Любовь Воронкова - Сын Зевса Страница 2

Уже с первых страниц повести мы входим в бурную, полную беспокойств и тревог жизнь Афинского государства. На собрании граждан страны решаются главнейшие вопросы их жизни.

На Элладу двинул несметные полчища персидский царь Ксеркс. Ему, несомненно, удалось бы завоевать и Афины и Спарту, – ведь почти все эллинские города-государства покорились ему, – если бы не Фемистокл.

Фемистокл сумел поднять соотечественников на борьбу против врага, вселить в их сердца веру в победу – и победа пришла.

С большим мастерством описывает Любовь Федоровна Воронкова события тех лет и действующих в повести героев, с их неожиданными поворотами судьбы. Здесь запоминается каждый. Но особенно убедительно и психологически достоверно нарисован портрет главного героя – Фемистокла. Меняются времена, идут годы – другим становится и он. Лишь в одном Фемистокл остается неизменным: в своей любви к родине.

Книга «Герой Саламина» – свидетельство того, как с годами все с большей глубиной, какими-то новыми гранями раскрывался талант писательницы в труднейшем жанре – жанре исторического романа.

События глубокой старины показаны в исторических произведениях Любови Федоровны Воронковой. Но они волнуют нас. И будут волновать всегда. Потому что это Прошлое человечества. А постижение Прошлого помогает понимать Настоящее. Во имя Будущего.

Валентина Путилина

Сын Зевса

Откуда начался род Македонских царей

Когда-то, в глубокой древности, из Аргоса, срединного государства Эллады, ушли в Иллирию три брата. Блуждая по лесистой горной стране, они из Иллирии перебрались в Македонию. Здесь братья нашли пристанище: нанялись пастухами к царю. Старший брат пас табуны царских лошадей. Средний – стада коров и быков. А младший гонял в горы на пастбище мелкий скот – коз и овец.

Пастбища в горах и долинах были привольные, но надо было уходить далеко от дома. Поэтому жена царя давала пастухам на весь день хлеба, всем поровну. Царица сама пекла хлеб, и каждый ломоть был у нее на счету.

Казалось, все идет хорошо и спокойно. Однако царица почему-то стала задумываться. И однажды она сказала царю:

– Не в первый раз я это замечаю: хлеба я пастухам даю поровну. Но каждый раз у младшего хлеба оказывается вдвое больше, чем у братьев. Что бы это значило?

Царь удивился и встревожился.

– Это чудо, – сказал он. – Как бы не обернулось оно для нас бедой.

И тут же послал за пастухами. Пастухи пришли, все трое.

– Собирайтесь и уходите, – приказал царь, – и навсегда покиньте мою страну.

Братья переглянулись: за что же их гонят?

– Хорошо, – ответил старший брат. – Мы уйдем. Но уйдем после того, как получим плату, которую заработали.

– Вот ваша плата, берите! – насмешливо крикнул царь и указал на светлый солнечный круг, лежавший на полу.

Солнце в это время стояло высоко, и лучи его проливались в дом сквозь круглое отверстие в крыше, куда уходил дым от очага.

Старшие братья стояли молча, не зная, что и сказать на это.

Но младший ответил царю:

– Мы принимаем, царь, твою плату! – Он вынул из-за пояса длинный нож и острием очертил солнечный круг, лежавший на полу, будто вырезал его. Потом пригоршней зачерпнул, словно воду, солнечный свет и вылил себе на грудь. Так он делал три раза – черпал солнце и выливал на грудь.

Сделав это, он повернулся и вышел из дома. Братья молча последовали за ним.

Царь остался в недоумении.

Встревожась еще больше, он созвал своих родственников и приближенных и рассказал о том, что произошло.

– Что же это все значит?

Тогда кто-то из приближенных объяснил царю:

– Младший понял, что ты дал им, потому и принял так охотно, ведь ты же отдал им солнце Македонии, а вместе с солнцем – и Македонию!

Царь, услышав это, вскочил.

– На коней! Догоните их! – закричал он в ярости. – Догоните и убейте!

Братья из Аргоса тем временем подошли к большой глубокой реке. Услышав погоню, они бросились в реку и переплыли ее. И, едва успев выйти на другой берег, они увидели всадников, которые гнались за ними. Всадники скакали, не щадя коней. Сейчас они будут у реки, переплывут ее, и бедным пастухам уже не спастись!

Старшие братья задрожали. А младший был спокоен. Он стоял на берегу и пристально глядел на тихую, медленно идущую воду.

Но вот погоня уже у реки. Всадники кричат что-то, грозят братьям и гонят коней в реку. Но река вдруг забурлила, вздулась, подняла грозные волны. Лошади уперлись и не пошли в бурлящую воду. Погоня так и осталась на том берегу.

