Михаил Самарский - Как Трисон стал полицейским, или Правила добрых дел Страница 10

– Ну, благодарите своего лабрадора, – прощаясь с нами, сказал полицейский Сергей. – Красавец. Без него все могло быть иначе. Всего доброго!

Не стану описывать встречу дочери с матерью, вы наверняка и сами уже можете представить эту сцену. Глава семьи, конечно, заранее позвонил ей и предупредил, что все обошлось, что все хорошо, но все равно сцена встречи была бурной и продолжительной.

Признаюсь, я так устал. Даже не физически, вы же представляете, каково мне было принять решение напасть на человека. Я тут скоро из поводыря в дикую собаку Динго превращусь. Но не стану жаловаться, все-таки сделал доброе дело. По приезде домой упал на свое любимое место и крепко уснул. Я, кстати, заметил, что после подобных событий мне снятся необычные сны. Но об этом уже в следующей главе.

Глава 7

С ума можно сойти, но приснилось мне, что меня назначили участковым полицейским. Вот самым-самым настоящим. Даже фуражку выдали и пистолет. И главное, стою на построении в строю, никто не удивляется. Мимо проходит начальник отдела полиции, даже имя его запомнил – Малейкович Владимир Евгеньевич. Остановился напротив меня, затем пожал мне лапу и говорит:

– Слышал-слышал, Трисон, о твоих подвигах. Молодец! Объявляю тебе от лица командования благодарность!

Я растерялся, глаза вытаращил, забыл, что нужно говорить в таких случаях. А рядом стоит полицейский Сергей и толкает меня в бок, мол, нужно сказать «служу… и так далее». А кому я служу? Долго размышлять времени не было, ну, я громко и гавкнул:

– Служу людям! – получилось человеческим языком. Я даже удивился во сне, хотя я всегда во снах по-человечески разговариваю.

– Немного не по уставу, конечно, отвечаете, сержант Трисон, но, с другой стороны, ответ очень хороший. Кому же нам еще служить? Конечно, людям. Пойдет! Молодчина. – И снова пожал мне лапу.

Заметили? Не просто Трисон, а сержант Трисон. Вот он – карьерный взлет! Дослужился, думаю, уже до сержанта. Вот так поживешь у Елисеевых да Вильдановых – и офицером станешь. А на старости лет, смотри, и генерала дадут.

Ага, конечно, жди. Дадут! Догонят и еще раз дадут. Размечтался. Тебя ведь старик Андрей Максимович ждет. Забыл, что ли, кем работаешь? Твоя профессия поводырь. А это так, временно. В поводырях званий не присваивают. Хотя зря. Я вот думаю, почему у всех профессий есть всякие ранги, звания, титулы, а у поводыря ничего такого нет. Согласитесь, ведь квалификация и опыт у всех собак-поводырей разные. Ну разве может со мной сравниться новичок-поводырь? Ему еще учиться и учиться. Помните, как я работал у самого первого подопечного и завел Ивана Савельевича в лужу. Чуть не сгорел со стыда! Хорошо, подопечный был у меня добрейший человек. Другой как огрел бы тростью по голове. Хотя зря я такое говорю: слепые, они добрые люди. Они уже и так жизнью проверены, зачем им на ком-то зло срывать? Это зрячие – те вечно куда-то летят, торопятся, обо всем на свете забывают, суетятся, словно жить будут вечно. А слепые – они степенные, осторожные, аккуратные, терпеливые. Да и куда торопиться? Тут действительно вспоминается поговорка: «Поспешишь, людей насмешишь». Если бы зрячие поступали и принимали решения точно так же, как слепые, на свете было бы меньше недоразумений и происшествий. Серьезно вам говорю. Сами сравните.

Так вот о рангах. Представляете, как было бы красиво и звучно! Поводырь третьего ранга. Ну, я-то был бы уже поводырем ранга не менее первого, а то и контр-адмиралом, если применить, к примеру, морские звания. Но вот люди как-то не догадываются о наших мечтах. А знаки отличия размещались бы на шлейке – одна звезда, две, три. Рядом с эмблемой Красного Креста. Было бы просто шикарно!

Читатель мой, наверное, читает и улыбается: дескать, вот размечталась собака. Но вы строго меня не судите. Во-первых, все это происходило во сне, а во-вторых, рациональное зерно в этом все-таки есть. Речь ведь идет об опыте и мастерстве. Ну да ладно. Смотрите, что дальше произошло.

Начальник отдела при всем честном народе поздравил меня и говорит:

– Так вот, сержант Трисон, мы решили поручить тебе самый ответственный пост в полиции. Назначаем тебя участковым.

Тут я точно знаю, что нужно отвечать. Если по-собачьи, – это «ав», если человечьим языком, то – «есть». Словом, приступил я к службе. Работал в паре с без пяти минут пенсионером. Он охотно делился со мной опытом, рассказывал о тонкостях, хитростях и подводных камнях моей новой профессии. Для начала мы решили обойти вместе с ним все дома и квартиры в нашем районе.

