Елена Нестерина - Танец с русалкой Страница 16

Они ехали к детскому дому мимо парка, мимо «Кубиков» – мимо всех тех мест, которые с осени Даша старалась не посещать. Чтобы душа не болела, обида не подбиралась. А вот сейчас все это, освещенное яркими огнями, проносилось за окном легкой быстрой машины – и Даша не чувствовала сейчас ничего подобного!

Сейчас другое – что Сашке придется сказать «прощай» и уже больше не видеться с ним, вот, что мучило ее. Говорить этого не хотелось, но и идти против собственного решения и мыслей о гордости – не хотелось тоже. Сашка сидел рядом, что-то рассказывал, а Даша впервые за этот суматошный, такой длинный день не слушала его и думала свою горькую думу.

Размышляла и Алла Константиновна – о том, как оформляется опекунство над чужим ребенком и как отреагирует на ее идею муж. Вообще-то он слушает ее меньше, зато вот Сашку…

И разные другие веселые светлые мысли обо всем хорошем вертелись в голове Аллочки. Ей теперь очень хотелось жить – быть активной, решительной. И делать что-то полезное, нужное, что дарило бы и другим радость и счастье. Алла Константиновна ехала и от души улыбалась. Старый шофер не узнавал ее.

Глава 11 «Дашино счастье»

У высоких металлических ворот главного въезда в детский дом машина остановилась.

– Я тебя провожу! – заявил Сашка.

Даша попрощалась с его мамой, с водителем, которые остались в машине. И они с Сашкой направились по дорожке к зданию. Сашка строил планы того, куда они отправятся гулять, какие замечательные места в городе он покажет Даше.

«Ф-р-р-р! Фью-ить-ить-ить!» – над головой ребят вдруг пронеслась стайка резвых птиц.

– Ой! – Даша остановилась.

– Свиристели! – весело воскликнул Сашка вслед удаляющимся шустрым птичкам, которые промчались, попискивая, и уселись на дальней рябине. – Хорошие они птицы, редко у нас бывают. Скоро улетят уже из наших краев.

Даша улыбнулась – даже не юному знатоку природы, а своим мыслям. Снова птицы – и такие веселенькие! Знак… Надюшка точно сказала бы, что это знак. Но, получается, – добрый. Да, добрый знак, и никак иначе!

А тем временем Сашка подвел Дашу к дверям и, оказывается, что-то уже давно говорил. Девочка услышала только его последнюю фразу:

– А завтра мы за тобой заедем, заберем тебя и за формой танцевальной отправимся! Поняла? Ну, вот. А это тебе – для связи.

И тут он сунул в карман Дашиного пальто мобильный телефон.

– Я тебе буду звонить на него. А ты мне звони – там номер мой уже забит.

– Погоди, Саша… – Даша растерялась. – Я так не могу. Знаешь, что я тебе хотела сказать…

Она хотела сказать, что не надо этого всего, что она не может принимать такие подарки, что…

Но Сашка не стал ее слушать. Он полез во внутренний карман куртки, вытащил какую-то плоскую коробочку. В слабом свете фонаря у входа она казалась черной.

– А это тоже тебе. Подарок… – несколько смущенно и поспешно Сашка сунул коробочку Даше в руку.

Брать еще один подарок было ну никак нельзя! Тогда уже мосты сжигать будет поздно! Даша и попыталась не взять – попятилась назад, отводя руки за спину. И в этот момент открылась позади нее дверь, выглянула бабка-сторожиха, схватила и Дашу, и коробочку, крикнула Сашке: «Все, хватит тут болтать! Беги домой, милок!» – и дверь захлопнулась.

Так Даша оказалась в вестибюле, а сафьяновая коробочка у нее в руке.

Девочка побрела к лестнице. Ужин уже закончился, приближалось время отбоя.

Надюшка поймала ее у самой раздевалки.

– Ой, а что такое у тебя из сумки торчит? – удивилась она, вытягивая из Дашиной сумки шнур. Это оказалось зарядное устройство для телефона, которое, видимо, Сашка незаметно засунул ей в сумку.

Даша, стесняясь, вытащила из кармана мобильный.

– Вот это да! – восхищенно воскликнула Надя. – Ну давай, рассказывай!

И она, даже не дав Даше дойти до раздевалки и снять пальто, потащила ее в комнату для хранения веников и швабр, захлопнула дверь и приготовилась слушать.

Даша рассказала про все. Только про книжку и про коробочку с подарком утаила – сама толком не зная, почему.

– Только ничего не комментируй, Надька! – потребовала Даша. – Я боюсь твоих пророчеств.

– Да чего ж тут комментировать? – пожала плечами местная ворожея. – И так все понятно!

– Это тебе понятно, – вздохнула Даша, – а мне – нет.