А три брата зашагали дальше по македонским долинам. Поднимались на горы, спускались через перевалы. И наконец оказались в прекрасном саду, где цвели необычайные розы: на каждом цветке было по шестьдесят лепестков и аромат их разносился далеко по окрестностям.

Рядом с этим садом возвышалась суровая холодная гора Бермий. Братья из Аргоса завладели этой неприступной горой, поселились на ней, построили крепость. Отсюда они начали делать военные набеги на македонские села, захватывали их. Из этих сел набирали себе отряды воинов; войско их росло. Они начали завоевывать ближайшие македонские долины. Потом покорили всю Македонию. От них-то и пошел род македонских царей.

Есть и еще одна легенда о происхождении царского рода.

Когда-то эллинским государством Аргосом правил царь Фейдон. У него был брат Каран. Карану тоже хотелось стать царем, и он решил завоевать себе царство.

Но прежде чем выступить с войском, Каран отправился в Дельфы – святилище бога Аполлона – попросить совета у божества. Оракул велел Карану идти на север. И там, встретив стадо коз, следовать за ним. Каран собрал войско и отправился на север. Указанные оракулом пути привели его в Македонию.

В одной из долин Каран увидел стадо коз. Козы спокойно паслись на зеленых склонах, и Каран остановил войско. Надо следовать за козами, но куда? На пастбище?

Вдруг хлынул дождь. Козы бросились бежать, Каран поспешил за ними. И так, следуя за козами, которые спасались от ливня, пришельцы из Аргоса вступили в город Эдесс. Жители из-за дождя и тумана, плотно накрывшего жилища, не видели, как чужеземцы вошли в их город и захватили его.

В память о козах, приведших Карана, он дал городу новое название – Эги, что значит «коза». Каран захватил царство, а город Эги стал столицей македонских царей. Этот город стоял там, где плоскогорье спускается в цветущую Эмафийскую равнину и сверкают шумными водопадами бурные реки, бегущие с гор.

Легенды жили с давних времен, передавались из уст в уста, утверждались, становились достоверностью. На знамени македонского войска было изображение козла. А македонские цари нередко украшали свой шлем козьими рогами.

А главное, что хранилось и настойчиво утверждалось в этих легендах, было то, что македонские цари пришли из Аргоса, из Эллады, что они эллины, эллины, а не варвары; варварами в глазах эллинов были все народы мира, кроме них, родившихся в Элладе.

– Мы из Аргоса. Мы из рода Геракла. Мы – эллины!

Однако Эллада стояла перед Македонией, перед этой маленькой, никому не известной страной, как величавая, несокрушимая крепость. Она была сильна сухопутным войском, в гаванях ее стояли многочисленные длинные корабли – военный флот. А круглые, купеческие, бесстрашно уходили в сверкающие просторы Среднего моря…

Македонские цари деятельно укрепляли свое государство, свои города. То и дело воевали с соседними племенами, захватывая по клочку их земли.

Но с Элладой они старались поддержать союз и дружбу. Трогать ее было опасно. Эллины захватили все побережье, отрезав Македонии пути к морю, а значит, и к торговле. Эллинские колонии подступали к самому краю македонской земли… И все-таки – союз и дружба!

Пока!

Пока Македония слаба. Пока еще нет сил встать перед Элладой с оружием в руках. Пока Македония разрозненна и нет у нее сильного войска…

Так прошло двести лет до того дня, когда к власти пришел младший сын царя Аминты – Филипп Македонский, который много бед принес эллинским городам.

Счастливый день Филиппа

Филипп, царь македонский, только что завоевал Потидею, колонию коринфян, которая поселилась на принадлежавшей Македонии Халкидике.

В панцирях и шлемах, сверкавших под солнцем, с мечами и копьями, возвращалось с поля боя македонское войско. Сильные кони, откормленные на богатых лугах Македонии и Фессалии, еще потные после битвы, ступали мерно и твердо, словно не чувствуя тяжести всадников, одетых в железо.

Войско раскинулось по всему полуострову. В разграбленном городе еще дымились пожары.

Филипп, веселый, усталый, весь в грязи и в крови битвы, сошел с коня.

– Празднуем победу! – тотчас закричал он, бросая поводья конюху. – Готовьте пир!

Но слуги и рабы и без его приказания знали, что делать. В большом прохладном царском шатре уже все было готово для пира. На столах светились золотые чаши; чеканные, тонкой работы кратеры были полны виноградного вина, из-под крышек огромных блюд сочился запах жареного мяса, приправленного сильфием – душистой пряной травой…