– Главное, Трисон, – советовал мой напарник, – ты должен знать всех своих жителей в лицо. Тогда тебе легче будет принимать решение в неожиданных случаях. Иногда пока выяснишь, кто перед тобой, настоящего преступника и след простыл. А когда всех знаешь, тут уже по-другому и ориентируешься. Ага, этот с твоего участка, из такого-то дома, из такой-то квартиры, с ним позже побеседуем, а вот чужакам не давай уходить. Сначала опроси, потом отпускай или вызывай наряд полиции. Понял?

– Ав! – отвечаю я по привычке и тут же поправляюсь: – Да-да, понял!

– Молодец! – треплет меня за ухо полицейский.

И мы направились в первый дом, знакомиться с жильцами нашего участка. Вообще, работа участковым в полиции называется «походить по земле». То есть тут мои коллеги набираются опыта. Если кто-то думает, что участковый целый день либо бродит по микрорайону, либо сидит где-нибудь в кабинете, – это большое заблуждение. А насчет риска, здесь его не меньше, чем в уголовном розыске. Беда может случиться в любую минуту.

Немного отвлекусь, тут тоже очень интересный момент! Напарника моего зовут Подосенов Антон Станиславович. Он рассказал мне, как мучается из-за буквы «ё» в своей фамилии. У него в разных документах разные буквы – в одних «ё», что верно, а в других «е», что неправильно. Бывает, что из-за разночтений фамилии у человека возникают серьезные проблемы. Антон Станиславович возмущался, рассказывая мне:

– И понимаешь, мой друг, в чем закавыка? Когда нашему чиновнику что-то нужно получить с человека, ну, там налоги, пошлины, они не вдаются в подробности, какая там у тебя буква. Или, допустим, тебя вызывают в военкомат. Им наплевать, «ё» у тебя в приписном свидетельстве написано или «е», призвали в армию, ружжо (так и сказал!) вручили, и иди служи. Понимаешь?

– Угу! – чисто по-человечески ответил я.

– Удивительно, Трисон, – продолжил напарник, – но проблемы всегда возникают там, где человеку необходимо что-то получить от государственного учреждения. О-о-о-о! Тут господа бюрократы весь мозг тебе вытряхнут и нервы намотают на кулак. Начинается такая бюрократическая волокита, что и не рад становишься своей фамилии. То сходи туда, то принеси справку оттуда, то зайди через неделю, то не пришло подтверждение. Или постой там-то и там в очереди, подпиши ту или иную бумажку. Словом, мучить будут долго и беспощадно.

– Слушайте, Антон Станиславович, – предложил я. – А почему бы вам не отказаться от этой буквы «ё», если она такая… это… зловредная.

– Ну вот, – досадливо цокнул языком Подосенов, – и ты туда же. Ну, во-первых, уже поздно пить «Боржоми», поскольку в разных документах написано по-разному. А во-вторых, чего это я должен отказываться от родной фамилии? Мои прадеды ходили с ней, и никто не думал отказываться, а вот я бах – и в двадцать первом веке взял и отказался? Ну и как это будет выглядеть? Ты бы согласился стать, например, Трюсоном или Трясоном?

Ух, как больно ударил меня Антон Станиславович таким вполне закономерным вопросом, меня аж в жар бросило.

«Знал бы ты, дорогой напарник, как меня только в жизни не называли. Вон недавно один пчеловод так Трюфелем обозвал…»

– Нет, – решительно ответил я. – Извини, ляпнул не подумав. Конечно, имя свое и фамилию нужно беречь. Все правильно!

– Один чиновник, посчитав мою фамилию нестандартной, отправил меня однажды в Институт русского языка имени В. В. Виноградова.

– Это еще зачем? – удивился я.

– А затем! – язвительно ответил напарник. – Он напрочь забыл, что наш государственный язык – русский. И его речь, и графическое оформление являются одним из наиважнейших приоритетов Российского государства. Защита языка – это бескомпромиссный вопрос. Русские энциклопедии, словари, справочники печатают букву «ё» во всех словах, где она должна стоять по правилам. Между прочим, таких, как я, не так уж и мало. Три процента граждан России имеют фамилии, имена, отчества, в которых есть буква «ё», и во многих случаях запись в паспорте искажена. Вот так! Ладно, хватит болтать, пришли уже. Начинаем обход. Слушай внимательно и все запоминай. Понял?

– Так точно! – ответил я как заправский полицейский.

В этот момент я вспомнил участкового, который спас нас с Фукусимой от разъяренного «охотника» с ружьем. Помните тот случай? Если бы не полицейский, точно тогда бы нас обоих укокошили. Но слава богу, благодаря именно бдительности и ответственности участкового все обошлось. Я мысленно себя настраивал на то, что к своим обязанностям теперь и я должен относиться со всей серьезностью, держать ухо востро, все замечать, не оставлять без внимания ни одного нарушения. Иными словами, нужно поддерживать на участке порядок.