Владимир Кобликов - Берестяга Страница 16

Мама говорит, что ты не ходишь в школу из-за истории с вещами. Глупенький. Ты же — не бабушка. А твоя доброта и доброта твоего дедушки всем известна. Спасибо вам. Марьюшка нам все рассказала. Все, все.

Я поправляюсь. Скоро смогу заниматься.

У нас с мамой большая радость. Мы наконец-то получили письмо от папы. Папка жив. Он был тяжело ранен. Лежал в госпитале. А сейчас снова на фронте. Я — самая счастливая на свете… Заглянул бы к нам, Проша. Очень буду тебя ждать. Придешь? Таня».

Прохор несколько раз перечитал записку, а хотелось читать еще и еще. Так и написано: «Очень буду тебя ждать».

Берестяга даже подпрыгнул от счастья. Блаженно и глупо улыбаясь, припустился он к дому.

Бросил лыжи в сенях и прямо в маскхалате, не обмахнув валенки, вбежал в хату, крикнул:

— Дед, ты дома?

Дед сидел на лежанке.

— Ослеп ты, малый, что ли?

— Дед, я завтра в школу пойду!

— Молодчина.

— Дед, а Танин отец тоже жив!

— Откуда знашь?

— Не знал бы, не говорил. Вот записка! — И Берестяга прочитал деду Танину записку.

Дед Игнат все понял. Заулыбался. А улыбку, чтобы внук, чего доброго, не обиделся, старик прикрыл рукою и сделал вид, что расправляет усы.

Давно у деда Игната не было так хорошо на душе.

— Непременно сходи к Тане. Хорошая она девонька. Чай, и не сыскать лучше-то. Сходи, Проша, сходи, внучок.

— Дед, а если сегодня?

— Что ж, можно и сегодня. Принеси водицы с колодца, дров на утро и ступай… Принарядись и ступай, — дед посмотрел на двери и поманил Прохора. — На погребице под ящиком с плотницким инструментом сало у меня припрятано. Возьми, отнеси им. И яблочек моченых расстарайся. Учить тебя не надо. Сам знаешь, как.

— Дед, ты самый лучший дед на земле.

— Ну, ладно тебе, ладно… Одного косого-ти только лупанул?

— Четырех.

— Где же они?

— Двух — «иностранцам», а одного нашим. — Прохор смутился.

— Ну, ладно, ладно, — опять повторил дед Игнат. — Ступай по воду. Не теряй время.

Прохор скинул маскхалат, забрал в чулане ведра и пошел на колодец.

Вернулся быстро. Запыхался… Вылил воду в бак и собрался выходить из дому. Тут его окликнул дед:

— Проша!

— Ау.

— Проша, а догнать-то осилишь?

— Осилю. Осилю, дед.

Таня была дома одна. Наталья Александровна еще не вернулась из школы. Марьюшка ушла к соседке разжиться закваски для хлеба.

Прошка долго стучался. Но в сени никто не вышел. Тогда он зашел в хату и остановился у порога. Таня, услышав, что кто-то вошел, спросила:

— Мамочка, это ты?

Прохор оробел.

— Кто там?

— Это я, Берестяга.

— Проша? Иди сюда!

Он разделся и осторожно, словно по стеклянному полу, прошел за перегородку, где лежала Таня.

— Здравствуй, Проша… Садись.

— Я и постою.

— Тебе надо скоро уходить?

— Нет. Сколько угодно могу побыть…

— Страшная… я стала? Да?

— И вовсе нет, — запротестовал Берестяга. — Ты всегда красивая.

Он и сам не знал, как произнес эти слова. Таня тоже смутилась.

— Ты очень добрый, Проша.

Он еще больше смутился от ее ласковых слов.

Таня стала расспрашивать об охоте.

О лесе, о зверях Берестяга знал не меньше любого опытного охотника. Его учителями были не только отец, дед Игнат, Скирлы, но и сами звери.

Он не ожидал, что Таню может так заинтересовать охота. А она слушала его внимательно-внимательно.

Пришла Марьюшка. Поздоровалась и ласково ему улыбнулась. Прохор невольно подумал: «А я, дурак, ей фиги показывал… Все из-за бабки. Темный она человек».

Прохор даже вздохнул.

— Ты что, Проша?

— Так просто… Скоро поправишься?

— Теперь скоро. Фельдшер говорит, что дней через десять можно уже будет на улицу выходить. А ты пойдешь завтра в школу?

— Пойду.

— Молодец. — Таня протянула свою худенькую, бледную, словно в ней не было ни кровиночки, руку и слабо пожала руку Прохора. — Молодец, Проша. Знаешь, что я придумала? Приходи ко мне учить уроки. Я ведь тоже отстала. Вместе и будем догонять. Хочешь?

— Я-то хочу. А Наталья Александровна не заругается?

— Мама? Что ты? Мама тебя очень любит.

Прохор засобирался домой, как только пришла из школы Наталья Александровна.

