Роза Лагеркранц - Утешить Пейтера Страница 11

— Когда ты только поумнеешь, Анна! — сказал он, отодвинулся и мгновенно уснул.

— Матсик! — прошипела Анна. — Не засыпай, Матсик! Все что хочешь, дрянной мальчишка, только не засыпай!

Но Матсик уже спал как убитый. И осталась она одна на свете. Хоть бы кто-нибудь был. Не такой, как папа, — он слишком злой, когда болеет. И не такой, как мама, — она чересчур добрая, и ее никогда нет дома. Не такие, как Миа и Карин, потому что они считают Анну дурочкой. И не такой, как Матсик, ему бы только спать. Вот бы ей сестру не крокодилицу, а настоящую сестру. А еще лучше кого-нибудь вроде капитана Каштана. Точно, лучше всего Каштан! Но ведь его нет на самом деле. Ну, и что если нет! И Анна загадала, что он все равно когда-нибудь приплывет и найдет ее! Когда?.. И какой он?

Анна попыталась представить себе, как он должен выглядеть, но что-то не получалось. Один раз в мыслях промелькнуло лицо молодого торговца камбалой. Дальше на ум пришел Пейтер, хотя Анна старалась не думать о нем. Но тут она вспомнила его кузину и перестала думать о Пейтере.

«…я поймала жемчужину!»

А на другой день она нашла на пляже настоящее драгоценное украшение, то самое, которое все время искала. Она сразу его опознала, чуть ли не раньше, чем нашла. Не какие-нибудь дурацкие шарики из красного пластика, а огромную твердую жемчужину. Не для того, чтобы на палец надевать — такие украшения ничего не стоит потерять или выбросить. Нет, эта огромная жемчужина была каменная, и ее можно было просверлить насквозь. Может быть, год, может быть, два надо сверлить, зато потом продел через веревочку и вешай себе на пояс, например. Очень красивая жемчужина!

Анна искала Пейтера на всех пляжах, и в городе, и в кафе Бэкстрёмов, но нигде не обнаружила. Оставалось одно — идти туда. Через калитку, по ступенькам крыльца, до двери, которую, возможно, опять откроет она и будет крепко держать дверную ручку. Может быть, она, а может быть, и не она…

Шмыгнув в сад, Анна увидела под дубом силуэт папы Пейтера; он сидел спиной к ней и читал. Газета зашуршала, и Анне показалось, что он сейчас повернется к ней. Она стрелой взлетела на крыльцо, нажала кнопку звонка и оглянулась на дуб, но папа Пейтера ничего не заметил, просто он перевернул страницу. А в следующую секунду ее сердце оборвалось и упало. Потому что дверь отворила Эмилая. Как она и рассчитывала. И не рассчитывала. Пришлось опять ухватиться за перила, чтобы выговорить без запинки:

— Мне надо видеть Пейтера!

Выговорила и сделала попытку посмотреть в глаза Эмилой, но из этого ничего не получилось, Аннин взгляд скользнул вверх и остановился на волосах. Волосы были украшены венком. И Анна вспомнила, что сегодня Иванов день.

— Как ты сказала? — спросила Эмилая.

— Где Пейтер? — промямлила Анна, цепляясь за перила.

Эмилая молча смотрела на нее из-под венка.

— Где он? — взмолилась Анна.

Но Эмилая не собиралась говорить, где Пейтер. Она потянула дверь к себе, осталась маленькая щелочка, из которой выглядывал только кончик носа Эмилой. Еще немного, и дверь совсем захлопнется…

— У меня подарок для Пейтера! — прошептала Анна в последнюю секунду и снова увидела весь нос, а также карие глаза, в которых появилось что-то вроде любопытства.

Затем в дверную щель протиснулся голос Эмилой:

— Давай сюда подарок! Я могу передать ему!

Анна не поверила своим ушам.

— Спасибо! — отрезала она.

И сбежала стремглав по ступенькам. А когда у калитки обернулась, то увидела, что дверь распахнута настежь и Эмилая стоит на крыльце, облокотись на перила.

— Ты можешь сказать, где Пейтер? — крикнула Анна.

— Не могу, потому что ему не до тебя! — крикнула в ответ Эмилая.

Неужели это правда, подумалось Анне, что Пейтеру не до нее?

— Скажи ему, что я поймала жемчужину! — крикнула она.

— Я могу передать ее! — повторила Эмилая, но Анна была уже далеко и не желала ее больше слушать.

Она не стала слушать и того, о чем Эмилая крикнула ей вдогонку: Пейтер говорит по телефону, ясно, что ему сейчас не до нее!

Анна решительно ничего не желала слушать. Она мчалась со всех ног на берег, где человек мог побыть в покое. Жемчужину она швырнула туда, где лежали флейты и кольца. И ведь жемчужина была каменная. Таких кругом миллион валяется.

