Игорь Кравец - Конституционное правосудие: теория судебного конституционного права и практика судебного конституционного процесса Страница 8

Демократия означает власть народа, осуществляемая посредством реализации принципа большинства. В соответствии с этим принципом важнейшие законодательные решения принимаются большинством голосов и облекаются в форму закона, общеобязательного для физических и юридических лиц и обеспеченного принудительной силой государства. Иначе говоря, демократия основывается на принципе большинства, который позволяет создавать общеобязательные для граждан страны правила поведения. Поэтому демократия как мажоритарное правление всегда конфликтует с правами меньшинств и вступает в напряженные отношения с конституционализмом как системой ограничений народного правления.

Важное место в понимании взаимосвязи конституционализма и демократии занимают гарантии от произвола законодателей. Федеральный законодатель при регулировании конституционных прав и свобод может их существенным образом ограничить или урезать, тем самым, изменив первоначальный объем этих прав, зафиксированный в Конституции.

Глава вторая, действующей Конституции РФ, «Права и свободы человека и гражданина» закрепляет основы правового положения личности. Возможны три подхода к конституционному регулированию прав и свобод:

1) конституция прямо запрещает принимать законы, ограничивающие права и свободы, перечисленные в конституционных нормах;

2) конституция закрепляет только основное содержание конституционного права (или свободы), допуская возможность его конкретизации в законодательном акте;

3) конституция содержит развернутое описание конституционного права (или свободы), ничего не говоря о возможности его конкретизации в специальном законе.

В Конституции РФ используются различные способы регулирования прав и свобод человека и гражданина. При этом способ регулирования определенного права или свободы, примененный на этапе создания Конституции, в последующем, несомненно, влияет на порядок его реализации и возможность ограничения на законных основаниях. Следует признать, что наряду с конституционной гарантией против ограничения основных прав и свобод личности могут существовать конституционные правила ограничения таких прав и свобод со стороны федерального законодателя.

Конституционные положения, содержащие правила ограничения прав и свобод человека и гражданина, закрепляются в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ. Это конституционные правила ограничения, которые предусматривают три взаимосвязанных условия. Во-первых, права и свободы могут быть ограничены только федеральным законом; следовательно, другими федеральными правовыми актами, а также правовыми актами субъектов РФ, включая законы, такие ограничения будут неконституционными. Во-вторых, ограничение возможно в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Целевой характер ограничений служит интересам общества или государства, в которых живет человек, проявляя свою свободу в ходе взаимодействия с другими людьми. В-третьих, ограничения возможны только в той мере, в какой это необходимо для достижения указанных целей. Федеральный законодатель при рассмотрении и принятии федерального закона обязан оценивать адекватность меры ограничения отдельного права или свободы тем перечисленным целям, во имя достижения которых устанавливается ограничение.

Вместе с тем в отношении федерального закона, ограничившего право или свободу, всегда возможен вопрос: насколько конституционно подобное ограничение. Какой суд может разрешить подобный вопрос? Только Конституционный Суд РФ при рассмотрении дел о соответствии Конституции РФ по запросам и жалобам управомоченных лиц или также и суды общей юрисдикции? С таким вопросом будут сталкиваться суды общей юрисдикции всякий раз, когда толкование конституционных положений федеральным законодателем будет вступать в область ограничения прав и свобод, закрепленного в федеральном законе. Думается, что такой вопрос не может быть предметом рассмотрения судов общей юрисдикции.

В российской правовой системе существенное влияние на динамику соотношения конституционализма и демократии оказывает практика Конституционного Суда РФ. Конституционный Суд вправе оценивать конституционность действующих федеральных законов, в том числе тех, которыми ограничиваются права и свободы человека и гражданина. Это значит, что сформированный в ходе демократических выборов парламент не вправе окончательно решать вопрос о пределах ограничения конкретного права или свободы. Принятый федеральный закон в последствии может быть признан Конституционным Судом не соответствующим Конституции РФ по мотивам несоразмерности использованной меры ограничения тем целям, которые были предусмотрены в ч.3 ст.55 Конституции РФ. Подобные решения Конституционным Судом принимались не раз. В частности, к ним относятся постановления от 17 мая 1995 года[51] и 20 декабря 1995 года[52]. В одном из постановлений – постановлении от 15 января 2002 года, Конституционный Суд вновь вернулся к проблеме соразмерного ограничения прав и свобод. В нем отмечается необходимость взаимосвязанного понимания статей 17 и 55 Конституции РФ, которые предполагают, что целью обеспечения прав других может обусловливаться только устанавливаемое федеральным законом соразмерное ограничение права. Вместе с тем ни законодатель, ни правоприменитель не вправе исходить из того, что этой целью может быть оправдано какое-либо существенное нарушение права, а также отказ в его защите, поскольку тем самым фактически допускалось бы умаление права как такового[53].

Во многих случаях Конституционный Суд, наоборот, признавал конституционным ограничение права или свободы, которое предусматривалось федеральным законом. Например, в постановлении от 17 ноября 1998 года было признано, что в целях сохранения целостности федеративного государства равное избирательное право может быть ограничено законом таким образом, чтобы гарантировать представительство субъектов федерации с малочисленным населением и тем самым обеспечить надлежащий представительный характер и легитимность федерального парламента[54].

Таким образом, Конституционный Суд РФ является единственным решающим органом конституционного правосудия, на котором лежит задача обеспечения соразмерности примененных федеральным законодателем ограничений отдельных прав и свобод человека и гражданина тем целям, которые закреплены в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ. По мнению Конституционного Суда, принцип соразмерности (пропорциональности) закреплен в Российской Конституции и обусловлен природой Российской Федерации как правового государства (ч. 1 ст. 1 и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Тем самым, на весах конституционного правосудия особое значение приобретает принцип соразмерности, который выступает инструментальным началом балансирования между конституционализмом и демократией. Данный принцип в системе российского конституционализма должен стать эффективным средством разрешения конституционных коллизий, гармонизации соотношения между различными субъективными правами человека и гражданина.

Выведение Конституционным Судом РФ принципа соразмерности (пропорциональности) из ч. 3 ст. 55 Конституции РФ и применение его при разрешении ряда дел заставляет задуматься о первоистоках этого конституционного принципа. Следует отметить, что принцип соразмерности пока не стал общепризнанным для российского конституционного права. Однако решения Конституционного Суда РФ в значительной степени развивают его теоретическую сердцевину и постепенно оформляются практические контуры его реализации.

Вместе с тем принцип пропорциональности не изобретен российским Конституционным Судом, его первоистоки обнаруживаются в немецком конституционном праве, а в последствии он получил развитие в праве Европейского Союза. Согласно концепции немецкого конституционного права, государственные органы имеют право налагать на граждан только такие обязательства, которые необходимы для достижения рассматриваемой публичной цели.

Если установленные государством обязательства явно непропорциональны целям, мера будет аннулирована.

Это предполагает наличие разумного соотношения между целями и средствами их достижения. Это одновременно подразумевает, что выбраны разумные средства, которые должны обеспечить достижение цели, и что ущерб для тех, интересы кого затрагиваются, не должен быть непропорционален полученному в публичных интересах положительному результату.

Данный принцип в определенной степени похож на английскую концепцию обоснованности (reasonableness).

В право Европейского Сообщества принцип пропорциональности впервые был введен Судом ЕС в 1970-х годах. Впоследствии он получил закрепление в Договорах. Так, в соответствии с Маастрихтским договором в Договор о Европейском Союзе была введена новая статья 3b.