Даше так хотелось самой со всем разобраться! А больше всего хотелось остаться одной, пока еще не заставили укладываться спать – и дочитать наконец заветную книжку.

Но Надюшка принялась рассказывать о необыкновенных событиях сегодняшнего дня.

– И все из-за тебя, кстати! – весело воскликнула она.

– Почему?

– Если бы не ты и если бы Сашка не стал тебя по всему детдому бегать искать, – стала объяснять Надюшка, – никто бы в комнату отдыха для воспитателей не забежал и Граблю с поличным бы не поймал!

– А ее все-таки поймали?

– Директриса, знаешь, какая злая была! Я краем уха слышала, как она сказала: «Мелкий воришка – страшнее разбойника». Ой, как она на нее кричала. Уволят теперь – сто процентов.

Даша не знала, радоваться увольнению Грабли или нет. С одной стороны – теперь меньше вредности и воплей в детдоме будет, а с другой – куда же несчастная тетенька пойдет деньги зарабатывать? Однако эти ее размышления прервала воспитательница, которая обнаружила их в комнатейке и велела немедленно из нее выметаться.

– А цветок-то твой мы с девчонками в новый горшок посадили! – улыбнулась Надюшка. – Вон на подоконнике стоит.

С этими словами она открыла дверь их палаты. «Дерево счастья» бодро торчало из зеленого пластмассового горшка.

– Спасибо… – улыбнулась Даша. Даже слезы у нее на глаза навернулись – какие же все-таки девчонки у них добрые…

– Иванова, кто по помещению в пальто бродит, я не пойму? – тут же возникла рядом воспитательница. – Срочно снимай. И давай бегом!

Даша отнесла пальто в раздевалку, спрятала в сумку телефон и сафьяновую коробочку, взяла книжку и устроилась за столом в комнате для подготовки к занятиям.

Сашкина коробочка с подарком лежала в сумке на самом верху. Даше так хотелось посмотреть, что же это за подарок такой, но она решила: «Если в сказке все хорошо кончится, открою коробочку и оставлю подарок себе. Значит, судьба. А если нет – прощай, Сашка…»

Конечно, она надеялась, что в сказке все окажется замечательно. А вдруг Данилка все-таки передумает, заставит героиню выйти из речки и… снова будет мучить ее своими капризами и неопределенностью? Разве это хорошо получится? Вряд ли он перевоспитается-то… Сейчас Даше совсем не хотелось, чтобы Данилка к своей девушке вернулся!

Она с волнением открыла книжку, снова прочитала все, что уже читала раньше. Наконец дошла до того места, где прервала ее когда-то вредная Грабля.

Сказка продолжалась так:

«Лето подходило к концу, вода в реке остыла, холодные утренники в низины стали спускаться. Задули осенние ветры, погнали по обмелевшей за лето реке дрожащую рябь и желтые листья. Ни под корягами нет от ветров спасения, ни в сухих камышах. Уж подросли уточки, что все лето в прибрежных зарослях хоронились, летать научились, чтобы вот-вот в теплый край отправиться. И рыбы в холодной речной глубине косяками сновали, жира к зиме добирали.

Била Даша руками по стылой воде, заплывала против течения к самому речному истоку, что в глухом и темном месте леса среди больших муравленых камней от людских глаз запрятан. Садилась на мягкий мох, расплетала косы и длинными волосами оборачивалась. Да только сильно ли так согреешься? Птички с веток слетали, крыльями ее обнимали, зайчик серый на коленях у Даши сидел, мягкой шкуркой ее грел.

А вскоре и заморозки ночные пришли, стала береговая трава белой, хрусткой до звона, а вода речная по мелким местам тонким ледком уже прихватывалась. Пристывала Даша нежными руками, рыбьим своим хвостом к мерзлым корням и корягам, ранилась до крови, лед ломая, об острые края. Сковывало Дашу холодным сном. А из реки не выйдешь, нигде не спрячешься. Только и оставалось, что из ледяной воды руки к осеннему солнышку протягивать, в усталых его лучах греться.

Успокоились поля, на зимний сон тихо улеглась земля, лес листья сбросил, сквозь голые ветки открылась ясная неба просинь.

Ранним утром, едва только неспешное солнышко появилось, конским топотом и собачьим лаем лесная опушка огласилась. Далеко слышно в примороженном просторе, бьется эхо о холодные деревья, далеко разлетается.

Рожки трубят, колотушки гремят. Приехала знатная охота зверье погонять. Через речку вброд перебрались и по полю в дальний лес умчались.

И видит из реки Даша – еще один всадник на опушку выезжает, не иначе как ускакавшую охоту догоняет. Только брода-то речного он не ведает, или вплавь коня послать хочет – но мчится он прямиком на бережок, где Дашина липка растет. Кинулась Даша сквозь холодную речную волну, вмиг доплыла до того берега и, забыв про страх, закричала что есть силы: