Жанъ Гравъ - Удивительныя приключенія Ноно Страница 5

— Я не знаю. Ты что больше любишь? — спросилъ Гансъ, обращаясь къ Ноно. — Видишь, здѣсь есть виноградъ, персики, груши, сливы, бананы, ананасы, смородина, земляника. Выбирай.

И онъ указалъ Ноно на огромный плодовый садъ. Здѣсь были собраны фруктовыя деревья со всего земного шара, здѣсь постоянно можно было найти спѣлые плоды всѣхъ временъ года; одни деревья одной и той же породы еще только цвѣли, на другихъ уже висѣли зрѣлые и сочные плоды.

Дѣти остановились у вишневаго дерева съ великолѣпными крупными и сочными ягодами.

— О, вишни, какъ я давно ихъ не ѣлъ! — воскликнулъ Ноно.

— Ну, такъ полѣзай, я тебѣ помогу, становись на меня. — И, прислонившись къ дереву, Гансъ скрестилъ руки, дѣлая знакъ Ноно, чтобы онъ оперся на нихъ ногой и лѣзъ дальше на его плечи.

Но — увы! — и теперь, стоя на плечахъ Ганса, Ноно былъ еще слишкомъ малъ, чтобъ ухватиться за самыя нижнія вѣтки. Выросшій въ городѣ, онъ совсѣмъ не умѣлъ лазать на деревья.

— Вотъ какъ, смотри, — сказалъ одинъ изъ дѣтей. — Вотъ какъ надо дѣлать.

И, обхвативъ дерево руками, онъ полѣзъ, какъ обезьяна, и вскорѣ усѣлся между двумя вѣтками, откуда немедленно посыпался цѣлый дождь вишенъ въ фартукъ дѣвочки, которую звали Пепе[7], потому что она никогда не разставалась со своей куклой.

Ноно съ завистью смотрѣлъ на мальчика, забравшагося на дерево.

— Погоди, — сказалъ Гансъ, — я сейчасъ приду. — Онъ побѣжалъ къ сараю, вынесъ оттуда легкую лѣсенку и приставилъ ее къ стволу дерева. — Теперь и ты можешь взобраться къ Санди.

— Но развѣ ты любишь только вишни? Пробовалъ ты когда-нибудь бананы, ананасы?

— Нѣтъ, я никогда ихъ не видалъ, — отвѣчалъ Ноно, ужъ съ полнымъ ртомъ вишенъ.

— Ну, такъ я нарву тебѣ ихъ къ ужину.

А Мабъ занялась чудными гроздьями смородины, густые кусты которой росли неподалеку отъ вишневаго дерева.

— Не правда ли, — сказалъ Санди, — какъ весело самому срывать свой обѣдъ?

— Да, это пріятно, — отвѣтилъ Ноно, отправляя сорванныя вишни болѣе въ ротъ, чѣмъ въ корзинку. Но такъ какъ вѣтви дерева гнулись отъ множества плодовъ, то онъ смогъ и вполнѣ удовлетворить свою жадность, и наполнить, кромѣ своей корзины, еще и корзинку Санди, который ужъ давно спустился, вспомнивъ, что нужно еще нарвать листьевъ, чтобы украсить плоды на столѣ. Онъ оставилъ свою корзинку Ноно и отправился выбирать самые красивые листья.

Такъ какъ Ноно замѣшкался, срывая то здѣсь, то тамъ по ягодкѣ, то Мабъ, уже окончившая свою работу, взяла его за руку и потащила къ тому мѣсту, гдѣ Ноно видѣлъ Лябора и куда теперь дѣти сносили собранные ими плоды.

Никто, кромѣ Санди, не позаботился о листьяхъ, а потому всѣ были очень рады, когда онъ принесъ цѣлую охапку красивыхъ листьевъ. Скоро корзины были украшены, и дѣти направились къ замку, который Ноно видѣлъ лишь мелькомъ при выходѣ изъ колесницы.

