Геннадий Блинов - Зона действия Страница 18

— Дядька что надо! — сказал Яшка.

— Он из нашенских, которые первые сюда пришли, — подтвердила Марфуша.

Глава десятая. Каменоломня. Бабушка Трофимовна по прозвищу Агитатор. Догадка подтверждается: на дне Черного озера — снаряды

Антошкин отец с работы вернулся оживленный.

— Мать не пришла? — спросил он. Антошка пожал плечами. Вот уже несколько вечеров домой она приходила поздно.

Отец вытащил из кармана бутылку вина и поставил на стол.

— В честь чего это? — осуждающе спросил Антошка. Отец обычно выпивал рюмку-вторую водки по большим праздникам.

— Ты, Антошка, не смотри на меня так, будто я в пьянство ударился, — сказал Чадов-старший. — Ровно пятнадцать лет назад я встретил твою маму. Разве это не юбилей?

Отец приготовил ужин, поставил на стол две рюмки. И он, и Антошка стали терпеливо ждать, когда скрипнет дверь. Но в коридоре стояла тишина.

— Ты ешь, сынок. А я не хочу что-то.

Антошка знал, что его родители познакомились на стройке, мать тогда заканчивала ремесленное училище и проходила практику… «Интересно, а они ходили на танцы?» — подумал Антошка, вспомнив разговор начальника с комсоргом.

— С бетоном как в бригаде? — спросил Антошка. — Снова стояли?

— В час по чайной ложке привозят, — буркнул отец, уже не удивляясь Антошкиному вопросу — он знал, что, крутясь в комсомольском штабе около Коржецкого, сын знает о положении на стройке нередко не хуже взрослых. — Что спросил-то? Или что слышал?

Антошка для солидности помолчал.

— Идут к нам в штаб люди, — важно сообщил он. — Жалуются. А чем поможешь? Начальник стройки икру мечет и в Госплан, и к министрам…

— Ты-то откуда знаешь? — удивился Чадов-старший.

— «Откуда, откуда», — повторил Антошка. — Сам начальник рассказывал… Я, говорит, за клуб да танцплощадку обеими руками голосовал бы, да под фундамент бетона гору надо.

Отец заинтересованно слушал Антошку.

— Гору и есть, — подтвердил он. — Конечно, если без ума действовать… Да ты поешь — и на боковую.

Антошка поужинал и прилег на диван. Он заметил, как волновался отец, то и дело подходя к окну и выглядывая на улицу, прислушиваясь к хлопанью входной двери. Потом Антошка заснул.

Утром он увидел, что бутылка вина так и стоит посредине стола не распечатанная. Значит, отец и мать не отметили юбилей. И ему вдруг сделалось жалко отца: как он вчера волновался!

За завтраком отец с укором сказал:

— Ждали тебя с сыном, Любаша, все глаза проглядели.

— Будто не знаешь, что не на танцы ходила. Спасибо добрым людям — заработать дают возможность.

Отец мрачно бросил:

— Боюсь, нечистые это деньги. Уходила бы ты от этого Лорина… Сначала он вас научит за длинным рублем гоняться, дальше — и того хуже.

Мать обхватила голову руками, застонала:

— Господи, да мне-то больше всех, что ли, надо? Не для себя надрываюсь, аж поясницу ломит.

И начала перечислять нужды: надо купить какую ни на есть мебель, справить Антошке к зиме пальто, самим нужна обувь. И еще мальчишка давно просит велосипед. А родители не в силах купить такую безделицу. Не сотни же стоит.

— Обойдусь без велосипеда, — сказал Антошка.

— С бетоном дела наладятся — на первую же премию сам Антошке куплю, — пообещал отец. — А ты, мать, побереги себя, без твоих левых заработков перебьемся.

Но вечером она снова задержалась.

…Антошка сидел около подъезда на лавочке и смотрел на дорогу. Грустно ему было. Отец с матерью жили всегда дружно, знакомые обычно приводили их в пример как образцовую семью. И вдруг между родителями пробежала трещина. Антошка вздохнул, подумав о Яшке. Тому куда труднее, но Яшка не раскисает, держит себя молодцом.

Около подъезда остановилась «коробочка» — грузовик, закрытый сверху тентом и оборудованный сиденьями. Из кабины соскочил на землю Антошкин отец и, увидев сына, спросил:

— Мать вернулась?

Антошка покачал головой.

— Ну-ну, — пробормотал он. По лицу отца скользнула тень. Он натянуто улыбнулся и сказал:

— Есть предложение: скликай своих друзей — и мигом в поход. Побываем в соседней деревне на берегу озера, искупаемся, посмотрим кое-что.

Если бы отец сказал Антошке о такой заманчивой поездке несколько дней назад — радости мальчика не было бы предела. Сейчас он кисло бросил:

— Попробуй разыщи их. Яшка, наверное, еще со стройплощадки не вернулся.

