Анатолий Сергеев - Русские живописцы Страница 6

Как и большинство пенсионеров Академии художеств, Шишкин должен был совершенствовать свое образование за границей. Но он не поехал ни во Францию, ни в Италию. С большой неохотой посетил Германию, но дал резко отрицательную оценку немецкой школе живописи. «Черствее и безвкуснее живописи здесь я ничего не видел», – писал художник из Дрездена. И стал добиваться разрешения вернуться на родину раньше срока.

«Если говорят про иного мастера, что он съел собаку, то про Шишкина можно сказать, он съел медведя, да не одного…» – писали в одной журнальной рецензии о его картине «Сосновый бор».

Простота и красота. Смолистый, задумчивый красавец – сосновый лес. Достаточно постоять пару минут перед полотном и… тут же услышишь явственный степенный шум, почувствуешь смолистый аромат царственных деревьев.

Было бы несправедливо упрекать художника в сухости, протокольности и натурализме. Даже сами названия некоторых картин – «Среди долины ровныя…», «На севере диком…», – являясь стихотворными строками, свидетельствуют о прямо противоположном подходе, о нежности, с которой художник писал природу.

Пожалуй, нет в русской пейзажной живописи более яркого полотна, отражающего широту и приволье русских просторов, чем картина «Рожь». Словно волнующееся море, шумит и колышется на полотне необъятное ржаное поле. Только в самой середине нехотя расступилось оно для пыльной дороги. Впрочем, где-то у одиноких сосен дороги уже нет. Море ржи поглотило ее. Сосны, оставшиеся от когда-то могучего бора, как великаны-сторожа, застыли посреди этой теплой и голубой бесконечности.

Полотно создает образ преображенной природы. За ним стоит человек-творец, человек-созидатель. На шестой выставке передвижников картина «Рожь» была явным лидером среди других полотен.

Иван Шишкин вместе с Саврасовым и Васильевым совершили переворот в пейзажной живописи, сравнимый с тем, что было сделано в литературе Пушкиным, Гоголем и Тургеневым.

Иван Крамской 1837-1887

Крамской писал: «Для того чтобы стать художником, мало таланта, мало ума, мало благоприятных обстоятельств, надо иметь счастье обладать темпераментом такого рода, для которого, кроме занятий искусством, не существует высшего наслаждения».

Иван Крамской обладал таким темпераментом. И в этом было его счастье и его трагедия.

Полотно «Христос в пустыне», пожалуй, наиболее ярко выражает личность самого художника.

«Это не Христос. Я не знаю, кто это. Это есть выражение моих личных мыслей», – неоднократно утверждал Крамской.

Присмотритесь к человеку, изображенному на картине. Он явно на перепутье. У каждого человека в жизни обязательно наступает минута, когда нужно удалиться от всех и решить непростую задачу: как жить дальше?

У Крамского в жизни подобных минут было много.

Жизнь отнюдь не баловала художника. Он рано женился. Заботы о хлебе насущном отнимали слишком много сил и здоровья.

Первые же портреты Крамского, выставленные для всеобщего обозрения, принесли ему широкую известность. Со всех сторон на мастера посыпались заказы. Некоторые были даже от императорского двора. Разве возможно было от них отказаться? Семья художника росла, вместе с ней росли заботы и хлопоты. И артель «передвижников», которую он практически создал и возглавлял, требовала огромного количества средств и времени. Он творил в редкие минуты, когда потребность в творчестве гасила огненные вспышки его общественного темперамента.

«Неизвестная» была написана именно в такое время. Никто и никогда не узнает, кто она, эта темноглазая красавица, с чуть надменным взглядом из-под длинных ресниц.

Александр Блок написал свою «Незнакомку» спустя почти двадцать лет. Но невозможно отделаться от ощущения, что Крамской и Блок создавали свои шедевры одновременно.

Талантливых людей судьба испытывает особенно усердно. Постоянные болезни, безденежье… В сорок лет он выглядел уже глубоким стариком.

