Бриг «Меркурий» - Геннадий Александрович Черкашин Страница 5

Напряжённо прислушиваясь, Казарский ждал — не нарушат ли тишины глухие, как раскаты далёкого грома, звуки канонады…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В этом городе на скалах, в двухэтажных домах под черепичными крышами, жили потомки тех милетских греков, которые в седьмом веке до нашей эры основали здесь Аполлонию — богатый морской порт. Не очень обширную, но тихую и удобную гавань, со стороны моря защищённую двумя островами, хорошо знали все моряки, плавающие по Средиземному, Эгейскому, Чёрному и Азовскому морям. Возвращаясь домой, они рассказывали о тридцатиметровой статуе Аполлона, установленной на вершине скалистого острова.

Овладев Фракией, римляне вместе с рабами, среди которых был Спартак, увезли с собой и эту статую. В Риме они установили статую на Капитолийском холме, и в течение ещё трёх веков она украшала вечный город. Но с приходом христианства все храмы и статуи олимпийских богов были разрушены, а города переименованы. В те годы Аполлонию назвали Сизополисом, что в переводе означает — город спасения.

Островам, под защитой которых моряки искали спасения от шквалов и штормов, дали имена святых Кирилла и Иоанна. Теперь на одном из островов находился маяк, на другом батарея, охраняющая вход в гавань.

16 февраля 1829 года восемь русских судов неожиданно для турецкого гарнизона на рассвете вошли в гавань и без промедления высадили на шлюпках десант. Внезапность, чёткость манёвра и быстрота, с какой егеря и гренадеры оказались на берегу, сделали своё дело — турки бежали, сдав крепость и город без единого выстрела.

Жители Сизополя, просолённые рыбаки и капитаны, встречая русских моряков, не стеснялись слёз. По крутым улицам и каменным лестницам они сбегали на набережную, отвязывали свои белые лодки-гемии и плыли к кораблям.

— Кала-мера! — приветствовали они русских моряков, которые толпились у борта.

В тот же день делегация сизопольских стариков посетила командира отряда контр-адмирала Кумани. Переводчик не потребовался — адмирал был греком. Ещё мальчиком он застрелил из пистолета спящего янычара. Отец, спасая сына от расправы, тайно переправил его в Англию. Из Британии юный патриот перебрался в Россию, чтобы вместе с русскими моряками сражаться против общего врага.

— Турки вернутся, — сказали старики адмиралу. — И отравят колодцы. И спалят дома наши в отмщение за нашу радость. Их нельзя впускать в город.

— Покажите, где взять камни и землю, — ответил адмирал и тотчас отдал приказ на перешейке полуострова, на котором разместился Сизополь, возвести земляное укрепление. Жители помогали солдатам носить землю и камни. Они же добровольно уходили на разведку в соседние сёла. В марте они принесли известие, что сераскер Румелии Гуссейн-паша готовится отбить Сизополь.

К этому времени крейсерский отряд Кумани в Сизопольской гавани сменил отряд капитана первого ранга Скаловского. Это был моряк громадного роста, с перебитым носом и зычным голосом. О храбрости этого человека ходили легенды. И по заслугам.

История, которая послужила началом всех рассказов о Скаловском, произошла у берегов Далмации, оккупированной войсками Наполеона.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В том, 1806 году эскадра вице-адмирала Сенявина вела военные действия против французов у восточных берегов Адриатического моря. Жители Далмации и Черногории посылали к русскому адмиралу одну делегацию за другой с просьбой помочь освободиться от французов. И там, где появлялась эскадра, слышались не только приветственные возгласы ликующей толпы, но и призывы присоединяться к русским. И присоединялись. Создавали отряды стрелков, вооружали пушками шхуны и другие торговые суда. Когда командующий французами генерал Мармон упрекнул предводителя черногорцев Петра Негоша в горячей симпатии к русским, Негош ответил: «Русские — не враги наши, но единоверные и единоплеменные нам братья, которые имеют к нам такую же горячую любовь, как и мы к ним».

В декабре солдаты и матросы Сенявина выбили французов с островов Курцало и Браццо. Оставив у берегов Браццо для несения дозорной службы двенадцатипушечный бриг «Александр», которым командовал лейтенант Скаловский, Сенявин с остальными кораблями отбыл на Курцало. Прослышав об этом, генерал Мармон, штаб которого находился неподалёку в городе Спалатро, решил захватить бриг. Под рукой у генерала имелась хорошо вооружённая тартана «Наполеон». Прибавив к ней три канонерки и одну требаку и получив тем самым четырехкратный перевес в силе огня, генерал устроил ночной бал, пообещав гостям, что к утру «Наполеон» приведёт пленённого «Александра». Каламбур генерала вызвал прилив веселья. Когда среди ночи донеслись глухие пушечные выстрелы, все понимающе переглянулись — вот оно, началось…

Скаловский на всю жизнь запомнил эту ночь — тихую и лунную. Казалось, ничто не предвещает беды. Он уже спал в своей каюте, когда заступивший на вахту мичман поднял его с постели. «На острове жители зажгли пять костров, — прошептал он, — похоже, нас предупреждают».

Их действительно предупреждали: пять костров — пять судов из Спалатро. Наверное, если бы лейтенант, воспользовавшись предупреждением, сделал бы всё возможное, чтобы избежать встречи с сильным неприятелем, его бы не только никто не упрекнул, но, напротив, адмирал похвалил бы его за бдительность. Но не такой был характер у молодого капитана. Он только усмехнулся и поднял команду. Когда на залитой лунным светом поверхности заштилевшего моря показались идущие на вёслах французские суда, он крикнул: «Долой фуфайки, ребята, сейчас нам будет жарко!» — и первым сбросил мундир. С пистолетом в одной руке и со шпагой в другой, он стоял в одной белой рубашке и улыбался в ожидании горячей схватки. Через три часа после первого бортового залпа одна канонерка пошла на дно, остальные, не выдержав орудийного и ружейного огня, бросились бежать. Тартана «Наполеон» затонула уже в самой гавани Спалатро на глазах у взбешённого Мармона и его гостей. Генерал тут же приказал арестовать всех офицеров, посадить в крепость и предать суду.

Как и в те далёкие годы, Скаловский, получив вести о готовящемся штурме Сизополя, усмехнулся и, внимательно оглядев гавань, каждому кораблю определил своё место.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Штурм начался 28 марта. По центру на перешеек валила вооружённая кривыми ятаганами и длинными ружьями толпа пеших воинов — башибузуков, с флангов ударили конные сипахи. Вращая над головой саблями, с истошным воем они погнали горячих скакунов по мелководью, стремясь зайти русским егерям в тыл. И егеря, не выдержав натиска, попятились, отдавая узкий перешеек туркам.

Уже первые сипахи влетали в городские улицы, когда на забитый врагом перешеек обрушился град картечи. Неся огромные потери, турки бросились назад, но корабельные артиллеристы ещё долго крушили