Александра Ус - За лесом — Березовая Роща Страница 14

А что, если сейчас ее поймают? Но она уже не могла идти на попятную. Побежала в хлев, достала из гнезда несколько яиц, оставив лишь одно. Хотела отрезать ломоть хлеба, но на столе не было. Хозяйка спрятала его в ларь.

Едва успела Василинка закрыть ларь, как в хату вошел Макар… Если бы он ругался, обзывал Василинку воровкой, было бы легче. А он молча прошел тристен, подался во вторую хату и плотно закрыл за собой двери.

Пристыженная и растерянная стояла Василинка, потом схватила все — как теперь хорошо осознала, наворованное, — прижала полой армячка и побежала на остров.

Только белый свет ей стал не мил. Словно и солнце уже не так ярко светило, и остров посреди зеленого луга не ласкал глаз. А пастухи кричали:

— Скорей, скорей!

Василинка ела подгорелую яичницу без аппетита, не испытывая никакого удовольствия, и на душе весь вечер скребли кошки.

Расскажет ли Макар Тимошке и матери? А если об этом узнают в деревне и дойдет до ушей Аркадия? Какой стыд, какой позор! А мама, мама что скажет!

Долго после этого досадного случая ходила в страхе Василинка. Порой даже думала: пускай бы уж поскорее раскрылось ее преступление.

Проходили дни, все было тихо. Василинка в душе была благодарна Макару.

Диво-дивное

Василинка слышала, как горячо уговаривал отчим бедных крестьян собираться вместе.

— Надобно, мужчины, уже в этом году сеять озимые сообща, — убеждал он. — А то иначе снова останутся не полностью засеянными клины, снова будем без хлеба. Сперва обобщим землю, а на пору сева и жатвы соберемся всем обществом, со своими лошадьми, плугами, сохами, телегами и будем работать старательно, как одна семья. Пока что только в страду будем все вместе управляться. А спустя несколько лет…

И тут уже Василинка давала волю своей фантазии, рисовала мысленно, как оно будет потом. Хватит Лаврену эдак кичиться своей паршивой молотилкой: на широких общих полях, где нет ни меж, ни сорняков, ни камней, и пашут, и сеют, и жнут, и копают картошку машины, множество машин, а на мягкой, жирной почве все растет как на дрожжах. И повсюду электричество — и в домах, и на улице лампочки горят, как солнышки, и в просторных чистых хлевах, где стоят упитанные, гладкие коровы, всегда светло — и днем и ночью. А посреди деревни — красивые каменные дома — здесь и школа и клуб. Нигде не видно высоких плотных заборов, дома приветливо глядят сверкающими окнами на чистую, ровную улицу, а в огородах не свекла растет и не картошка, а цветы, множество цветов…

Задумавшись, Василинка едва не упала, попав в огромную лужину, прямо посреди улицы. «И почему люди не сразу соглашаются с Василием? — думала она, пустив овец щипать редкую траву на сухом выгоне. — Выкручиваются из беды и бесхлебицы, кто как может, сами ни от кого не ждут помощи и соседу не очень сочувствуют. Коли совсем пусто в закромах — идут на поклон к богатому, чтобы выручил. А потом, в страду, всем семейством — на отработки».

Как вчера распиналась перед женщинами старая Халимониха! «Бабоньки, милые, иль не видите вы, что этот бобыль безлошадный на вашем хребте хочет в хозяева вылезть? Самому запрячь некого да и за сохой ходить не хочется, так пускай у ваших мужиков на ничейном поле рубахи на спинах от пота взмокнут!»

Халимонихе верили и не верили, но мерзкие слова западали женщинам в душу, и Василий все чаще натыкался на упорное молчание. Вот и дядя Николай, такой, кажется, верный дружок, и того словно подменили: вздыхает, краснеет и все оглядывается на жену, а та молча бросает на Василия злые, колючие взгляды.

— Василинка! — раздался вдруг звонкий голос. — Слышь, Василинка! Где твой отчим? Посыльный приходил!

К ней подбежал запыхавшийся Ананий.

— Посыльный велел, чтобы Василий немедля шел в сельсовет! Очень важное дело!

Отчима не раз звал председатель сельсовета Дедков и не раз говорил, что без таких добровольных помощников Советской власти никак не управиться. Василий привык к неожиданным вызовам, тут же откладывал в сторону хозяйственные дела, чтобы выполнить поручение. Вот и сейчас укусил, наверное, наспех лепешку и пошагал лесной дорогой в местечко.

А вечером вся Березовая Роща знала, что Василий едет на сельскохозяйственную Выставку. В Москву, в столицу!

