Вейкко Хаакана - Антери, сын Лапландии Страница 15

Что делать? Если тонкая и жесткая веревка будет впредь натирать шею оленю, она может причинить ему боль, и Рипсу откажется бежать.

Надо было что-то придумать.

Антери вспомнил, что у него был мягкий шарф, которым мать утром насильно обмотала его шею. Он снял его и повязал вокруг шеи оленя. К нему он, в свою очередь, привязал арканную веревку — теперь можно было отправляться в путь. Оставалось только протянуть тяговую веревку между ног Рипсу, взглянуть на компас и точно определить положение солнца по отношению к маршруту.

«Поезжай на олене», — напевал Антери. Для более длинных арий у него не было времени, так как все его внимание уходило на то, чтобы устоять на лыжах и выдерживать направление.

В одном месте у северной оконечности сопочного массива Койтелайнен Рипсу остановился и упорно пытался взять влево. Антери удивился, но потом увидел вдали ряд темных, неопределенных бугорков. Он заставил Рипсу подъехать поближе, остановил его и привязал к дереву, а сам подъехал к бугоркам метров на сто.

Это были олени, убитые олени. Тут, на окраине болотистой низины, их было пять, в лесу, возможно, были другие. Их глотки были перерваны, лодыжки задних ног были страшно искусаны и некоторые объедены.

«Неужели это сделали росомахи?» — раздумывал Антери. Но росомаха убивает свою жертву чаще всего в лесу, терзает лопатки и бока, кусает оленя в зашеек, он это знал. А эти трупы животных были на болоте, и олени умерли оттого, что у них были перекушены шейные артерии. На снегу остались длинные кровавые следы.

Так, значит, волк? Или несколько волков?

«Хорошо бы, здесь был отец!» — подумал Антери.

Он подъехал к следующему трупу оленя и внимательно осмотрел снег. Наст был такой твердый, что на нем не было видно никаких следов, которые он мог бы описать отцу. Он вернулся к Рипсу и подготовил его к дальнейшему пути.

Он пустил его быстрым бегом.

Глава тринадцатая

Отец и сын встретились в Виувалонвоса, как и договаривались. Отец развел там большой дымный костер. Погода была тихая, и столб дыма поднимался вертикально и долго не расходился. Антери увидел его уже с болотистой низменности Виувалоаапа, за кряжем Кайтаселкя. Когда он проскользнул на север от него и помчался на восток вдоль по Виувалооя — большому притоку реки Виувалойоки, тут уже не могло быть никакого сомнения. Отец все же вышел на окраину болотистой низменности и озабоченно осмотрелся. При нем было ружье, с удовлетворением отметил Антери. По-видимому, отец уже намеревался давать сигнальные выстрелы, если бы Антери не появился вовремя.

— Ты справился, — с довольным видом сказал отец. — Ты дал Рипсу отдохнуть, ведь ты так быстро доехал?

— Конечно, — ответил Антери. Он открепил тяговую веревку и привязал оленя к дереву. — На западной окраине Койтелайнена, как и было сказано… Там лежат трупы оленей.

— Что скажет мать, когда узнает, что связанным ею шарфом обмотали шею оленя, — сказал отец, как будто не слышал замечания сына.

— Там трупы оленей, — повторил Антери. — Я видел их пять штук. По-видимому, волки. По крайней мере два.

— Нет…

У отца уже была готова еда. Зачерпывая ее ложкой, Антери подробно рассказывал о своих наблюдениях… Хотя отец и не был оленеводом, он все же знал, что им следует сделать. Им надо вернуться тем путем, где лежат мертвые олени, сказал он. У оленей следовало отрезать уши, и сделать это нужно было так, чтобы кожа между ними держала их вместе. Пары ушей следовало показать какому-нибудь оленеводу, и тогда по меткам на них станет ясно, о чьей собственности идет речь. На основании меток на ушах и показаний нашедшего их потерпевший убыток оленевод может просить у государства возмещения за ущерб.

«Это хорошо знать на будущее», — подумал Антери.

Как ни странно, отец не говорил ни о росомахах, ни о волках, но Антери заметил, что он проверил, заряжено ли ружье, и переложил целую коробку патронов в нагрудный карман своей куртки. Точно так же Антери заметил, что отец держит ружье под рукой и время от времени посматривает на болотистую низину, открывающуюся на севере и на западе. А когда они немного спустя отправились к реке спускать сети под лед, отец посоветовал взять Рипсу с собой.

Теперь Антери мог видеть, как ставят сеть, когда место ловли покрыто толстым льдом.

