Анна Антонова - Бабочки зимнего утра Страница 2

Заканчивались зимние каникулы. Мы с Наташкой без фанатизма занимались бальными танцами в пришкольной студии: главным образом, чтобы щегольнуть в случае чего перед физруком — недаром перед сочетанием «бальные танцы» стоит приставка «спортивные». Ни на какие балы мы раньше не ходили, вот и решили организовать себе культурный досуг. Объявление о бале я увидела на одном из танцевальных форумов и немедленно поделилась находкой с подругой.

— О, студия при МИФИ, — присвистнула она. — Ну, там мы с тобой точно стенку подпирать не будем!

— Почему? — удивилась я.

— МИФИ — инженерно-физический институт, — для непонятливых растолковала Наташка. — Мужской вуз.

— А что первая буква обозначает? — съехидничала я. — Мужской инженерно-физический институт?

— Да ну тебя, — обиделась она. — Не мужской, а московский. Но там парней учится больше, чем девчонок, соответственно, в партнерах недостатка нет.

— Да ладно! — не поверила я. — В природе все стремится к равновесию. Если где-то партнеров было бы больше, туда немедленно устремились бы партнерши, и справедливость восторжествовала. Закон сообщающихся сосудов.

— Вот и поступай в МИФИ, раз в физике так круто шаришь, — фыркнула Наташка.

— Еще чего, — фыркнула я. — Терпеть ее не могу!

— Тогда не умничай и собирайся на бал, — подытожила она.

На бал я собралась, хотя идти первый раз в незнакомое место было страшновато. Только обещание изобилия партнеров оправдывало мой подвиг. Во всех студиях бальных танцев с ними традиционная напряженка, и хотелось своими глазами взглянуть на богатое месторождение.

Ходить куда-то с Наташкой — сущее наказание: ждать ее приходится в среднем по полчаса. В школу она еще умудрялась не опаздывать так масштабно, хотя влетала в класс обычно со звонком. Во всех остальных случаях она ни в чем себе не отказывала и спешкой себя не утруждала. Ругать ее было бесполезно — она искренне раскаивалась, потупив глазки, и всякое желание пилить подружку сразу пропадало. Но в следующий раз повторялось то же самое.

Вот и сейчас я устроилась на лавочке у выхода со станции метро «Каширская» и приготовилась к терпеливому ожиданию. Двадцать минут я отсидела спокойно, но минуло полчаса, и я задергалась. Наташка предложила прийти попозже, когда все соберутся, и мы договорились встретиться полшестого, хотя бал начинался в пять. Сейчас было уже начало седьмого, и мы имели все шансы успеть как раз к разъезду карет.

Прошло сорок минут, и я занервничала по-настоящему. Телефон, как назло, не ловил сеть, несмотря на обещанную устойчивую связь на всех станциях, и я решила: если Наташка не придет, я тоже никуда не пойду. Не хватало еще явиться в разгар бала в незнакомую студию в одиночестве! Я нахохлилась на своей лавочке, решив подождать до ровного счета час, и тут заметила фигурку в знакомом пальто.

— Извини, пожалуйста! — не успев подойти ко мне, торопливо заговорила Наташка. — Я в следующий раз постараюсь не опаздывать.

— Следующего раза не будет! — возмутилась я. — Я не парень на свидании, чтобы тебя по часу ждать! Вообще больше никуда с тобой не пойду! Подбила идти на бал, а сама…

— Хорошо-хорошо, больше не пойдешь, но сегодня давай все-таки сходим? — виновато проговорила она, прекрасно зная, что до следующего раза я все забуду.

Когда мы подошли к Дому культуры, я вежливо пропустила Наташку вперед:

— Только после вас!

— Почему это я первая? — внезапно воспротивилась моя совсем не робкая подруга.

Похоже, страх незнакомого места добрался и до нее.

— Потому что ты опоздала, — с удовольствием пояснила я, и она, молча признав мою правоту, потянула на себя тяжелую дверь.

Внутри не обнаружилось ничего страшного — обычное фойе. Купив билеты у сидевшего за столиком парня, мы поднялись на второй этаж в раздевалку. Там нас тоже никто не съел — народ, болтавшийся из зала и обратно, занимался своими делами и не обратил на наше феерическое появление никакого внимания.

Мы сняли верхнюю одежду и приготовились раздеваться дальше, когда я вдруг заметила:

— Слушай, а тут что, деления по половому признаку нет?

Раздевалка, судя по всему, являлась общей — было уже почти семь, и никто, кроме нас, не переодевался, но и парни, и девчонки шатались по ней совершенно свободно.

