Глобусный человечек(Сказочное путешествие) - Кодрянская Наталья Владимировна Страница 11

Туловище у него ласточкино, а голова — его, Перси: на черных кудряшках красная шапочка с белой кисточкой. Ему эту шапочку связала мать.

Перси казалось, нет и не будет конца полету — все лететь ему, перелетая моря и горы, и вдруг как-то сами собой крылья сложились, и он очутился на высоком дереве.

Первым его заметил носатый дрозд.

— Человек-ласточка — какое убожество!

— Как он безобразен! — прошуршала сухим листом пальма.

Южный ветер поднял было свою руку прогнать с дерева мальчика-ласточку, но тут вступился соловей:

— Если кто из вас тронет мальчика-ласточку, или хотя бы шерстинка упадет с кисточки его красной шапочки, я вас навсегда покину.

Насмешки сразу оборвались. Как настоящая ласточка, Перси спрятал голову под крыло и тихо заснул.

Вместе с крыльями Перси перенял у ласточек их добрый, веселый нрав, из сорванца и задиры сделался кротким и внимательным, стал помогать и своим и чужим, предупреждая об опасности; распутывал и самые замысловатые силки, в которые не раз попадались доверчивые птицы.

Каждую осень Перси улетал с птицами в теплые края, не боясь ни дальних перелетов, ни гиблых пропастей.

Уставших и больных птиц он нес в своей красной шапочке.

И всякий раз, когда стая Перси возвращалась из теплых стран, ласточки пролетали над бедным домом Молли, над желтыми песками, над церковью и речкой. И в речке, там где стирала белье негритянка Молли, закипала вода. Это Перси жалел мать, это его молитва заставляла вскипать студеную воду. Как бы он хотел обнять мать! Но крылья несли его дальше.

С тех пор, как пропал Перси, было у Молли одно утешение: она верила — хоть Перси и был озорной, докучал соседям, все же, если Бог прибрал его, как все дети он обратится в ангела и будут у него крылья белее, чем только что выстиранное ею белье. Кроме того, она почему-то верила, что еще хоть разок она увидит сына.

Однажды, когда в своей стае Перси летел на родину, охотник подстрелил мальчика-ласточку. Перси упал бы на землю, как когда-то ласточка на каменный пол церкви, но птицы подхватили его с двух сторон и продолжали лететь, а когда поравнялись с домом матери Перси, они бережно опустили его на песок у порога.

Как обрадовалась мать — ее сын Перси вернулся!

— Я знала, что ты ангел, но почему у тебя такие крылья, ведь это крылья ласточки?

Перси разучился говорить и вместо слов только слабо попискивал.

И глядя на крылья сына, не ангельские, а ласточкины, Молли вспомнила, что в то осеннее утро, когда пропал Перси, она заметила на каменных плитах церкви мертвую бескрылую ласточку. Вспомнила и то, как бывало весной, когда над речкой пролетали перелетные птицы, вдруг закипала студеная вода и мыть белье было одно удовольствие.

И если не все, то самое главное поняла мать.

Как былинку подняла Молли сына-ласточку в красной шапочке с белой кисточкой, которую связала она много лет тому назад, и понесла его в церковь. И в церкви положила его на то самое место, где лежала когда-то бескрылая ласточка. Крепко поцеловала она сына, так как знала, что здесь на земле это их последняя встреча.

Ангелы сняли с Перси крылья ласточки и нарядили его в свои ангельские. И стал Перси каждое утро вместе с другими ангелами убирать церковь небесными цветами и менял воду в золотых вазах.

А его мать Молли больше не убивалась и за стиркой на речке с гордостью думала о белокрылом ангеле Перси.

ПРОГУЛКА ПО САДУ

Дикси подросла. По вечерам часто сидела она со взрослыми или шла к соседским девочкам. Играя в куклы, они обыкновенно рассказывали друг другу, как станут жить, когда будут большие. Дикси теперь не так часто мечтала о путешествиях, да и глобусный человечек должен был совершить ряд поездок в тундру и на острова Ледовитого океана. Кот Блэк последнее время прихварывал, и Дикси боялась простудить его в дороге, а оставлять одного дома ей было жалко. Но когда наступило лето, Дикси опять потянуло поехать куда-нибудь с глобусным человечком. И вот в одну чудесную июльскую ночь глобусный человечек вернулся.

