Сильвия Труу - Месяц как взрослая Страница 17

Силле опустилась на горячий песок и, подперев лицо руками, стала смотреть на море. Она рассматривала неподвижную гладь воды, два небольших островка недалеко от берега и подальше — большой, покрытый густым лесом остров. Мысли ее унеслись к девочкам.

Они уже, наверное, давно на месте. Говорили, что добраться туда по морю чуть больше часа. Но в какой стороне этот Лосиный остров, если смотреть отсюда? Из города его темно-синяя полоска виднеется на горизонте. А здесь горизонт чистый. Хотя… Там что-то синеет. В самом деле! В такой дали! Что они сейчас делают? Купаются? Играют в волейбол? Только в понедельник услышишь о том, как им там было здорово.

Но и у нее будет что рассказать, утешала себя Силле. Как только Индрек вернется, можно и покупаться, и позагорать, и рыбы испечь на костре, а поездка какая!

Из-за домов показался Индрек. Помог какому-то мужчине в сапогах отнести на причал два тяжелых ящика и направился затем к Силле. Шел он без рыбы.

Темные волосы растрепались. На фоне белой с открытым воротом рубашки его лицо и руки казались особенно загоревшими. Исчезло выражение замкнутости. Он улыбался во весь рот и вообще был такой… ну… совсем…

Прежде чем Силле подыскала нужное слово, Индрек уже стоял рядом.

— Компас заработал. Показывает море. Сделаем небольшую лодочную прогулку, — сказал он, поднимая сумки.

— Туда? — вырвалось у Силле, и она указала рукой на едва видневшуюся полоску острова.

— О нет! Эта скорлупа в такую даль не дойдет.

В маленькой лодке уже сидели худощавый мужчина в очках и с рюкзаком — их попутчик — и какая-то женщина. На корме возился с мотором молоденький парнишка в резиновых сапогах.

Вскоре мотор затарахтел, лодка повернулась носом в море и начала резать тихую водную гладь, оставляя за собой расходящиеся волны. Лодка дугой обогнула маленький островок и взяла курс на заросший густым лесом пустынный остров, до которого оказалось не так далеко.

Силле вопросительно посмотрела на Индрека.

— Чудесная поездка, — сказал Индрек и, заведя разговор о шпионах, которыми населена чуть ли не половина приключенческих романов, спросил у человека за рулем, не водятся ли в этих краях лазутчики.

— Да пока не встречали, — уголками рта улыбнулся парнишка.

— Тогда мы будем первыми, — сказал Индрек, обращаясь к Силле.

Остров приближался. Высокие, могучие лиственные деревья, сосны, ели. Возле берега усыпанные розоватыми цветками кусты шиповника и серые валуны.

Метров за сто до берега рулевой заглушил мотор.

Индрек попросил женскую половину лодки поглядеть на остров и уже через мгновение спрыгнул в плавках в воду. Здесь ему было по колено. Спортивные сумки и сандалии он взял в одну руку, свернутые серые брюки сунул под мышку, другую руку протянул Силле.

— Снимай туфли и прыгай!

Силле заколебалась. Впервые за эту поездку, под названием «будь что будет», она заколебалась. Как они доберутся обратно? Но показаться человеком, которого водят на поводке, тоже не хотела. Она сняла туфли и соскользнула через борт в прохладную воду.

Мотор затарахтел снова, и вскоре лодка исчезла за береговым выступом.

Силле глянула в ту сторону, откуда они приплыли, потом посмотрела в открытое море.

— Осторожно! — предупредил ее Индрек. — Следи за дном! В песке полно скользких камней. Окунешься с головкой, и придется тогда, хочешь не хочешь, щеголять голышом, пока не высохнет одежда.

— Сумасшедший! — крикнула Силле и стала осторожно продвигаться к берегу.

Разбежавшиеся от лодки волны ударились в отшлифованные круглые камни, выступавшие из воды. Сквозь прозрачную воду виднелись островерхие песчаные грядки, которые под ногами казались твердыми.

Силле шла рядом с Индреком. Море становилось мельче и теплее. Ветра почти не было. Солнце приятно припекало руки и затылок.

— Идем скорее! — сказал Индрек. — Доберемся до берега, и тогда все в порядке. А то угодишь тут в руки пограничников.

Силле вздрогнула.

Что этот Индрек в самом деле задумал? Глупое положение! Плетись за ним, как коза на веревке. Бреди босиком по Финскому заливу. И вообще, как отсюда выбраться? Может, Индрек договорился с лодочником. Как иначе попадешь вечером домой? А эти разговоры о пограничниках?.. Знаем мы мальчишек с их приключенческими историями…

Достигнув берега, Силле кинула туфли на теплый песок и посмотрела на Индрека.