— Конечно, — фыркнула Наташка. — Как на конкурсах. Там всегда раздевалка общая.

— Ну извини, еще не довелось побывать на конкурсах.

— Да мне, в общем-то, тоже, — неожиданно смутилась она. — Пойдем в туалет?

И мы пошли переодеваться в туалетный предбанник.

С нарядом я не сильно заморочилась: надела простую черную юбку, хоть и короткую, и ярко-голубую приталенную блузку с рукавами-фонариками. Наташка вообще осталась в джинсах, только сапоги сменила на туфли, так что переодеваться она, видимо, потащилась исключительно из-за меня. Правильно, в следующий раз будет знать, как опаздывать.

Наконец добравшись до танцевального зала, мы нерешительно замерли у входа.

— Давай, — подтолкнула я Наташку.

— Почему я первая? — воспротивилась она.

— Забыла почему? — язвительно напомнила я, и она, вздохнув, решительно шагнула внутрь.

В зале было темно, словно в ночном клубе. Играла медленная мелодия, в которой я методом исключения опознала румбу — у этого танца самый сложный ритм, и новички, к которым я, собственно, и относилась, не сразу в него попадали. Мы скромно встали у стеночки и даже не успели оглянуться, как к нам практически одновременно подошли два парня: к Наташке длинный и тощий, как кишка, а ко мне, наоборот, невысокий и плотненький. Довольно переглянувшись — не обманули насчет партнеров! — мы отправились танцевать.

В принципе, простенькую вариацию румбы я знала неплохо, но сразу поняла, что одно дело — танцевать ее в родной студии, и совсем другое — в темноте чужого зала с незнакомым парнем. Я сбивалась, путала ноги и только к концу мелодии сумела более-менее подстроиться к партнеру. Он все это мужественно терпел и, когда танец кончился, галантно поклонился и отвел меня на прежнее место.

Мы с Наташкой обменялись многозначительными взглядами, но обсудить ничего не успели — к нам снова подошли, на этот раз другие парни. И уже до самого конца бала общались мы исключительно на расстоянии, случайно сталкиваясь в танце или украдкой переглядываясь из-за плеча партнера. Пока мужской вуз наши ожидания оправдывал!

Темнота стояла не всегда — свет по странной прихоти выключали только на латиноамериканских танцах. Ближе к концу мероприятия диджей и вовсе сбился с темы и поставил один за другим несколько смешных детских плясок: летку-енку, макарену, танец маленьких утят. Все смеялись, но активно принимали в них участие, и мы с Наташкой не отставали от остальных. Это оказалось так здорово — вспомнить себя совсем маленькой, классе эдак в третьем, и беззаботно попрыгать под веселенькую музыку…

А потом началось и вовсе безобразие: объявили загадочный танец под названием «Вереница». Заключался он в следующем: все ходили по кругу хороводом, взявшись за руки, а в середине оказывались несколько человек с платками, которые заранее раздал ведущий. Танцор с платком должен был выбрать себе из хоровода личность противоположного пола, вывести ее на середину и расстелить на полу платочек. После этого оба опускались на колени и троекратно расцеловывались в щеки. То есть это мне сначала показалось, что в щеки — на самом деле народ не смущался и активно целовался гораздо более откровенно.

Все это я наблюдала со стороны — сначала не рискнула участвовать в неизвестном аттракционе, а потом, разобравшись что к чему, похвалила себя за предусмотрительность. Ни с того ни с сего целоваться с незнакомыми парнями в мои планы не входило.

Длился замечательный танец так долго, что я успела заскучать — простенькая мелодия была закольцована много-много раз. Но минут через пятнадцать все желающие наконец перецеловались, и диджей врубил совсем уж неуставный медляк, не имеющий никакого отношения к бальным танцам.

Народ, разомкнувший хоровод и поднявшийся с коленок, активно складывался в пары. И только я, стоявшая в отдалении у зеркала, оказалась в стороне от всеобщего единения. Я оглянулась и заметила в непосредственной близости от себя паренька, одетого в белую рубашку и черные брюки. Его классически строгий облик разрушали только непослушные русые волосы, художественно собранные в хвост. Он тоже переминался с ноги на ногу в одиночестве, и у меня даже мелькнула крамольная мысль пригласить его самой — я заметила, что здесь это в порядке вещей без всякого объявления белых танцев — когда он наконец решился, подошел и предложил мне руку.

Вот сейчас я никакой неловкости не испытала: и танец был не бальный, и паренек на вид совсем простой.