Николай Ге 1831-1894

В 1865 году на Нижегородской ярмарке случилось необычайное. Бородатый леший или живая русалка произвели бы меньшее впечатление. Петербургские художники устроили выставку своих работ.

Еще два года назад эта группа учинила в Петербургской Академии «бунт». Несколько десятилетий их заковывали в рамки уже отжившего академизма. И художники взбунтовались. Впоследствии их назовут «передвижниками».

Одним из бунтарей был Николай Ге. Он выставил на ярмарке свою картину «Тайная вечеря». Николай Ге, как и многие талантливые художники, завершал свое образование в Италии, где просто не мог не увлечься картиной Иванова «Явление Христа народу». Ге тоже решил «высказаться» на евангельскую тему.

«Тайная вечеря» произвела на зрителей шоковое впечатление. Большинство испуганно крестились.

И в самом деле, разве возможно самого Христа и его сподвижников изображать как самых простых людей. Склонными к сомнениям, неуверенными в себе? И это было только началом творческого пути художника.

«Петр Первый допрашивает царевича Алексея» – другая знаменитая картина художника. Если не знать, кто изображен на холсте, можно спокойно пожать плечами: отец устраивает выволочку сыну – тоже мне, новости! Но в этом-то и сила картины. Отец и сын – как две шахматные фигуры на доске в трагической партии, разыгрываемой самой историей. «Я за мое Отечество и люди живота своего не жалею, но како могу тебя нетребного пожалеть?» – это Петр говорил сыну Алексею.

Василий Поленов 1844-1927

В 70-х годах XIX века большинство русских художников, направленных завершать учебу в Италию, рвались на Родину. Жил за границей и тоже тосковал по Родине и Василий Поленов. Вернувшись в Россию вместе с Репиным и Васнецовым, Поленов решил поселиться в Москве. Подальше от петербургского надзора, от чиновничьей официальности. Москва была более свободным, открытым и хлебосольным городом, нежели Петербург.

Поленов долго бродил по арбатским переулкам – искал квартиру, чтоб соответствовала всем требованиям художника. А требования были предельно просты. Покой, уют, хороший вид из окна. Что еще нужно живописцу?

На двери одного из домов висела записка: «Сдается». Когда Василий зашел в дом и посмотрел в окно, он увидел небольшой дворик, весь залитый солнцем, с колодцем под крышкой и пятиглавой церквушкой за покосившимся сараем.

«Я тут же сел и написал его», – вспоминал потом Поленов.

Левитан и Чехов были, безусловно, родственными душами. Такая же дружба связывала писателя Тургенева и художника Поленова. Поэтому не случайно «Московский дворик» – это своеобразный «тургеневский уголок». Действие романа Тургенева «Дым» начинается как раз в таком арбатском дворике.

Ослепительно солнечный, жаркий день. Все вокруг в приятной дреме, в сонливой оцепенелости. Деревья, будто изнемогая от жары, прислонились к забору. Дремлет запряженная в телегу лошадка. Куры у колодца неторопливо копошатся в пыли. Птицы в небе, среди неподвижных облаков, и те медленными кругами лениво парят на одном месте. Покой, тишина, умиротворение.

«Тургеневским» был взгляд на жизнь Василия Поленова.

Среди художников Василий Поленов был одним из самых образованных людей. Параллельно с Академией художеств окончил юридический факультет университета.

Его интересовало буквально все. Любознательный и неутомимый, Поленов работал сразу в нескольких жанрах: историческая картина и портрет, пейзаж и театральная декорация…

Ярче всего его многообразные таланты проявились в театре. Пластика и живопись, музыка и поэзия… Где еще, кроме театра, можно совместить все это? Василий Поленов занимается организацией деревенских, фабричных и школьных театров. Сам ставит спектакли, где играют рабочие и дети из сиротских приютов. Он даже создает принципиально новый тип декораций для подобных театров, изображения которых в виде альбомов распространяет по всей России.

Он много путешествовал. Сирия, Палестина, Египет… Но в его заграничных работах, солнечных и ярких, не было очарования, которое покоряет любителя живописи в тех его полотнах, что созданы дома, в России.