— Ну, где твои пограничники? Есть хочется.

— Ого! Разве они затем находятся здесь, чтобы тебя угощать? Может, они сегодня вообще уехали туда. — Индрек показал рукой на видневшуюся на горизонте полоску. — А мы потерпели кораблекрушение и оказались на необитаемом острове.

— Здорово! Тогда ты сейчас же начнешь строить шалаш. Вечером разожжешь костер и будешь сторожить до утра, чтобы звери не нарушали мой покой.

— Фью! Это же матриархат! В таком случае я должен пойти на разведку и посмотреть, куда мы попали. Может, я еще избавлюсь от ночного дежурства; вдруг посреди острова окажется шестиэтажный универмаг и восемнадцатиэтажная гостиница для туристов.

— Или лодочник, который высадил нас, и его два пассажира.

Уголки губ Индрека задергались в улыбке.

«Вот и попался», — торжествовала Силле.

Но Индрек возразил: с какой же стати лодочник ссадил их в море, если у него было намерение самому остаться на острове?

Они шли молча по широкой кромке берега, волоча ноги в теплом песке и шлепая по маленьким заливчикам.

Силле глянула сбоку на посерьезневшего вдруг Индрека. Ей захотелось узнать, о чем он сейчас думает. Об одноклассниках на Лосином острове? Или о матери? Может, ломает голову, кем стать? Для него это жгучий вопрос: весной все должно быть ясно. А может, и сейчас уже ясно?

Силле удивилась, как мало она знает Индрека. С самого рождения жили в одном доме, но не знает даже того, кем Индрек собирается стать. Не говоря уже о том, где он проводит время, чем занимается. Дома его почти не видно. Возле матери все вечера он сидеть не может. На пляже его не встречала.

Да и что она вообще знает об Индреке?

То, что он в шестом классе заболел и долгое время лежал в больнице, потом был в лесной школе или санатории и потерял из-за этого год. Когда он поправился и вернулся домой, в нем было трудно узнать прежнего Индрека. Он здорово вырос. На смену его прежним мальчишеским проделкам пришла серьезность. Он читал, все время читал — на улице, на перемене, даже когда стоял за молоком, и, кроме «здравствуй», ни одного слова от него нельзя было услышать. Силле тоже не заводила с ним разговора, потому что если прежний Индрек не замечал ее только в школе, то новый Индрек теперь не видел ее и дома во дворе. Гордость не позволяла Силле вести себя иначе.

И это все, что Силле знает об Индреке. И еще то, что он занимается в литературном кружке, участвует в школьном альманахе и работает в стенгазете. Кроме того, она видит, как он носит через день дрова и брикеты из сарая в квартиру, и знает, что Индрек и его вечно занятая работой мама живут тихо и мирно.

Вот и все. Больше Силле ничего об Индреке не знает. А это так мало. Индрек замкнутый, другого такого она не встречала. Его нужно разговорить, у него надо выспрашивать. Но как ты вдруг ни с того ни с сего начнешь допытываться: мол, куда, и что, и чего ты…

Незаметно для самой себя Силле остановилась и посмотрела в сторону леса, будто ожидала получить оттуда ответ.

— О чем задумалась? — спросил Индрек и тоже остановился.

— Просто так. — Силле принялась носком выводить на песке восьмерки.

— А знаешь, о чем я сейчас подумал? — сказал Индрек. — О том, что ты хороший парень — смелая, мужественная, не хнычешь и не капризничаешь, не дуешься… С тобой можно хоть полсвета обойти.

Кровь ударила в лицо Силле. Она быстро нагнулась, взяла плоский камешек и с силой бросила его.

— Раз, два… — начала она считать, но забыла о скачущем по воде камешке, потому что в ушах уже звучало: «С тобой можно хоть полсвета обойти».

Какое море синее-синее! И небо… такое синее!

«С тобой…»

Индрек так сказал? Он стоит рядом и молчит.

Но ведь только что он сказал: «С тобой можно хоть полсвета обойти».

Именно так он сказал. И еще: «Ты хороший парень — смелая, мужественная, не хнычешь и не капризничаешь, не дуешься». Точно так он сказал. Слово в слово.

Теперь он стоит и молчит. Краем глаза можно видеть его белую рубашку. И то, что он смотрит на море.

А море сегодня удивительно синее. И горизонт затянулся дымкой, и не скажешь, где кончается море и начинается небо.

— Что же теперь делать? — раздался голос Индрека. — Начнем строить шалаш или пойдем сперва в разведку?

Силле обернулась. Какие у Индрека синие глаза! Одного цвета с морем, одного цвета с небом. Разве у него такие синие глаза? А теперь вдруг темнеют, становятся темно-синими… Совсем черными… И взгляд их… Разве это его глаза? Как они сейчас смотрят?..