Мони Нильсон - Цацики и Рецина Страница 11

Пер Хаммар от возбуждения прыгал вокруг Цацики.

— Да ну, — усомнился Цацики.

— Точно тебе говорю. Почти все уличные музыканты становятся потом миллионерами, мне Карин говорила.

— Что-то на вид они не слишком богатые, — возразил Цацики.

— Они просто притворяются бедными, это же любому понятно. Ну давай же, Сакке. Шляпа у тебя найдется? Нам нужна шляпа, в которую прохожие будут бросать деньги. Большая шляпа.

Цацики немного оживился. Он всегда хотел стать миллионером.

— А сколько на это потребуется времени? — спросил он Пера Хаммара. — Чтобы стать миллионером.

— Да немного. Неделя-другая, если играть каждый день после школы.

— Скорее, недели три, — задумчиво проговорил Цацики. — А еще нам надо отрубить себе ноги или что-нибудь вроде того. Чтобы нас было очень жалко.

— Ни за что! — ужаснулся Пер Хаммар. — Тогда я никогда не смогу стать профессиональным футболистом.

— Да не по-настоящему. Мы можем как-то их подвязать…

Идти бок о бок с Пером Хаммаром было ужасно неудобно. Они то и дело спотыкались. Цацики боялся, что они разобьют Мамашину гитару. Люди оборачивались и смеялись им вслед. Некоторые показывали на них пальцем. Цацики считал, что это жестоко и невежливо. Он бы никогда не стал смеяться над инвалидами. И уж тем более над несчастными сиамскими близнецами.

Теперь Цацики и Пер Хаммар были не просто кровными братьями, но еще и сиамскими близнецами. Музыкально одаренные сиамские близнецы, играющие на одной гитаре, могут запросто заработать миллион за неделю, решили они. Пер Хаммар брал аккорды, Цацики ударял по струнам. Они несколько раз порепетировали. Если петь погромче, то было не слышно, что Пер Хаммар берет не тот аккорд.

— Прямо как настоящие! — довольно заключил Пер Хаммар, когда они осмотрели себя в большое зеркало.

Цацики тоже так считал. Они надели большой свитер Йорана, так что никто бы и не догадался, что под ним на самом деле скрываются два мальчика. Им пришлось только сделать небольшой разрез в горловине, чтобы пролезли головы.

Ох как нелегко было, еле сдерживая смех, изображать из себя бедных и несчастных сиамских близнецов. Они чуть не описались от хохота.

— А кстати, как писают сиамские близнецы? — хихикнул Пер Хаммар. — Кто держит пипиську?

Эта мысль их так развеселила, что они повалились на землю. Сиамские близнецы вообще очень неустойчивы и чуть что падают. Подняться на ноги намного труднее. Они долго катались по тротуару, прежде чем смогли встать. Гитара немного треснула, но трещина была такая маленькая, что Мамаша вряд ли ее заметит.

Сиамские близнецы

Цацики и Пер Хаммар страшно вспотели, когда наконец добрались до станции метро «Фридхемсплан». Нарядную шляпу Йорана они положили на землю перед собой. Другой шляпы не нашлось. Рядом с ней красовалась табличка, на которой было написано:

Сакке и Хаммарн — музыкальные сиамцы

Слово «близнецы» не уместилось.

Послушать их остановилась одна-единственная старушка.

— One, two, three, four[2], — отсчитал Цацики и ударил по струнам. Звук был просто жуткий, потому что от смеха Пер Хаммар забыл взять аккорд.

— Успокойся, — сказал Цацики и ущипнул его под свитером.

— Ай! — вскрикнул Пер Хаммар.

— One, two, three, four, — снова отсчитал Цацики, и они спели «Купи хот-дог» и сразу за ней — «Хот-дог буги».

Старушка стояла и вежливо слушала. Кроме нее, ими почти никто не заинтересовался. Люди смотрели, смеялись и проходили мимо.

— Молодцы, — сказала старушка и, опустив пятьдесят эре в нарядную шляпу Йорана, ушла.

— Вот скупердяйка, — обиделся Пер Хаммар.

Они успели пропеть свои сосисочные песни пять раз и набрать десять крон пятьдесят эре, когда к ним подошел работник метро.

— Я не могу больше это слушать, — сказал он. — К тому же попрошайничать в метро запрещено.

— Мы не попрошайничаем, а поем, — заявил Пер Хаммар. — Как нам еще, по-вашему, стать миллионерами?

— Да, это непросто, — ответил работник метро.

— Я знаю, — сказал Цацики, когда они вышли на улицу. — Мы встанем у киоска с хот-догами. Люди, которые любят сосиски, должны любить и сосисочные песни.

— Ты гений, — восхитился Пер Хаммар.

— Извините, — начал Цацики, подойдя к киоску и жалобно склонив голову набок. — Мы бедные сиамские близнецы и пытаемся собрать деньги на операцию в Нижнем Китае. Ничего, если мы немного попоем возле вашего киоска?

