Николай Вирта - Мой помощник Карсыбек Страница 18

И как это славно — ни от кого не зависеть, нигде не быть лишним человеком, потому что везде тебя хорошо примут, дадут жилье, а если прилежно будешь работать, так и заработаешь немалую толику денег. И для себя и для того, чтобы послать старушке матери… А как она будет радоваться за тебя!

И неужели кто-то из вас считает, будто куда лучше болтаться в городе, полировать тротуары, курить отцовские папиросы, держаться за его штаны, донимать свою маму капризами и хорониться за ее юбку, если тебе предлагают стать настоящим человеком?

Да, немилосердно жжет солнце в степи. Да, зимой вопят там ужасные бураны. Ни солнца, ни холода не боятся те, кто вчера и сегодня своим трудом на полях, где не ступала нога человеческая, в горах, где не слышно было голоса человеческого, в тайге, где вековые сосны не видели лица человеческого, — не страшась ничего, умножают славу и величие родной страны.

Эти люди бесстрашно пошли пробивать тропы через неизведанные дали, и им слава!

Будущее принадлежит тем, кто, презирая трудности, сложности, опасности, не обращая внимания на то, что иной раз придется дрожать от холода или обливаться потом от жары, идет вперед по дорогам, построенным ими же, вперед к вершинам, откуда дали кажутся такими неоглядными и такими прекрасными!

И вот настал день, когда совхозные ребята и дети с разъезда пошли в школу.

Карсыбека, Тентекбая и других мальчиков и девочек с разъезда поселили в общежитии. Тут же, при школе. Здесь они жили, учили уроки, играли и спали до утреннего звонка. И тогда все вставали, приводили в порядок постели, умывались, делали зарядку, завтракали, а тут снова — дзынь-дзынь! — звучал звонок и начинался первый урок.

На воскресные дни и в дни праздничные ребят с разъезда отвозили домой. Ну, вы можете представить, с какой сияющей физиономией приезжал Карсыбек домой! На нем была форма, подаренная Еленой Петровной. Она была учительницей и вела первые классы. Ранец Карсыбеку подарил Матвей Иванович, и не даром достался он мальчугану. Немало сделали Карсыбек, Соня и ребята из их команд: ведь они трудились с самой ранней весны и до глубокой осени.

Матвей Иванович и весь его штаб пришли на открытие школы. Было очень торжественно. Говорились речи, и многие мамы пустили слезу. От радости, конечно.

Особенно радовалась Хайжан, мать Карсыбека. Да и как не радоваться! Вот школа и общежитие — и все такое светлое, чистое! И такие заботливые, ласковые учителя и учительницы. Ну, словно родные отцы и матери!

А когда Миша Белянович в своей речи начал хвалить Карсыбека, не забыв Соню, Тентекбая и других ребят, мать маленького казахского мальчика расплакалась от счастья. Она и не подозревала, как много сделали за весну и лето ее сын и соседские ребятишки.

Ох, и крепко же Хайжан целовала сына! А он вырывался. Всяких там «нежностей» он стеснялся. Такие уж все мальчишки.

…Начались занятия. Карсыбек, выполняя слово, данное Матвею Ивановичу, учился прилежно. Ему не терпелось догнать и перегнать Тентекбая. Елена Петровна подготовила за зиму Карсыбека, и он учился во втором классе. А Тентекбай учился в третьем. И по-прежнему задирал всех. Особенно Карсыбека и Соню.

Те помалкивали и всё ждали, когда Миша Белянович вспомнит свое обещание насчет пионерского отряда.

Тем временем наступила зима.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

о том, как ребята узнали, сколько трудов надо положить человеку, чтобы добыть кусок хлеба, а также в ней дается описание событий, в которых Карсыбек, Соня и Тентекбай снова выступают в главных ролях

На одно из первых занятий в школу пришла Марьям. За лето она возмужала и уже не выглядела той девочкой с косами, какой она показалась Карсыбеку и Соне, когда они впервые увидели ее. Марьям загорела, чуть-чуть пополнела, что ей очень шло, стала более серьезной и уже не позволяла себе таких взрывов возмущения и негодования, как это случалось с ней прежде.

В школе Марьям была встречена так, словно сюда приехал сам министр народного просвещения. Такая почетная встреча объяснялась очень просто: все три подначальные Марьям бригады получили благодарность главного штаба совхоза за то, что они раньше других кончили пахать. И вспахали очень хорошо.

Премий им выдали столько, что Марьям, бригадиры и рабочие не знали, куда девать деньги. Впрочем, все новоселы хорошо поработали и хорошо заработали. Молодежь накупила себе всякого добра, а люди семейные, не разбрасывая денег на ветер, купили домики. Как уже было сказано, на это им отпускалась государственная ссуда. Но для постройки нужны были и свои денежки.