— Как я соскучилась без тебя, — вся сияя от радости сказала Дикси, когда глобусный человечек вышел из открывшейся в глобусе дверцы. — Куда мы поедем сегодня?

— Сегодня мы предпримем замечательное путешествие, — сказал глобусный человечек, — мы пойдем погулять в твой сад.

Какое это было разочарование для Дикси! Она ждала, что глобусный человечек повезет ее в какую-нибудь неведомую страну, и вдруг вместо этого придется гулять в их садике, где ей знаком каждый куст. Но она не стала возражать, и хотя была очень огорчена, тихонько сказала:

— Хорошо, глобусный человечек, как ты хочешь.

Глобусный человечек вскарабкался на подоконник и поднял штору. В открытое окно Дикси увидела сад — и не узнала его.

Над верхушками дружно толпившихся темносиних елок смотрела из ночи луна, и в сиянии лунного света воздвигался в саду призрачный дворец из воздушного дымного мрамора и золота, а прямо перед окном, на покрытой лунным инеем лужайке, прыгали и играли среди цветочных клумб два серебряных зайца. Дикси от удивления не могла выговорить и слова.

А Блэк, ухватив забытый Ником австралийский бумеранг, проворно прыгнул в окно. Вслед за Блэком соскочил в сад и глобусный человечек, а за ним Дикси.

Глобусный человечек взял Дикси за руку и они пошли по дорожке. От стволов деревьев тянулись длинные голубые тени. В тишине ночи сад жил своей таинственной жизнью.

— Ты думала, что знаешь свой сад, — сказал глобусный человечек, — да, конечно, все тебе тут привычно: трава, деревья, кусты, но ты никогда на них по-настоящему не смотрела. Ты не замечала, а ведь у каждого листика свое особенное, не такое как у других, личико — ты не найдешь и двух одинаковых. Или анютины глазки: замечала ли ты, что некоторые из них косенькие? А гвоздики! Вглядись попристальней — и ты увидишь, что сердечки у них разного цвета.

— Дикси! — прошуршала трава, — мне давно уже обещана стрижка, мне б под гребенку бобриком, теперь это самое модное. Пожалуйста, напомни, чтобы взяли из починки ножницы, а то посмотри какие вихры!

— Непременно скажу, — смущенно ответила Дикси.

— Да, не забудь, — вмешался глобусный человечек, — помни, эта немудреная травка — кладовая жизни для людей и для зверей. Ты верно видела, как белка прячет на зиму орехи, зарывая их в землю. А вот солнце, еще с весны, все лето и осень прячет часть своих лучей в свои кладовые — в траву, в овощи, в плоды, а потом звери и люди съедают спрятанные в зелени солнечные лучи и становятся здоровыми, веселыми и добрыми.

Я никогда не видела таких красивых цветов, как в нашем саду, — думала Дикси, перебегая от клумбы к клумбе.

Среди настурций, держа тростинку в лапе, бирюзовая стрекоза что-то выводила на лунном луче.

— Ах, как трудно! — бормотала она, — ах, как трудно!

— Чем вы так заняты? — участливо спросила Дикси.

— Учу географию, — собрав на выпуклом лбу морщинки, сказала стрекоза. — С тех пор как все стали летать — даже наша черепаха полетела на какие-то Петушиные острова — земной шар стал таким маленьким! Необходимо знать, что делается у других. Нынче без географии, — закатывая глаза продолжала ученая попрыгунья, — нельзя попасть ни в одно образованное общество. Первое, что вас спрашивают: «знаете ли вы сколько частей света». Все это так важно, так важно! — заохала стрекоза, и высоко подняв над головой тростинку, снова принялась чертить на лунном луче таинственные знаки.

Попрощавшись с прилежной стрекозой, Дикси побежала дальше. Ей хотелось поскорее осмотреть весь сад.