Василинка не могла скрыть своей радости и чуть ли не летала со двора в хату, из хаты в хлев, торопясь поскорей переделать всю работу. Она гордилась своим отчимом. Значит, Василий очень хороший человек, если сельсовет и партийная ячейка посылают его посмотреть, чего достигли крестьяне других далеких и близких деревень, послушать, как идет совместная работа в коммунах и артелях. В Березовой Роще люди еще колеблются: хорошо ли это — вместе обрабатывать землю, заводить машины, которые будут принадлежать всем. Приезжал агроном, уговаривал переходить на многопольный севооборот, чтобы не истощалась земля, а они не верят, что так будет лучше.

А самое главное — в Москве живет Ленин! С какой любовью произносили это имя Василинкин отец и дядя Самсонов! Едва построив хату, Василий первым делом прикрепил к стене портрет Ленина. Василинка знала, что враги стреляли в Ильича, что он сейчас болеет.

А может, все-таки выпадет Василию счастье и он увидит Ленина!

В воскресенье, в день отъезда, крестьяне столпились возле их дома. Желали удачи, просили, чтобы внимательно все слушал, спрашивал и даже записывал.

— Ты узнай непременно, как там насчет бедноты, нарежут ли нам еще земли, — подал голос Семен.

— И почему в нашей местности не делят землю подушно, не забудь спросить, — наказывал Николай.

— Ишь чего захотел! — ехидно протянула Халимониха. — Выпустил на свет этих душ целую ораву, хлеба же для них добыть не можешь. А нынче подавай ему землицы на каждую душу.

— Помолчала бы ты лучше, соседка! — Семен легонько отодвинул старуху плечом. — Слышь, Василий, спроси, найдут ли управу на торговцев-перекупщиков? Осенью покупают у нас хлеб по дешевке, а весной сдирают с бедноты шкуру. Нельзя ли приструнить этих грабителей? — И, подумав, добавил: — Попроси там (кого — Семен не сказал, потому что не знал), чтобы торговцам запретили такие махинации.

— Запретили! — передразнила Халимониха. — А ты работай, как все хозяева, и не покупай весной хлеба, коли дорого. Да с осени не продавай.

— Как не продавать? А на какие деньги купить соли или керосина?

Этим вопросом Семен еще сильнее разозлил Халимониху. Сжав кулаки, она высказала то самое главное, что более всего тревожило Халимонову семью.

— А вы скажите, люди добрые, почему в Москву посылают бобыля этого? — спросила Халимониха, глядя на Василия испепеляющим взором. — Боже, что нынче делается? Разве не мог в Москву кто из работящих хозяев поехать? Жили люди спокойно, никто не говорил ни о каком переделе.

— Так, так, давай им в хвост и в гриву! — выкрикнул Евсей из-за спины Лаврена.

Василинка стояла, словно на горячих углях, сердце едва не выскакивало из груди. Разве легко подать голос?

Ухмыляясь, Лаврен угощал табаком рядом стоящих мужчин. Скрутив цигарку, он посмотрел на Василинку и пренебрежительно сплюнул.

И она, вздрогнув от омерзения, поборола свою робость.

— А будут ли перемены в нашем батрацком житье? — повышая голос, чтобы услышали ее в шуме и гаме, спросила она. И смутилась, потому что все, кто стоял возле крыльца, уставились на нее, словно впервые увидели. Стараясь ни на кого не смотреть, Василинка говорила все громче: — Сказывают, есть закон, который защищает наши права. Ты запиши его на бумажку и привези. Ладно?

— И откуда у нашей девчушки взялась такая смелость? — удивлялся Василий, улыбкой подбадривая Василинку.

Он не знал, что, когда хозяйка посылала Василинку в город в лавку, девочка встретилась с Федором. Он работал на железной дороге, укладывал шпалы и рельсы. Федор и сказал Василинке, что должен быть такой закон.

— Не вешай носа, Василинка! — весело воскликнул Петр.

И засмеялись, и заговорили все сразу. Не обращая внимания на Лаврена и Халимониху, может, впервые в жизни вслух при них говорили обо всем, что наболело.

Василий поднял руку:

— Слушайте, люди! Все ваши слова я хорошо запомнил. Подам голос из нашей маленькой деревни. Все вопросы попрошу растолковать.

А Василинка пожалела, что не попросила отчима узнать, будет ли у них школа-семилетка. Правда, ей самой поздно учиться, прошли ее школьные годы, но подрастает Митька…

На прощанье Василинка забежала в хату, достала из-за иконы тетрадку в косую линейку. Старательно заточила карандаш и вместе с тетрадкой положила Василию в карман свитки, а сама побежала к своей хозяйке, там ее ждали неотложные дела.

Встреча

После отъезда отчима Василинке очень хотелось встретиться с Федором. Полгода жили у Халимона под одной крышей, и друг друга почти не знали. А теперь он не выходит из головы: такой, оказывается, хороший парень, говорит с ней, как с родной сестрой. На рубашке красный значок с буквами «КИМ» Федора там, на железной дороге, в райком комсомола выбрали. Обещал, что на днях придет в Березовую Рощу.