядами, способными усыпить любое животное, вплоть до слона. Вертолёт снизился над табуном. Куланы рванулись вперёд.

– Вон того! – сказал Николай Семёнович.

Пилот направил машину к большому жеребцу. Счётчик показывал восемьдесят пять километров в час. Жеребец летел быстрее ветра. Но не его ногам и сердцу было тягаться с вертолётом! Два снотворных заряда пролетели мимо. Но третий точно угодил в ляжку. Жеребец перешёл на рысь, потом на шаг. Вскоре он лёг, табун же умчался. Когда люди подошли, кулан крепко спал.

Взглянуть на редчайшее животное нашей планеты, привезённое в столицу, собрались железнодорожники товарного двора Химок.

Кулан в тесной клетке зло прижимал уши, скалился и яростно лягал доски.

Клетку подцепили краном. Она качнулась в воздухе и поплыла к разгрузочной платформе. Кулан бешено забился, стуча копытами. И случилось непоправимое. Раздался треск досок, клетка накренилась, с грохотом рухнула на платформу и развалилась пополам. Жеребец стоял на платформе совершенно свободный. Его ничто не удерживало, и он понял это раньше, чем опомнились люди. Гигантскими прыжками он бросился мимо людей, отскочивших в стороны, простучал копытами по асфальту товарного двора и унёсся за ворота.

Долго и упорно искали кулана в окрестностях Москвы. Никто из местных жителей не видел ни кулана, ни его следов. И это в густонаселённых окрестностях Химок! Кулан как будто накрылся шапкой-невидимкой.

Через несколько дней поиски прекратили. Было очевидно, что какой-то браконьер в первый же день убил животное. Куланье мясо очень вкусное и высоко ценится в Средней Азии.

Так прошла зима. О кулане давно забыли. И вдруг звонок по телефону из Химок:

– Не ваш ли зверь доедает в лесу сено путевого обходчика?

Да, это был кулан! Оказалось, он никуда не убегал. В необычной обстановке соснового леса он сразу же набежал на стог сена и остановился на полянке. Сено пришлось ему по вкусу.

Так случилось, что за всю зиму сюда не заглянул ни один лыжник, и кулан жил около стога, пока путевому обходчику не понадобилось сено.

Обнаружить кулана было только половиной дела, его нужно было поймать. Это оказалось непосильно москвичам. Пришлось из Самарканда вызвать охотника Заморина. Но и ему не сразу удалось изловить беглеца. Целый месяц он охотился за ним, пока не удалось загнать в чей-то двор на краю лесной деревеньки. Заказ лондонского зоопарка был выполнен с большим опозданием.

Старый семиреченский казак Иван Андреевич не отличался от сибиряков: он говорил так же кратко, добавляя знаменитое сибирское «однако», носил пышную с проседью бороду лопатой и усы в стороны, как у кота. Верил в приметы.

Утром Иван Андреевич вышел на крыльцо, взглянул на собак, помрачнел и сердито буркнул:

– Однако, сегодня не подфартит... Зря протаскаемся, обождём лучше.

Молодой охотник Евгений выругал про себя собак, неизвестно чем напугавших старика, и поплёлся домой. Специально для охоты отпросился он на три дня с лесозаготовок и вот теперь целый день прождал впустую. Старика уговаривать было бесполезно.

На следующее утро Иван Андреевич, едва взглянул в окно, молча снял ружьё со стены и стал одеваться, хотя собаки бесцельно бродили во дворе, как и вчера.

– Покров сегодня. Однако, к фарту! – Это была единственная фраза старика, пока седлали коней.

Но один час проходил за другим, а кабанов собаки не находили. Горы пестрели от ярких осенних красок. Дорога в зарослях, то поднимаясь, то спускаясь, становилась всё красивее, но ничто не радовало Евгения. Его сильно укачало в седле.

Вдруг старик резко остановил коня, нагнулся в седле и стал что-то рассматривать на тропе. Евгений насторожился, рука невольно потянулась к ружью.

Но никаких следов не было заметно. Собаки сразу занялись своими блохами. Между тем Иван Андреевич тяжело, по-стариковски, слез с коня, медленно нагнулся и поднял с тропы... жёлтый цветок одуванчика! Суровое лицо старого казака потеплело.

– Глядико-ся, паря, диво какое – цветик, однако!

– Вторым цветом цветут, – равнодушно сказал Евгений. – Осень тёплая.

– Сам знаю, а дивлюсь каждый раз. – Дед спрягал цветок в карман. – Внуку надо показать!

Сесть на высокого коня грузному старику было трудно, и он долго вёл его в поводу, пока около тропы не оказался большой камень. Иван Андреевич взгромоздился на коня. Снова охотники закачались в сёдлах, спускаясь в ложбины и поднимаясь. Евгений смотрел на широкую спину старика, удивлялся его чудачествам: одуванчику рад, а вот будет ли охота?

После полудня стало ясно, что, несмотря на Покров и добрые собачьи приметы, ехать дальше не было смысла. Иван Андреевич обернулся в седле и сказал:

– До дому надо, однако.

– Так ведь Покров сегодня, – усмехнулся Евгений.

Старик ничего не ответил. Он испытующе посмотрел на парня, а тот успел погасить усмешку. И вдруг Евгения, охваченного отчаянием, словно бы осенило, и он брякнул ни с того ни с сего:

– А я, Иван Андреевич, три заветных слова знаю, но берегу их на чёрный день. Для вас не пожалею одно. Хотите, ещё немного проедем?

Старик недоверчиво взглянул на парня.

– Однако, валяй! – согласился он после раздумья, поверив, видимо, в силу заветных слов.

Не прошло и нескольких минут, как Тузик, бежавший впереди, навострил уши, вскинул хвост и с лаем бросился в заросли барбариса. Оттуда послышался треск, и перед всадниками выскочил кабан, перемахнул через тропу и помчался по склону. Тузик заливался лаем и не отставал от зверя. Здоровенный Бобка помчался наперерез, но, вместо того чтобы остановить кабана, бросился на Тузика, повалил и стал трепать его, словно вымещая обиду, что не он первый нашёл зверя.