Больше в тот Иванов день ничего особенного не произошло. Если не считать, что Анна столкнулась лицом к лицу с Мариетт около площадки, где выбивают ковры. Сама виновата, зачем туда сунулась! Обычно Анна ходила туда только с мамой, потому что одной там лучше не появляться. Там одни лишь кошки бродят, да еще отдельные ковровладельцы, которые не знают, что такое Мариетт и ее подруга Мария-Луиза. Но ведь Анна знает, так что ей там делать было совершенно нечего, могла бы выбрать для прогулок другое место, земля большая. Не подумала, вот и нарвалась на Мариетт, которая притаилась за кустом шиповника. Повернулась кругом, чтобы бежать, а с этой стороны уже Мария-Луиза тут как тут. С виду красивая, словно ангелочек, а что у нее внутри — попробуй разгляди… Впрочем, сейчас разглядывать было некогда, потому что Мариетт крикнула презрительно:

— Ну, где твой Пейтер?

Нашла о чем горланить на весь свет! Анна хотела податься вправо, но перед ней опять возникла Мариетт. Метнулась влево — снова Мариетт, такая проворная, хоть кого опередит, и уж во всяком случае Анну, которая безуспешно пыталась спастись от нее.

— Выкладывай, где твой Пейтер! — толкнула ее в спину Мария-Луиза.

После чего они с громким хохотом стали наступать на Анну и зажали ее с двух сторон, как в тисках, дышать невозможно.

— Говори, во что вы с ним играете! — прошипела Мариетт.

Анна сделала отчаянную попытку вырваться, но Мария-Луиза схватила ее за одну руку, Мариетт — за другую, и они завернули ей руки за спину!

— Говори! — крикнула Мариетт.

— Не надо кричать! — крикнула ей Мария-Луиза. И сказала Анне ровным голосом: — Лучше говори, не то такую трепку зададим, не скоро забудешь!

Но Анна упорно молчала. Жестокий пинок в голень заставил ее скорчиться, они повалили ее на землю, и Мариетт наступила ей на плечо своим сабо:

— Рассказывай про его затеи! Считаю до трех…

Анна дернулась, но Мариетт угрожающе пощекотала ей затылок носком сабо.

— Раз… — начала Мариетт.

Уже при счете «два» Анна была чуть жива от страха. Какие там у Пейтера затеи?..

— Три! — крикнул Мариетт.

И Анна вымолвила сквозь слезы:

— Откуда мне знать, какие затеи у этого сморкуна? Плевать я на него хотела!

Слезы и злые слова так и сыпались из нее.

— Плевать мне на его дела! — кричала она. — До конца жизни! Клянусь!

Лежа ничком на земле, она снова и снова твердила эти слова. Мариетт уселась на нее верхом, а Мария-Луиза стояла над ее головой, удивленно, подбоченившись. Потом Мариетт потыкала Анну носом в землю, но это занятие ей скоро надоело, она сказала почти ласково: «Деточка!» — и легонько шлепнула Анну ладонью по спине. Мария-Луиза тоже смиловалась.

— Бедненькая ревушка-коровушка! — протянула она.

Могла бы не обзываться!

Тем временем Мариетт слезла с Анны, а Мария-Луиза подняла ее на ноги, прислонила к подставке для ковров и, пока Мариетт зажимала Анне рот, чтобы не ревела, помогла ей отряхнуть землю с джинсов и белой водолазки.

— Где это ты так вывозилась? — журила Мария-Луиза Анну.

Мариетт заткнула рот Анне отвратительнейшим кислым леденцом и объявила, что сейчас они пойдут вместе и разделят добычу на троих. Мария-Луиза возмутилась:

— Делиться? Только не с ней, ревой-коровой!

Далась ей эта корова!

Но Мариетт стояла на своем.

— Очень уж жаль хрюшечку!

Теперь еще и хрюшечка!

— Ладно, пусть участвует в дележке, — согласилась Мария-Луиза. — При условии, что пойдет воровать вместе с нами!

И Анне Корове-Хрюшечке ничего не оставалось, как следовать за любительницами приключений.

Воровать оказалось очень просто. Шагай до подъезда Сусси, входи и спускайся в подвал, где сразу за дверью спрятана сумка. В сумке хранился кошелек с множеством четвертаков — Суссин кошелек с выцветшим изображением утенка. На самом дне сумки лежала коробочка с закладками. Они забрали добычу и прошли в глубь подвала. Куда уж проще!

Мария-Луиза включила свет и разложила монеты на три кучки. Непонятно было, как она считает, потому что одна кучка получилась намного меньше двух других. И Анна презрительно сказала:

— Мне ничего не надо.

Мариетт тупо воззрилась на нее. Потом ухмыльнулась.

— Заставлять не будем! И без закладок, как я понимаю, тоже обойдешься!

С этими словами она взяла коробочку с закладками и принялась делить — одну Марии-Луизе, одну себе, одну Марии-Луизе, одну себе, пока не дошла до картинки, которая изображала русалочку с блестками. Тут Анна сказала, что передумала, хочет участвовать в дележе, но Мариетт заявила, что теперь уже поздно.