Юрий Дмитриев - Соседи по планете: Домашние животные Страница 64

Об этом уже всерьез задумываются немало ученых. Задумался и советский академик Иван Соломонович Бериташвили.

…Клетку, в которой сидела кошка, каждый день, перед тем как животное кормить, поднимали, перемещали на несколько метров вправо, разворачивали, опускали на пол и открывали дверцу. Кошка скоро привыкла к этой процедуре и спокойно ждала, когда она окончится. Потом так же спокойно вставала и уверенно шла к кормушке. Четыре метра, поворот направо… Но вот однажды клетку переместили лишь на два метра. Но кошка как будто вычислила, что два метра — не четыре, что еда полагается после четырехметрового передвижения клетки. И осталась лежать на полу клетки…

В другом опыте клетку перенесли на четыре метра, но повернули при этом не направо, а налево. И тут кошка будто знала, что повернули не туда, будто умела отличить где право, где лево. А ведь видеть она ничего не могла — глаза у нее были постоянно завязаны во время подготовки опыта и во время его проведения. Значит, у нее есть чувство расстояния, понимание, где правая сторона, где левая?

В следующем эксперименте кошку, прежде чем кормить, поднимали вместе с клеткой на высоту полутора метров. Через некоторое время клетку подняли лишь на метр. Слюна у кошки не стала выделяться: кошка «определила» высоту и поняла, что это — не та высота, после которой ее кормят.

То же примерно происходило с собаками. Значит, и у них есть представление о положении в пространстве и о перемещении в нем?

Лабиринты и дуги! — решили ученые. И действительно, когда животным разрушили вестибулярный аппарат, они становились во многом беспомощными.

Вестибулярный аппарат находится в лабиринтах. А лабиринты — во внутреннем ухе. Это — сеть канальцев, заполненных плотной жидкостью, и мешочки, в состав которых входят кристаллики кальциевой соли. Они называются отолитами, или ушными камнями. Стоит нам изменить положение тела (лечь, наклониться) или даже просто наклонить голову — ушные камешки передвигаются, начинают давить на соответствующие воспринимающие клетки, а те посылают определенные сигналы в мозг. Они же помогают нам быть устойчивыми в пространстве — при торможении троллейбуса, например, они не только сообщают нам об этом, но и молниеносно мобилизуют соответствующие силы, которые помогают нам удержаться на ногах. Другая часть вестибулярного аппарата — полукружные дуги. Они помогают нам чувствовать и ориентироваться не во время перемещения по прямой (или вверх-вниз), а по окружности (например, при катании на каруселях). В этом случае (при поворотах) жидкость, заполняющая эти каналы-дуги, давит на соответствующие клетки, и мы получаем не только информацию — получаем возможность вести себя соответствующе. Иными словами — вестибулярный аппарат помогает живому организму сохранять равновесие, иметь представление о положении в пространстве и о перемещении в нем.

Особенно важен вестибулярный аппарат для птиц: ведь положение их тел в воздухе особенное — нет опоры о землю; к тому же им свойственны резкие повороты. Но вот лет сто назад обратили внимание, что голуби с разрушенным вестибулярным аппаратом не только плохо летают, но и не находят дороги домой. Решили было, что вестибулярный аппарат является и органом равновесия, и в определенной степени «компасом» — органом, помогающим ориентироваться в пространстве. Однако тогда эта версия была отвергнута. Возможно, еще не пришло время раскрыть эту тайну.

Академик Бериташвили подошел к вопросу ориентации иначе. Он понял, что ориентироваться в пространстве помогают все органы чувств. И зрение у одних, и обоняние у других помогают оценить обстановку, получить представление об окружающем пространстве и о том, что находится в нем. У животных возникает представление о конкретном образе. Но если обстановка будет все время меняться, например человек или животное будут двигаться, то необходимо еще какое-то ориентирующее его чувство, которое создавало бы у человека и у животного образ пройденного пути, его длины, поворотов, подъемов и спусков на нем. Этому и служит вестибулярный аппарат. Не помогает ли он и нашим кошкам и собакам ориентироваться на местности, фиксировать пройденный путь или путь, которым их провезли (в сочетании, конечно, с «работой» других чувств — слуха, обоняния, зрения?!). Может быть, комбинационная, так сказать, ориентация: где-то вестибулярный аппарат играет основную роль, где-то — зрение, где-то — обоняние? Но тут есть очень серьезный контраргумент: часто животные возвращаются к дому не по тому самому пути, по которому их везли, а идут напрямик, хотя, сокращая расстояние, они лишаются каких-либо ориентиров. Как это можно объяснить?