Правда, далеко не все могли получить домики. В столе Матвея Ивановича лежала кучка заявлений от новоселов-молодоженов, пожелавших навсегда остаться на целине и приобрести собственный дом. А таких пар к осени оказалось порядочно. Парни и девушки, работая в одной бригаде, хорошо узнавали друг друга, а потом женились.

Матвей Иванович и его штаб только радовались этому. Больше крепких семей на целине — лучше пойдет работа. Да и населения поприбавится. Хижняков бывал почти на всех свадьбах и вручал молодым подарки.

Устраивал комсомольские свадьбы Миша Белянович. И тут он оказался неистощимым выдумщиком. Одна пара справляла свадьбу прямо в поле. Перед началом праздника все тракторы были построены в круг. В середину круга поставили стол с богатым угощением. На другом столе лежали подарки для молодых. Тут же устроился оркестр. Когда молодые приехали из загса, их повели в круг, все тракторы зажгли фары, оркестр начал играть веселый марш, гости в честь молодых гаркнули «ура», а Матвей Иванович поднес молодоженам хлеб-соль… Потом пировали и танцевали до поздней ночи при свете фар.

А вот Марьям так и не вышла замуж, хотя много, ох, много парней ухаживало за ней! Да и как не ухаживать! Что красотой взяла, что хозяйственностью!..

Милая девичья простота, что-то очень юное, застенчивое и ласковое делали ее облик таким привлекательным, что Миша Белянович вздыхал и худел. Он тоже не прочь бы был назвать Марьям своей женой. Но, как видно, с замужеством она не спешила и кавалеров своих вниманием не слишком баловала.

Так вот, она появилась в школе. Директор, познакомив детей с Марьям, сказал, что она расскажет то, что детям целины непременно надо знать.

Один из учеников восьмого класса подробно записал рассказ Марьям. А я сделал выписки из его тетради.

Марьям начала с того, что развернула маленький пакетик и положила на стол, за которым сидела, небольшой кусок белого пшеничного хлеба.

— Вот, ребята, — сказала она, — этот хлеб получен у нас в совхозе. В одной из моих бригад мы посеяли тысячу гектаров яровой пшеницы на семена… ну и чтобы узнать, как она здесь растет. Хлеб, который я принесла вам, — Марьям показала его ребятам, — сделан из пшеницы, выросшей на целине. Но для того, чтобы вы могли съесть его, многим людям пришлось очень напряженно поработать. Вы сами видели, как пахали целину. Пахали мы ее глубоко: на двадцать пять сантиметров, плугом с предплужником. Зачем? Чтобы почва стала рыхлой, мягкой, а те растения, которые росли наверху — ковыль и другие травы, — были бы поглубже запаханы в землю. Там сама природа перерабатывает эти растения в различные химические вещества. Они обогатят почву и сделают ее еще более плодородной… Целину, — продолжала Марьям, — мы кончили пахать в сентябре и ничего на ней не посеяли. Сеять мы будем весной будущего года. Но снова пахать уже вспаханную землю нам придется каждую осень, тотчас после того, как будет снят урожай. Это называется пахотой под зябь, то есть в зиму. И чем глубже мы вспашем ее осенью, тем больше закопаем в землю растений и их корней, тем большим будет урожай. Корни растений, теми же силами природы превращенные в химические вещества, снова и снова обогатят землю. Кто же ее пашет? Вы видели: тракторист, а с ним прицепщик. Но без людей, которые подвозят для тракторов горючее, без тех, кто готовит рабочим еду, никак не обойтись. Вот и выходит, что на одного тракториста работает очень много народу — начиная с тех, кто сделал трактор, и кончая теми, кто его обслуживает. Это вам понятно?

— Да, да! — хором зашумели ребята.

— Ну и молодцы!.. Значит, вспахали мы землю под зябь, трактористы, кончив работу, покинули бригадные станы и переехали на центральную усадьбу. Вы думаете, на том и конец и можно забыть о вспаханной земле? Не тут-то было! Когда в степи навалит побольше снега, мы начнем снегозадержание. Без снегозадержания урожаи бывают много хуже, а нам без него никак не обойтись. И сейчас я объясню вам почему.

Марьям походила по классу и начала снова: — Вы знаете, любое растение не может развиваться и созревать без определенного количества влаги в земле. В настоящей пустыне есть растения, которые живут, казалось бы, без влаги. Но это только кажется. Ничтожное количество влаги есть и в пустыне. Без воды все живое на свете гибнет. В наших степях дожди выпадают редко или выпадают тогда, когда они не так уж нужны для пшеницы. Пшеница — наша главная культура, наша главная забота. Пшеница — богатство Советской страны, очень выгодная статья торговли с соседними государствами. Наши совхозы называются зерновыми. На первых порах мы должны производить пшеницу, потому что она очень хорошо здесь родится.