Адам Багдай - 0:1 в первом тайме Страница 14

— Ни черта из этого не получится, — сказал он:— они, братец ты мой, нос задирают.

— Неважно, — прервал его Манджаро. — Ты лучше скажи: придут они или не придут?

— Придут, только…

— Что — только?

— Только неизвестно, придут ли…

Манджаро внимательно глянул на вратаря:

— У тебя что, горячка, братец?

Жемчужинка поморщился:

— Если бы ты слышал, как они со мной разговаривали, ты бы тоже не знал, придут они или не придут. Говорили, что в четыре будут на Вольской.

В четыре часа делегация «Сиренки» — Манджаро, Жемчужинка и великий знаток футбола Тадек Пухальский — уже стояла у главного входа в большой универмаг. В молчании дожидались они «урагановцев». Минуту спустя на площади перед зданием показались Скумбрия и Королевич. Они шагали медленно, осанка их была полна достоинства, как и подобало делегатам и руководителям клуба.

Поздоровались холодно и серьезно. Королевич небрежно сказал:

— На улице нечего болтать. Зайдем в «Маргаритку». Такие дела надо решать с удобствами, за порцией мороженого.

Лица ребят из Голубятни вытянулись. Ни у кого из них в кармане не было ни гроша. Воцарилась напряженная тишина, которую дипломатично нарушил Жемчужинка:

— Тут речь не о мороженом, а о серьезных вещах!

Королевич насмешливо улыбнулся:

— Можете не беспокоиться, сегодня я угощаю. У меня хватит на всех.

После недолгого колебания все вошли в ближайшую кондитерскую и заняли столик в темном углу маленького зала. Королевич держал себя, как завсегдатай. Уселся поудобнее, подтянув штанины новых «дудочек», кивнул проходящей официантке:

— Пять двойных шоколадного.

Официантка окинула взглядом всю компанию. Оборванные, не слишком опрятные ребята, очевидно, не вызвали у нее особого доверия.

— Деньги прошу вперед! — сказала она.

— Да ведь это я плачу! — возмутился Королевич. Он вытащил из кармана пачку денег и жестом миллионера швырнул их на мрамор.

— Откуда у него столько денег? — шепнул Жемчужинка.

Манджаро пожал плечами в знак того, что это его не касается. Скумбрия откашлялся.

Начинаем, — оповестил он, переходя на деловой тон.

Манджаро неторопливо вытащил из кармана блокнот, положил его на стол и спокойно принялся объяснять, каков, по его мнению, должен быть состав объединенной команды. Придерживался он при этом тех же соображении, какие утром были высказаны паном Лопотеком.

— Дело серьезное, и мы должны иметь сильную команду, если хотим выйти в финал, — заключил он. — Воля обязана с честью закончить турнир.

— Все это хорошо, — отозвался Скумбрия, который слушал с большим вниманием. — Но какие ваши условия?

Манджаро обменялся с товарищами быстрым взглядом.

— Вот состав команды, который мы предлагаем. — Он протянул Скумбрии свой блокнот, где над кружками, обозначающими расположение позиций, были надписаны фамилии игроков.

Капитан «Урагана», взглянув на предложенный ему план, небрежно отодвинул записную книжку.

— Можете все это забросить подальше, — отрезал он. — Забираем у вас Чека, Жемчужинку и тебя. — Он показал на Манджаро. — Ну, может, еще Парадовского… Остальным скатертью дорога…

Королевич бросил взгляд из-под длинных ресниц, облизнул ложечку с мороженым и в знак согласия соизволил кивнуть головой.

— Вы что, смеетесь? — вырвалось у Жемчужинки. — А куда же Кшися? Куда Тадека?

— Ну конечно, — вмешался Тадек Пухальский, — обо мне, понятно, забыли.

— Наш Павел лучше, — не терпящим возражения тоном отозвался Королевич. Вытянув ноги, он разглядывал свои замшевые туфли.

— Лучше меня?! — взорвался Пухальский.

— Угу, — буркнул Королевич.

— Да уймитесь вы! — попытался их утихомирить Манджаро. — Тут важное дело, а они задираются!.. Я только должен вам сказать, что на такие условия мы не можем согласиться.

Скумбрия побренчал ложечкой о стакан.

— А мы — на ваши. И еще одно: новая команда должна называться «Ураган».

— Что за чушь! Может, еще «Вольный ветер»? — съязвил Жемчужинка.

— Или «Землетрясение»? — добавил Тадек Пухальский,

Как только он убедился, что «урагановцы» не собираются включать его в свой состав, он тут же превратился в заядлого противника слияния команд.

— Тише, орава! — цыкнул Королевич. — Я не для того угощал вас мороженым, чтобы вы устраивали здесь шум. Мы ведь вас ни о чем не просим. Хотите — хорошо, а нет — так нет. Только не очень задирайтесь, а то мы с вами поговорим иначе.

Вспыльчивый Жемчужинка не мог этого вынести. Он так порывисто вскочил со стула, что стоявший перед ним бокал с мороженым покатился на пол и разлетелся на мелкие осколки.