Пока объяснить нельзя. Так же, как и многое другое.

Например, на пути кошки, которая обычно идет к кормушке с завязанными глазами, но идет уверенно, так как уже не раз шла этим путем, ставили щит. Причем принимались меры, чтоб обоняние не подсказало кошке об этой «каверзе» людей. Но кошка уверенно проходила часть пути, не доходя 15–20 сантиметров до щита, поворачивала, обходила его и снова направлялась к кормушке. И так — много раз. Меняли размеры щитов, изменяли их местоположение — кошка ни разу не задела препятствие.

Примерно так же, несколько, правда, менее четко вели себя и собаки. Что помогает им обходить препятствия так, будто они его прекрасно видят? В лаборатории Бериташвили, где проводились эти опыты, сшили животным комбинезончики — на случай, если они как-то кожей воспринимают препятствия. «Работать» животные стали немного хуже, но все равно препятствия обходили.

Не изменяли кошки своего поведения и когда им отрезали усы. В чем дело? Известно, что летучие мыши облетают препятствие, не видя его. Но у них есть прекрасный ультразвуковой локатор. А у кошек и у собак таких локаторов не обнаружили. Однако когда животным затыкали уши, они наталкивались на препятствие. Если же его не существовало — и с заткнутыми ушами уверенно шли к кормушке.

Можно сделать приблизительный вывод: кошка за многие тысячелетия «научилась» распознавать в темноте препятствия — улавливать малейшие звуки, отражающиеся от них, и обходить эти препятствия. Но уверенно двигаться к кормушке с завязанными глазами, обходить препятствия и тем самым менять маршрут, а потом снова брать правильное направление помогает ей, видимо, именно вестибулярный аппарат: однажды он воспринял место, где находится кормушка, и, зафиксировав его, ведет кошку в нужную точку.

Вестибулярный аппарат помогает кошке во многом. В том числе и становиться на ноги во время приземления.

Издавна удивляла кошка людей своей способностью, падая с высоты — будь то большая, будь то совсем малая, — становиться на лапы. Брем, рассказывая о своих опытах с кошкой, с удивлением описывал эту ее особенность и никак не мог понять, почему же такое происходит. И не удивительно. Много лет после Брема пытались люди понять это. Лишь с помощью киносъемок установили, что при падении кошка очень ловко пользуется своим хвостом — в момент падения хвост вращается так, что заставляет все тело кошки поворачиваться в обратном направлении. И вращается до тех пор, пока органы равновесия не отметят, что тело приняло нужное положение. Затем кошка, опять-таки с помощью хвоста, выравнивает положение тела, выбрасывает лапы и падает уже так, чтобы встать на них. А хвост в это время служит стабилизатором. Вроде бы все объяснимо. И в то же время невольно напрашивается вопрос: как же это у нее все-таки получается?

Но есть и еще вопросы. Самые простые.

Например, для чего она мурлычет? Тоже ведь непонятно. Но во всяком случае — не зря: зря животные ничего не делают. Тут что-то есть. Но что?

Или вот еще.

При холоде в комнате кошка сворачивается в плотный клубочек. Чем теплее становится, тем больше кошка распрямляется. В очень теплой комнате она изгибается крутой дугой. Но, как подметил американский ученый Р. Бертон, чем жарче становится, тем больше начинает снова сжиматься, свертываться кошка. И «до сих пор никто не сумел объяснить, почему это происходит», — пишет Бертон.

Мы тут лишь чуть-чуть коснулись некоторых загадочных, непонятных или еще плохо изученных вопросов поведения наших домашних животных. А ведь их — тысячи!

Домашние животные — наши ближайшие соседи по планете. О них известно очень многое и написаны о них тысячи и тысячи книг. И можно написать еще гораздо больше. И в то же время о них известно так мало, что еще тысячи вопросов остаются без ответа!

Часть вторая. Парад

А теперь — очередной парад. Он, как и вся книга, сильно отличается от тех парадов, которые мы принимали в других томах «Соседей по планете». Отличается по многим причинам. Во-первых, потому, что в прошлых парадах принимали участие представители многих десятков отрядов. Сейчас перед нами пройдут представители лишь трех отрядов: хищные (кошки и собаки), непарнокопытные (лошади) и парнокопытные (коровы).