Сперва отец нашел на берегу прямой и длинный, толщиною в руку шест. Вдобавок к нему он принес на лед две березовые жерди с разветвленными вершинами и еще одну, у комля которой остался сук, так что жердь могла служить своего рода крюком.

Затем достали моторную пилу. Ею отец сперва вырезал во льду довольно большое, чуть продолговатое отверстие. От него по течению реки он сделал еще отверстия, тоже продолговатые, но более узкие, чем первое, и более длинной стороной поперек реки. Отверстия образовали прямой ряд, и расстояние от одного до другого было чуть короче длины шеста. Антери служил при этом мерщиком, перетаскивая жердь от одного отверстия к другому. Наконец, когда длина всего ряда отверстий стала равна длине сети, отец проделал во льду последнее отверстие, как и первое, расположенное продолговатой стороной по течению.

Затем отец достал из саней моток веревки. Это была покрытая пластиковой оболочкой веревка для сушки белья; Антери показалось, что это веревка его матери. Веревку привязали к тонкому концу шеста и шест столкнули под лед в первое отверстие. Антери получил задание пойти к следующему отверстию, заметить, когда конец шеста покажется из-подо льда, и прихватить его жердью с крюком. Придерживая шест крюком и проталкивая его дальше жердями с разветвленными верхушками, они провели шест до конца ряда отверстий. Из последнего отверстия шест подняли на лед и отвязали от него веревку.

Таким образом, веревка оказалась подо льдом от первого до последнего отверстия. Они взяли сеть и один ее конец привязали к веревке. По мере того как отец потравливал в первое отверстие сеть с палки, на которую она была намотана, Антери у последнего отверстия выбирал веревку на лед.

Так оно и шло, пока отец не крикнул, что уже держит в руках конец сети и протягивание можно закончить. Оба конца сети привязали к положенным поперек отверстий жердям, чтобы она не ускользнула. Отец попробовал еще, чтобы она была в меру натянута подо льдом, не слишком туго, но и без слабины. У сети должна быть возможность опуститься на дно и стоять прямо, сказал отец.

— Если сеть слишком натянута, — объяснял он, — то, во-первых, рыба в ней будет хуже запутываться, а во-вторых, поплавки на ее верхней веревке будут касаться льда снизу и могут примерзнуть к нему, если ночь выдастся морозная. Как тогда проверишь сеть и вытянешь ее из-подо льда? Не иначе как пробив щель во льду по всей длине сети… Поплавки могут зацепляться за лед также тогда, когда глубина реки меньше высоты сети. Поэтому при рыбной ловле зимой всегда следует убедиться заранее, что на месте лова достаточно воды. В этом месте реки ее достаточно. Я знал эту реку еще до постройки водохранилища, а теперь вода в ней явно поднялась по сравнению с прежними временами…

До наступления сумерек они успели спустить под лед еще одну сеть. Но затем уже пора было возвращаться в Виувалонвоса, искать сосну для ночного костра и разбивать лагерь.

На поиски сосны ушло не много времени: отец уже присмотрел ее, ожидая днем сына. Свалить и разрезать ее на бревна, годные для костра, тоже удалось легче, чем осенью, — моторная пила в опытных руках отца входила в дерево, словно горячий нож в масло. Все же работы хватало и для Антери. Ведь надо было привязать в подходящем месте Рипсу и обеспечить его на ночь пищей.

О том, где устроить Рипсу на ночь, у них вышел целый разговор. Антери хотел привязать Рипсу со стороны леса в подходящем месте. Он полагал, что там он будет лучше защищен, в случае если ночью поднимется ветер или пойдет снег. Но отец сказал, что оленю следовало бы находиться со стороны болота, так, чтобы его было видно из укрытия.

— Почему? — спросил Антери. — Там даже нет елей, под которыми он мог бы укрыться. Может пойти снег и…

— В первую ночь снега не будет, — сказал отец. — А холод оленю не страшен. Я хочу защитить его от всего прочего.

Антери показалось, что он догадался, почему оленя поместили там, где советовал отец, и что тот имел в виду, говоря о его защите. Но он ничего не сказал, собрал с росших на краю болота деревьев пучки лишая и насыпал его изрядной кучей перед Рипсу. Затем принялся по указаниям отца хлопотать о том, чтобы устроить в лагере хороший ночлег.

Эти хлопоты уже сделались для него привычными. Но все же в них было и кое-что новое по сравнению с тем, как они располагались лагерем осенью. Теперь надо было вытоптать в снегу углубление во всю величину дна брезентовой палатки и постараться выбросить самые большие комья снега на края углубления. Место для сна надо было выстелить хвойными ветками толще и тщательнее. Костер был устроен теперь ближе и выше, чем осенью, и его зажгли до того, как улеглись в укрытие.