Тото, Мабъ, Бикетъ и Саша, взявшіе Ноно подъ свое покровительство, шли рядомъ съ нимъ.

Ноно удивлялся, что всѣ они были предоставлены самимъ себѣ; Солидарія, Либерта, Ляборъ только изрѣдка появлялись, такъ что Ноно едва успѣлъ ихъ разсмотрѣть.

— Это тебя удивляетъ, — сказалъ ему Гансъ. — У насъ каждый день такъ. Мы видимъ ихъ лишь тогда, когда они намъ нужны. Тогда нечего ихъ искать. Они тотчасъ появляются, какъ будто угадываютъ, что намъ нужна ихъ помощь.

— А какъ же васъ наказываютъ, когда вы провинитесь? Кто васъ наказываетъ?

— Никто, — отвѣчала Мабъ. — Какъ можно провиниться, когда никто не ходитъ за тобой по пятамъ, чтобы мѣшать дѣлать, что хочешь, и заставлять дѣлать то, чего совсѣмъ не хочется.

— Да, но кто же смотритъ за садомъ, за деревьями, коровами?

— Мы же! Ты увидишь, это очень интересно, — копать, поливать, сѣять, — особенно когда знаешь, что, если нужно, Ляборъ всегда готовъ помочь. Но вѣдь ты остаешься с нами и успѣешь самъ увидать все это. Вотъ мы и пришли.

V

Жадность наказана

Дворецъ, къ которому направились дѣти, возвышался среди широкой, усыпанной пескомъ, площадки. Площадка была обсажена тѣнистыми деревьями.

Подъ этими деревьями тѣ изъ дѣтей, которыя не были заняты ни сборомъ плодовъ, ни дойкой, расставили въ тѣни большіе столы. На этотъ разъ въ честь новоприбывшаго столы соединили всѣ вмѣстѣ, приставивъ ихъ одинъ къ другому (обыкновенно каждый столъ стоялъ отдѣльно), накрыли ихъ чистыми скатертями и разставили на нихъ блюда и тарелки.

Дѣти подходили и раскладывали свои фрукты въ вазы. Тутъ были и яблоки, и персики, и виноградъ, и абрикосы, и масса другихъ, для Ноно совершенно неизвѣстныхъ плодовъ. Цвѣты въ красивыхъ сосудахъ очень украшали столы.

Другія дѣти переливали густое со сливками молоко въ красивые глиняные горшочки.

Когда весь маленькій людъ собрался и все принесенное ими было размѣщено на столахъ, каждый выбралъ себѣ мѣсто по вкусу, рядомъ съ тѣмъ изъ товарищей, который его привлекалъ всего больше. Ноно сѣлъ между своими новыми друзьями; они ему называли сидѣвшихъ по сосѣдству: напротивъ нихъ сидѣли Гретхенъ, Фрицъ, Лола, Винни, Бенно, Патъ, Стелла. Казалось, тутъ были образцы именъ всѣхъ странъ. И дѣйствительно, среди бѣлыхъ, розовыхъ мордочекъ виднѣлись и черныя рожицы негровъ и съ узкими глазками желтыя лица китайцевъ и японцевъ.

Всѣ смѣялись, болтали, ничуть не занимались тѣмъ, кто и изъ какой страны пришелъ.

Дѣти передавали одинъ другому вазы съ яствами и фруктами и каждый выбиралъ себѣ по своему вкусу; одни брали всего понемногу, другіе набрасывались на что-нибудь одно, то, что въ эту минуту имъ особенно нравилось. Все дѣлалось весело и дружно, потому что и самые ненасытные знали, что всѣмъ всего хватаетъ.

— Подожди, я тебѣ положу, — сказала Мабъ, беря вазу съ фруктами, — что ты больше любишь? Персики, виноградъ?

— Нѣтъ, — перебилъ ее Гансъ, — я сорвалъ для него банановъ.