— Тогда бери Марфушу.

Марфушу Антошка нашел в комнате. Она сидела на табуретке и починяла тапок. Игла не лезла в прорезиненную подошву, и девочка до крови исколола пальцы.

— Наперстка нет, — сказал она. — Ты что, Антошка, пришел?

А когда услышала о поездке, бросила тапок и нетерпеливо захлопала в ладоши:

— Это же здорово!

Антошка и Марфуша залезли в кузов и стали смотреть в переднее оконце. Машина быстро катила по бетонке, навстречу ей проносились лобастые МАЗы, медленно плелись тракторы, по сторонам мелькали котлованы и остовы заводских построек.

— Вот это размах! — восторженно сказала Марфуша. — Знаешь, Антошка, хорошо жить на белом свете! Иногда очень хочется, чтобы у меня крылья были. Я, наверное, глупая, Антошка?

— Ничего не глупая, — убежденно сказал Антон. — Отец у меня часто останавливается около домов, которые когда-то строил. Как-то сказал: никогда птицам не завидовал, а тут хочется взмыть в небо и посмотреть на землю с птичьего полета.

— Он у тебя хороший — отец, — сказала Марфуша.

— Отец что надо, — согласился Антошка. — Он у меня трудяга. Если начнет что-то делать — не оторвешь, и об еде забывает…

Машина выбежала на проселок и пошла осторожно, стараясь объехать колдобины.

Потом грузовик нырнул в зеленый тоннель и, сжатый с обеих сторон зарослями тальника и черемушника, пошел еще медленнее, часто выбрасывая из-под колес комья грязи.

Неожиданно для ребят машина выкатила к склону горы и уткнулась в каменоломню. Там и сям валялись гранитные обломки, обнаженный склон горы казался наголо раздетым. Его серо-коричневые бока, освещаемые солнцем, казались кровавыми. Антошка вспомнил книгу о приключениях Тома Сойера и подумал, что, может быть, и они приехали к какой-нибудь пещере, и ему стало чуток жутковато.

— Зачем мы сюда приехали? — спросила Марфушка.

— Не знаю, — признался Антошка.

Девочка забралась на большой валун.

Антошкин отец деловито ходил по каменоломне, рассматривал трещины на нависших глыбах.

— Папа, ты так смотришь на эти камни, будто они тебе нужны, — засмеялся Антошка. — Надеюсь, домой их не повезем?

— Повезем, — весело откликнулся Павел Иванович. — Только не сейчас и не домой, а в поселок.

— Как интересно! — протянула Марфуша. Павел Иванович приставил палец к губам и шепнул:

— Клянитесь, что никому ни слова…

Но никакой тайны, оказывается, не было. Павел Иванович заходил в комсомольский штаб и узнал, что строительство поселкового клуба задерживают из-за нехватки бетона. Понятно, что на фундамент его пойдет очень много, а для стройки бетон на вес золота. Павел Иванович посмотрел чертежи клуба и подумал: нагрузка на фундамент будет небольшая — клуб одноэтажный. Так зачем же фундамент лить из сплошного бетона, почему бы не использовать подручные средства, тот же бут — другими словами, камень, который раньше клали крестьяне под основание своих домов? Бут, спаянный бетоном, образует надежную «подушку».

— Толково, — сказал Антошка. — И дешево, и сердито. Ты у меня молодец, папа.

Подошел шофер, пожилой усатый дядька, обвел взглядом каменоломню, зачем-то послюнявил палец и провел им по шершавому граниту.

— Ладные каменюки, — кивнул он на скалу. — Только взять их непросто.

— Непросто, — согласился Антошкин отец. — Без взрывчатки не обойтись, хотя деревенские мужики ломали плиты вручную.

— Масштабы разные, — пожал плечами шофер. В деревню-то заглянем?

— Надо. Посмотрим, как Петровна живет.

Антошке показалось, что дорога кончается у каменоломни, но машина проскользнула мимо скал, и ребята в окошко «коробочки» увидели небольшую деревеньку. Дома разбегались по поляне, с трех сторон окруженной мелким березняком. Единственная улица упиралась в озеро. Заросшее на мелководье травой и кувшинками, оно было похоже на голубой ковер, окаймленный разноцветными узорами. В глубине озера огромным зеленым пятном маячил остров.

Машина остановилась около небольшой скособочившейся избенки, и из ограды выскочили мальчишка и девчонка. Они были белобрысы, чумазы и очень походили друг на друга.

— Машка, Пашка, куда вас леший понес? — проскрипел откуда-то старческий голос. К калитке, опираясь на палку, подошла древняя старушка. Несмотря на летнюю жару, она была в пимах.

— К нам машина, бабаня, машина, — пританцовывали Машка и Пашка от радости. При этом у Пашки свалились штанишки, и он придерживал их одной рукой.