Николай Егоров - Операция «Дозор» Страница 16

— Знайте, что я — цыганка. Член ансамбля цыган…

Она металась, ходила вдоль скамьи, что-то шептала. Видно, спорила с начальником. Потом остановилась, повернулась к Валерию Васильевичу:

— Буду петь, заваливаться назад и трясти плечами! Как, нравится вам?

— Я рожден для балета, вы — для цыганского искусства, — примирительно сказал Валерий Васильевич. — А вот как всему нашему коллективу быть?

Орионовна немедля забыла о своем:

— Чтоб целый коллектив и был бездарным?

Что тут началось!

Все вместе, всем отрядом, заново переживали обиду, вместе были потрясены справедливым гневом.

— Не может быть коллектив бездарным!

Эта фраза прозвучала, разбитая на голоса, как стихи, что читаются на линейке. До хрипа в голосе возмущался Санька Багров, иронизировал Олег Забрускин, взрывался Бастик Дзяк — в общем, всяк на свой манер.

— Мы докажем, что мы талантливы! — в восторге от этого единения, весело и решительно сказала Орионовна. — Мы подготовим коллективный номер и выступим на концерте. Мы коллективно сделаем то, чего не смогли сделать, будучи разобщенными. Мы выступим!

Девчонки захлопали в ладоши, мальчишки исполнили какой-то невообразимый танец — то ли индейский, то ли индийский, то ли тот и другой одновременно.

Митя Янцевич заплясал, засветился и также внезапно потух, засомневался:

— А если и коллективный забракуют.

На секунду отряд опешил. Но только на секунду.

— Не посмеют! — распалилась Орионовна.

— Не посмеют!! — стукнул кулаком по столу Санька.

— Не посмеют!!! — закрепил Бастик Дзяк.

Орионовна обняла Бастика за плечи:

— Да! Мы все сделаем так, что Лионела Карповна поймет: зря нас со счетов сбросила!.. И все другие отряды нам еще позавидуют!.. Ну, а теперь — репетировать! Немедленно!

Желание репетировать сейчас же, не теряя ни минуты, было всеобщим. Если бы Пантелею или любому другому пацану в этот момент предложили роль феи в какой-нибудь сказке, он взялся бы и справился бы. Но даже роли феи не было в запасе у отряда. Никаких ролей не было.

Что же тогда репетировать?

Эта трезвая мысль внесла в сплоченные ряды пятого отряда некоторое замешательство, но под напором Орионовны его преодолели:

— Думать вместе и не расслабляться! Решать коллективно, не теряя веры в коллектив!

И посыпались предложения.

Предлагали разучить и показать гимнастические пирамиды.

Предлагали одноактную пьесу поставить.

Предлагали составить цирковую программу с иллюзионным номером на манер Кио — целое отделение в концерте занять.

Предлагали создать шумовой оркестр.

Все это было хорошо, но недостаточно для громкой и гордой победы. А пятый отряд — знаменитый отряд, и победа у него должна быть соответственная.

Затеялся яростный спор. Некоторые из ребят сгоряча едва не подрались. Друг друга опровергали и ни на чем не могли остановиться.

А потом вдруг осенило. Позже всем отрядом не могли вспомнить, чья умная голова родила такую замечательную идею: разыграть сцену о Мальчише-Кибальчише. С песней. Которую исполнит весь отряд — все без исключения будут петь!

Того умного молодчину не отыскали, не определили. Помирились на том, что сказала Орионовна:

— Весь отряд — молодчина!

Репетиция началась сумбурно — с того, что каждый что-то изобретал и тут же показывал, как это можно на сцене сыграть. Оказалось, что любой в пятом отряде способен быть и драматическим актером, и певцом, и дирижером-хоровиком, и режиссером-постановщиком.

В конце концов номер сложился так.

Весь отряд полукругом стоит на сцене, в глубине ее. А на первом плане, справа, в кресле сидит толстый Главный Буржуин: он сам допрашивает Мальчиша-Кибальчиша, которого с помощью измены захватила буржуинская сила. Роль Главного Буржуина дали Олегу Забрускину.

Слева стоит связанный Мальчиш-Кибальчиш. На эту роль претендовали все мальчики, но досталась она Саньке Багрову: и вид у него бравый, и голос зычный.

Главный Буржуин выпытывает у Мальчиша-Кибальчиша могучий секрет крепкой Красной Армии. Главный Буржуин в бешенство приходит, страшными карами угрожает Мальчишу-Кибальчишу. Но храбрый Мальчиш-Кибальчиш ничего не боится, даже самой смерти не боится, и говорит:

— Не скажу вам военной тайны! И не будет вам победы! Красная Армия прискачет и разобьет вас! Слышите — она скачет!