— Ах ты боже мой! — воскликнула продавщица и, высунув голову из окошка, с любопытством поглядела на них. — Никогда в жизни не видела сиамских близнецов. Это, наверное, так тяжко.

— Да, — согласился Пер Хаммар. — Особенно когда приспичит пописать.

Продавщица была вся в морщинах. «Наверное, она много смеялась в своей жизни», — подумал Цацики. И сейчас она тоже засмеялась.

— А что за песни вы поете? — спросила она.

— Про сосиски, — сказал Пер Хаммар. — Это наши хиты.

— Замечательно, — обрадовалась продавщица. — Конечно, играйте, может, и покупателей прибавится.

Но, видимо, у киоска с хот-догами быстро не разбогатеешь. За неделю уж точно. Люди, кажется, не понимали, что надо класть деньги в шляпу. Они думали, что сиамские близнецы поют и играют бесплатно.

— Что вы тут делаете? — Мимо проходил дедушка Цацики с пакетом продуктов из магазина «ИКА».

— Мы зарабатываем деньги себе на операцию, — объяснил Цацики. — В Нижнем Китае.

— Да у вас тут и так уже куча денег, — заметил дедушка, заглянув в шляпу Йорана. — Крон двадцать точно.

— На операцию этого мало, — сказал Цацики.

— Даже на маску для подводного плавания не хватит, — грустно добавил Пер Хаммар. — Может, будем сворачиваться, как думаешь, Сакке?

Цацики не возражал. Ему надоело сидеть бок о бок с Пером Хаммаром, а от сосисочных песен его уже тошнило. В жизни больше не будет их петь.

— Угостить вас лимонадом? — спросил де-, душка.

— Ага, — ответил Пер Хаммар. — В «Полхеме»?

— Где же еще? — сказал Цацики.

Каждый вечер дедушка сидел в «Полхеме» со своими приятелями, которые, как и он, уже не работали. Иногда Цацики с Пером Хаммаром заходили к ним, и те угощали их лимонадом.

Сегодня дедушка попросил мальчиков сыграть для своих друзей.

— Может, не стоит? — спросил Цацики, которому больше всего хотелось снова стать самим собой.

— Стоит, — отрезал дедушка и жестом велел старичкам замолчать и послушать своего одаренного внука.

— One, two, three, four, — начал Цацики, и они спели еще раз. Обе песни, чтобы порадовать дедушку.

Тем временем дедушка со шляпой в руках обходил друзей и других посетителей кафе и не успокоился, пока каждый не сделал свой вклад. Он принимал только купюры. Даже официантам пришлось раскошелиться.

— Вот это да! — обрадовался Пер Хаммар, когда они доиграли и сели пить лимонад. — На маску этого точно хватит. Жалко, что вас не было с нами с самого начала — тогда бы мы стали миллионерами за один день.

Ссора

Цацики и раньше ссорился с Пером Хаммаром. Даже несколько раз. Их ссоры могли длиться пять минут или целый день, но никогда еще они не ссорились так надолго, как в этот раз. Никогда их ссора не затягивалась на целые пасхальные каникулы и даже дольше. А вдруг они никогда больше не помирятся?

Цацики вздохнул и обнял Рецину. «Как хорошо, что у меня есть сестра», — думал он, когда ему становилось одиноко и грустно. Младшая сестра — это как собака, которая радуется даже просто тому, что ты можешь с ней поиграть, и никогда не выдаст твоих секретов. Быть в ссоре очень грустно. Хотя Цацики и дружил с другими детьми, но другие — не Пер Хаммар. Никто не мог заменить Пера Хаммара, кроме самого Пера Хаммара.

— Ну конечно, вы помиритесь, — утешала Цацики Мамаша. — Настоящая дружба выдерживает и не такое. Почему ты не хочешь ему позвонить?

— Ты с ума сошла, — сказал Цацики. — Я никогда ему больше не буду звонить. Это он должен звонить. К тому же он сегодня у Хассана.

Цацики не понравилось, что Пер Хаммар поехал в Тенсту к Хассану в гости. Он хотел, чтобы Пер Хаммар играл только с ним. Теперь Пер Хаммар узнает, как здорово у Хассана дома, куда круче, чем у Цацики. Цацики несколько раз бывал у Хассана, и его там принимали как короля. Мама Хассана закормила его вкусной едой и конфетами. Ему давали всё, чего он ни пожелает, и даже больше. А во дворе было полно детей. И все играли вместе. Это было здорово. Вот бы туда переехать. Но Мамаша хотела жить только на Кунгсхольмене.

Цацики и Пер Хаммар поссорились из-за того, какой дорогой идти из школы домой. Светило солнце, и Цацики предложил пойти долгим путем через Роламбсховспаркен, чтобы насладиться весной. Пер Хаммар хотел идти короткой дорогой — скорее домой, к компьютеру. То есть домой к Цацики, к его компьютеру.