И каждый клалъ на тарелку Ноно свои любимые фрукты.

— Я съ удовольствіемъ отвѣдаю всего, — сказалъ Ноно и принялся снимать кожу съ банана, какъ его научилъ Гансъ.

Но едва отвѣдавъ банана, онъ долженъ былъ остановиться.

— Тебѣ не нравится, — спросилъ его Гансъ, нѣсколько разочарованный, такъ какъ онъ ожидалъ, что Ноно придетъ въ восторгъ отъ его любимыхъ плодовъ.

— Нѣтъ, — отвѣтилъ Ноно, — это недурно, но, кажется, виноградъ вкуснѣе, — и онъ взялъ въ ротъ нѣсколько ягодъ отъ кисти, которую Мабъ положила на его тарелку, но тотчасъ же онъ положилъ кисть винограда обратно на тарелку, отодвинулъ ее отъ себя и сталъ печально смотрѣть на вазы со всевозможными вкусными плодами, которыми, казалось ему до начала ѣды, онъ никогда не сможетъ насытиться и которые теперь переполненный желудокъ его отказывался принимать.

— Ну, что же? Что съ тобой? — воскликнули сидѣвшіе рядомъ съ нимъ Мабъ и Гансъ, увидѣвъ, что онъ пересталъ ѣсть и отодвинулъ тарелку.

— Я не голоденъ, — отвѣтилъ онъ тономъ, который не могъ бы быть печальнѣе, если бъ приходилось сообщать о смерти цѣлой половины семьи.

— Какъ! Ты не голоденъ? — воскликнула Мабъ. — Такіе вкусные фрукты!

Ноно покачалъ головой.

— Ты, значитъ, нездоровъ, — сказалъ Гансъ.

— Ты чѣмъ-нибудь огорченъ? — прибавила Мабъ.

Бикетъ и Саша встали и подошли къ Ноно, внимательно разсматривая его.

Тогда Ноно, смущенный и сконфуженный, долженъ былъ признаться, что, наѣвшись меду, малины и земляники, которыми угостили его пчелы и жуки, онъ затѣмъ съѣлъ еще много вишенъ. Его желудокъ отказывался теперь принимать еще что-нибудь.

— Выпей немного молока, — сказала Саша, — тебѣ непремѣнно надо выпить теперь молока, потомъ ты съѣшь хоть этотъ чудный персикъ.

Ноно попробовалъ проглотилъ нѣсколько глотковъ молока, но и молоко было ему противно.

Ему пришлось разсказать товарищамъ свои приключенія съ пчелами и жуками, такъ какъ упоминаніе объ угощеніи въ лѣсу возбудило ихъ любопытство.

Насытившись, всѣ принялись убирать со стола: скатерти отнесли въ бѣльевую, посуду въ кухню, гдѣ изобрѣтенныя Ляборомъ машины мыли и перетирали тарелки, которыя затѣмъ оставалось лишь разставить въ буфеты. Столы и стулья были размѣщены подъ навѣсами.

Когда все было въ порядкѣ, дѣти разсыпались по саду, обсуждая, чѣмъ имъ теперь заняться. Большинству дѣвочекъ хотѣлось играть въ «мамы» или «учительницу» — въ воспоминаніе тѣхъ игръ, въ какія онѣ играли дома, — мальчики же хотѣли играть въ чехарду и въ пятнашки. Дѣти посудили, порядили и разбились на кучки, смотря по тому, кто во что хотѣлъ играть.

Дѣти переходили изъ одной кучки играющихъ въ другую, если игра имъ надоѣдала и хотѣлось поиграть иначе. Въ одномъ мѣстѣ нѣсколько мальчиковъ увлеклись игрой въ куклы. А тамъ дѣвочки, изъ наиболѣе шустрыхъ, обернули свои юбки вокругъ ногъ и весело прыгали въ чехарду.