И выбегают на сцену бойцы Красной Армии в буденовках и с автоматами — такими, какими сегодня вооружены наши солдаты.

Бойцы разгромили и разогнали буржуинскую силу и освободили Мальчиша-Кибальчиша.

В сказке, которая напечатана в книге, Мальчиш-Кибальчиш погибает. Но ведь давно на земле новые времена, и не будет неправдой, если Мальчиш-Кибальчиш останется живым; один погиб, но другие не погибли, и победителями считаются все — и живые, и павшие в бою…

Когда назначали бойцов-освободителей, Бастик Дзяк попросился в автоматчики. Его просьбу удовлетворили: он здорово изображает свист и фырчание пуль:

— Ду-ду-ду!.. Джыо!.. Ффф-ды-ды-ды!

Невольно пригибаешься, будто над тобой свинец проносится.

Но Бастик потребовал для себя и вторую роль — роль глашатая, который после победы стоит на краю сцены и первым произносит слова привета Мальчишу-Кибальчишу.

Был у Бастика дар от природы — громкий голос. Никому не удавалось перекричать его. Был у него и минус — он вместо «р» произносил «д». Когда ему указали на это, Бастик едва не заплакал. Выручил его Валерий Васильевич:

— А я считаю, что можно дать эту роль Бастику. Человек был в бою, устал, перенервничал и, естественно, не все складно выговаривает. Так это и хорошо — это жизненно…

Как только разгромили буржуинов и освободили Мальчиша-Кибальчиша и как только все снова стали в строй отряда (Буржуин — за спинами пионеров), Бастик выбежал на воображаемый край сцены и вскричал так, что его должны были услышать даже на погранзаставе:

— Плывут падоходы!!!

И весь отряд провозгласил:

— Привет Мальчишу!

— Пдолетают летчики!

И весь отряд провозгласил:

— Привет Мальчишу!

— Пдобегают падовозы!!!

И весь отряд провозгласил:

— Привет Мальчишу!

— Идут пионеды!!!

И весь отряд провозгласил:

— Салют Мальчишу!

Это и команда шагать — отряд идет и на ходу исполняет песню о Мальчише-Кибальчише:

Салют Мальчишу смелому,а трусу — никогда!

И весь пятый отряд — одни смелые Мальчиши-Кибальчиши. Если придется встретиться с буржуинской силой, они, пионеры пятого отряда, докажут это…

Репетировали ребята и не видели, как на отрядное место пришли начальник лагеря Ким Кириллович и Лионела Карповна. Они стали под деревом, смотрят и слушают. И Ким Кириллович спрашивает:

— Признайтесь, Лионела Карповна, вы хотели разыграть меня? Сюрприз хотели сделать? Ловко вы!

Лионела Карповна засмущалась:

— Да как вам сказать? Этого они мне не показывали. Вероятно, сюрприз хотели сделать…

— Хороший номер у вас, ребята, — громко сказал Ким Кириллович. — Замечательный сюрприз Лионеле Карповне вы сделали, она вам очень благодарна. С этим номером ваш отряд включается в программу дружинного концерта…

— С этим, — сказала Лионела Карповна и пальцем шутливо погрозила. — Хитрюги вы этакие.

9

День выдался — сплошное издевательство. Тысячу раз пожалеешь, что согласился поехать в пионерский лагерь. Лучше бы дома остался — на речку бегал бы да в футбол играл!

Солнечно и тепло, ветра почти не слышно. А море бугрится волнами, и вдоль берега кипит белая прибойная полоса. Вода забегает, тяжело обрушивается на галечную россыпь.

Доктор в своем неизменно белом халате ходит у самой линии прибоя. Можно подумать, что он пытается успокоить море. А на самом деле он в патрульные отрядился — следит, чтоб не нарушалась граница между отрядами и морем.

Все отряды на пляже. Загорают!

Кому нужна коричневая кожа, если не дают кинуться в прибойную волну, поднырнуть под нее, покачаться на горбатом валу, а потом лихо вернуться на берег и убежать от наката, который разбивается у тебя за спиной!

Тяжелее других приходится ребятам из пятого отряда — Валерий Васильевич купается. Орионовна отвернулась: она не может запретить эту вольность, а вожатый не спешит выходить из воды, играет с прибоем. Девчонки восхищаются Валерием Васильевичем, а Валерия Васильевна прижала руки к груди — страшится за него. Плаврук Эммануил Османович взгромоздился на любимый камень Орионовны и дает советы. Послушать его — так он вырос не в люльке, а в штормовых передрягах. Вожатому эти советы, как глухому пианино: голос человека в гуле прибоя не различить, но плаврук старается вовсю.

А ребята — каждый на свой манер проявляют себя.