— Посиди, — попросила Наталья Александровна. — Я ведь тебя давно не видела. Как дедушка себя чувствует?

— Отпускает болезнь.

— Собираюсь все его навестить, да… да вот, ни одной минутки свободной нет. Передай, пожалуйста, дедушке мой поклон и скажи, что мы никогда не забудем того, что он для нас сделал. И тебе, мальчик мой, спасибо. — Наталья Александровна подошла к Прохору, обняла, прижала его голову к груди и стала ласково гладить по голове.

Прохору на мгновение даже показалось, что это объятие матери. Он замер и закрыл глаза. Точно так же его гладила по голове мать. Тоска холодным острым лезвием вонзилась в сердце. Словно почувствовав это, Наталья Александровна тихо заплакала.

— Не надо, мама, — попросила Таня, — не надо.

— Не буду. Это я так. — Самарина отошла от Прохора.

— Мамочка, Проша завтра в школу идет.

— Правда?.. Наконец-то, Проша. Молодец. И вот что я тебе скажу. Не обращай внимания на тех, кто станет над тобой посмеиваться и говорить всякую чепуху. Будь выше этого. Договорились?

Прохор проснулся среди ночи, а показалось что уже наступило утро. Но почему в доме так тихо? Почему не слышно едкого запаха махорки? Почему не гудит в печке огонь? Почему, наконец, не слышны бабкины шаркающие шаги и ворчание, похожее на молитву? Неужели все проспали?

Прохор встал и босиком побежал в бабкин чулан. Пошарил над челом, нашел коробок со спичками… Нашел рукой стенку, где висели ходики, чиркнул спичкой. Увидел взмахи ленивого маятника, циферблат. Было только три часа ночи.

— Ты чего? — заворчал спросонья дед.

— Время посмотреть.

— Небось, около трех. Спи, Лотоха. Разбужу.

Прохор лег, а заснуть все никак не мог. Стал представлять, как войдет в школу, как переступит порог класса. Сначала все замрут, потом, конечно, заорут все разом: «Берестяга-коряга явился!» Сестры Нырчихи зашушукаются, захихикают, начнут что-нибудь нашептывать соседям. Они уже как-то крикнули ему вдогонку: «Берестяга! Бабка невесту-то твою потурила! Смотри, не удавись с тоски!..»

Впрочем, Нырчихи меньше всего волновали Прохора. Им кулак покажи, они и язык проглотят. А вот Юрка Трус! От этого жди всякого. Этот и карикатуру намалюет. И повесит ее в коридоре. И на доске что угодно написать может. А стереть до прихода учителей никому не даст… Драться же с Трусовым не хотелось. Первый день в школе — и драка… Страшней же всего встречаться с учителями. Сначала придется идти к директору и рассказывать, почему не ходил в школу. А после каждый учитель, войдя в класс, будет обращать на него внимание. Трус же, прикинувшись дурачком, станет каждому говорить, что вот вернулся Берестняков и что его надо спросить, почему он столько дней пропустил.

Прошка как представил наигранно дураковатую физиономию Трусова, его длинную шею, лохматый затылок и огромные прозрачные уши, так у него сами собой сжались кулаки.

И Берестяга даже прошептал:

— У, Трусюга!

Прохора волновала встреча с Ксенией Васильевной. Она наверняка ни о чем не станет расспрашивать, а только внимательно посмотрит в глаза и тут же отвернется, чтобы уже больше ни разу за урок не взглянуть в его сторону. А у Ксении Васильевны такие же глаза, как были у Прошкиной матери, такие же рыжие волосы, такая же улыбка.

И ему вдруг расхотелось идти в школу. И чем ближе подходило к селу декабрьское стылое утро, тем упрямее становилось желание не ходить в школу…

Уже подоила корову бабка Груня. Уже слышно было, как по хате растеклись запахи убежавшего молока и запаренных картофельных очистков для поросят. А он все лежал на отцовской широкой кровати и мучительно думал, что же ему делать.

— Проша, вставай, — позвал с лежанки дед Игнат. — Вставай, внук, а то опоздаешь в школу.

— В какую школу? — не выдержала и спросила деда бабка Груня.

— Не твово ума дело, — отрезал дед.

И тут Прохор понял, что ему обязательно надо идти в школу. Его возвращение в школу — это не просто возвращение в школу. Это маленькая победа Самариных, деда Игната и его, Прохора, победа над бабкой Груней. Она всем уже последнее время говорила, что сама не пускает его учиться. Еще успеет, мол, «мозги вывихнуть». И еще неизвестно, что ждет ее внука впереди. Так что пусть поволюет, пока за бабкой живет.

А когда Берестяга вспомнил Таню и ее слова: «Молодец. Молодец, Проша», — то сразу же стал поспешно собираться.

Он вышел из дому вовремя, но шел так медленно, что опоздал на первый урок. И может, от этого ему так повезло в тот день.