Бледное лицо вратаря залилось румянцем, крупные веснушки проступили отчетливее, а маленькие глазки превратились в щелочки.

— Не нужно нам вашей милости! — тоненько выкрикнул он. — Идем, Фелюсь, что тут разговаривать с этими фазанами из курятника. Пускай себе играют одни!

Манджаро, помня об ответственности за свою команду, еще пытался спасти положение, но теперь, точно пробудившись от сна, оживился Королевич. Выпрямившись, он быстрым, гибким движением схватил Жемчужинку за шиворот и рывком притянул к себе.

— Повтори, что ты сказал! — зашипел он ему прямо в лицо.

— Фазан несчастный, хулиган! — по-кошачьи фыркнул Жемчужинка.

Неожиданным толчком Королевич сбил маленького вратаря… Тот, как кукла, кувыркнулся через стул, ударившись о доску стола, заставленного недоеденными порциями мороженого. Осколки стекла жалобно зазвенели на мраморе стола, и посыпались на пол.

— Убирайтесь отсюда, бандиты вы этакие! — хватаясь за голову, отчаянно завопила официантка. — Кто теперь мне за посуду заплатит?!

Никто, однако, не слушал ее причитаний. Звон разбитого стекла послужил сигналом ко всеобщей схватке. Тадек Пухальский и Манджаро при виде пострадавшего товарища бросились на «урагановцев». Манджаро сцепился со Скумбрией, а Пухальский, не решаясь прямо напасть на крепкого Королевича, танцевал вокруг него, как боксер на ринге.

Официантка, выбежав из кафе, подняла тревогу:

— Спасите! Хулиганы затеяли драку!

Не прошло и минуты, как в дверях появился рослый плечистый милиционер. Он быстро захлопнул дверь и ринулся к сцепившимся ребятам.

Первым узнал его маленький Жемчужинка. Это был участковый сержант, прозванный на Воле «Глыбой». Питая почтение к его могучим плечам и грозному виду, Жемчужинка тут же залез под стол и оттуда наблюдал за полем боя.

Милиционер схватил за шиворот Пухальского и Королевича, поднял их с пола, для острастки столкнул лбами и поставил перед собой. То же самое он проделал с Манджаро и Скумбрией.

— Управы на них нет! — из-за спины представителя власти простонала официантка. — Кто же мне за посуду уплатит?

— Вы, гражданка, не волнуйтесь, — успокоил ее милиционер. — Сейчас мы составим протокол, а потом отведем этих птенчиков в комиссариат: Там сразу выяснится, кто из них должен платить.

Услышав, что сержант толкует о протоколе и комиссариате, Жемчужинка замер от страха. «Надо спасаться», — решил он, глядя на непроходимый барьер из пяти пар ног. Осторожно отодвинувшись от широченных милицейских штанов, заканчивающихся огромными черными ботинками, он обнаружил просвет между потрепанными брюками Манджаро и новенькими «дудочками» Королевича. Пока Жемчужинка ожидал подходящего момента, сердце его испуганно колотилось, в носу невыносимо щекотало от поднятой в суматохе пыли. Он чуть было не чихнул, но в этот момент дверь распахнулась, и в поле зрения маленького вратаря возникли чьи-то стройные женские ноги.

— Закройте, пожалуйста! — резко прозвучал голос милиционера.

Воспользовавшись замешательством, Жемчужинка вынырнул из-под стола и в три прыжка добрался до полупритворенной двери. Через секунду он был уже на улице. Услыхав сзади окрик милиционера: «Стой! Стой!», Жемчужинка по-спринтерски пустился коротким закоулком, нырнул в какой-то подъезд, взлетел на самый верх и там, забившись в темный угол, прислушался, нет ли погони. Но с улицы доносился только обычный приглушенный шум уличного движения.

«Спасен! — подумал он и с превеликим облегчением перевел дыхание. — Теперь нужно слетать на Гурчевскую и рассказать ребятам, как мы влипли»,

В это самое время Чек катил двадцать седьмым номером трамвая в сторону Конвикторской. Переполненный в эту пору дня вагон тяжело продвигался по раскаленной, пыльной улице Лешно. Ежеминутно пронзительно взвизгивали тормоза, и прицеп встряхивало на рельсах. Однако Манюсь не замечал этого. Погруженный в собственные мысли, он не обращал внимания на неудобства путешествия.

Левый крайний «Сиренки» порядочно трусил. Если бы не ссора с Манджаро, он ни за что не решился бы на такой неосмотрительный шаг. Мальчику казалось, что он направляется сейчас не к знаменитому полузащитнику «Полонии», а прямиком в львиную пасть. Главной причиной, которая заставила его, несмотря ни на что, отважиться на подобное предприятие, было желание вернуться в свою команду. Манюсь очень сожалел, что так скоропалительно расстался с «Сиренной». Теперь, когда была возможность участвовать в большом турнире на кубок «Жиця Варшавы», страсть к футболу одержала в нем верх над страстью к бродяжничеству. Манюсю хотелось сделаться хорошим футболистом, таким, как Стефанек.