Светлана Петрова - Мечта Агаты Страница 2

От Мариванны пахло шампунем, и шёрстка после купания у неё стала белой и кудрявой, как причёска у одной известной эстрадной певицы.

Мы скормили ей угощение, я извинилась и сказала, что больше никогда не буду на ней ездить верхом и купать в луже. Мариванна, пока жевала хлеб, часто-часто кивала головой – так она приняла мои извинения.

А потом мы у дяди Пети пошли прощения просить, но только я про это не хочу рассказывать, потому что мне очень стыдно было.

Но коза и прочие приключения случились гораздо раньше, а в тот день, когда я сломала швабру, начались самые удивительные события в моей жизни.

Вечером мама зашла в комнату, чтобы поцеловать меня перед сном и оставить запах крема. Он ещё витал в воздухе, пока я долго крутилась в кровати, пытаясь соорудить из одеяла норку. У меня ничего не получалось, и наружу вылезали то пятки, то попа. Очень важно все части тела спрятать под одеяло, потому что каждый знает – Тот, Кто Живет За Шкафом, схватит тебя именно за место, которое ты не спрятал!

В итоге я улеглась так, что оказалась лицом к окну, а так спать я очень не люблю, потому что боюсь, что увижу там что-то страшное. На улице был сильный ветер и берёза под окном раскачивалась так сильно, что ветки постукивали по стеклу. Мне мерещилось, что кто-то там скребётся и хочет залезть в дом. Я одним глазом смотрела из-под одеяла, как на стене плясали тени, складываясь в причудливые рисунки. Некоторые из них были похожи на скачущих лошадей, у них шевелились ноги, развевались гривы. Мне казалось, что они поворачивают ко мне головы и приветливо кивают.

Но тут глаза стали сами собой закрываться, и только я успела подумать: «Больше всего на свете я бы хотела иметь свою собственную лошадь», – как улетела в страну сновидений.

Утром, когда я проснулась, в комнате, освещённая ярким утренним солнцем, в лучах, которые обрисовывали её контур, стояла красивая белая лошадь. У неё были длинная волнистая грива, свисающая почти до самой земли, и чёлка, которая лихо закрывала один глаз. Лошадь мягко помахивала хвостом и улыбалась.

– Ну ты и дрыхля, – сказала лошадь.

Я села в кровати и протёрла глаза. А потом ещё раз. Лошадь никуда не исчезла – она всё так же стояла в солнечных лучах.

Тогда я решила, что всё ещё сплю. И прилегла, чтобы досмотреть такой красивый сон про белую лошадь…

Но она стащила с меня зубами одеяло и громко возмутилась:

– Нет, вы только посмотрите! Зачем тебе лошадь, если ты не собираешься с ней разговаривать и предпочитаешь спать?

Тут я вскочила с кровати и сильно-пресильно ущипнула себя за руку.

– А что ты делаешь? – с интересом спросила лошадь, подойдя поближе и взглянув на появившееся красное пятно у меня на руке.

– Пытаюсь проснуться, – пропищала я.

– Так ты уже проснулась, – удивилась лошадь.

Я медленно протянула к ней руку и потрогала за нос. Он был мягкий и теплый, немного волосатый и даже усатый – именно такой лошадиный нос, как я себе всегда и представляла. Лошадь доверчиво потёрлась о мою руку мордой.

– Ой, – сказала я.

– Что «ой»? Прости, пожалуйста, ты мне не почешешь – вот тут, справа, – сказала лошадь и подставила мне свою морду.

Я опасливо поскребла пальцами по шерсти.

– Ну кто же так чешет! – возмутилась лошадь. – Не стесняйся – сильнее! Ещё сильнее! О-о-о, вот теперь хорошо!

Её морда расплылась в улыбке, и она потрясла головой, как собака. Её уши захлопали по щекам, а чёлка встала дыбом, и прической лошадь стала похожа на меня. По утрам я имею такой же встрёпанный вид.

И тут я перестала её бояться и засмеялась. Лошадь была забавной, совершенно неопасной и не по-лошадиному болтливой.

Тут за дверью послышались шаги, и в комнату вошла бабушка.

И в ту же секунду лошадь исчезла.

– О, ты уже проснулась! Вот умница! – сказала бабушка. – Давай-ка умывайся, и пойдем на кухню, я блинчики приготовила на завтрак.

Я ещё раз посмотрела на то место, где мгновение назад стояла белая лошадь, и протёрла глаза.

Бабушка увидела моё вытянутое от изумления лицо и забеспокоилась:

– Милая моя, ты что-то странная сегодня, ты хорошо себя чувствуешь? – Она потрогала мой лоб и покачала головой: – Да нет, лоб не горячий. Ох ты и хитрюга, Гашка, по лицу вижу – что-то натворила опять!

Она оглядела комнату, но всё было в порядке – разве что вчерашняя футболка небрежно висела длинной грустной тряпочкой, зацепившись за настольную лампу.

– Ничего не натворила, бабусечка! Сейчас оденусь и сразу приду! Вот прямо сразу-сразу! – затараторила я.

Бабушка недоверчиво покачала головой, хотела что-то сказать, но тут с кухни потянуло горелым.

– Ах ты боже мой, я плиту не выключила! – Бабушка всплеснула руками и убежала.

В ту же секунду лошадь опять появилась в комнате.

– И снова здравствуйте! – весело сказала она. – Завтракай скорее, и пойдем гулять. Застоялась я, ноги нужно размять.

– А почему ты спряталась от бабушки? – поинтересовалась я.

– А потому, моя дорогая Агата… кстати, тебя же Агатой зовут?

– Да, – пролепетала я.

– Ну вот, а я уже решила, что перепутала что-то. Желание ведь ты загадала, а не бабушка. Вот я и явилась к тебе! – И лошадь гордо тряхнула гривой.

– Какое желание?

– Ну с добрым утром! Кто вчера вечером, в Тот Самый День и Тот Самый Час, когда сильный летний ветер доставляет все сокровенные желания до самого неба, сказал: «Как я хотела бы иметь свою собственную лошадь»?

– Ой, – пискнула я, и сердце у меня сначала подпрыгнуло до самой макушки, чуть не выскочив наружу, а потом упало в пятки так, что им сразу стало щекотно.

– Ну здрасте, приехали, – сказала белая лошадь. – Может, я ошиблась и не в тот дом пришла? Ты билетики счастливые автобусные ела, 28 штук? И пятилепестковые цветы сирени – в количестве 86 цветков? На Новый год, 3 раза, лошадь загадывала?

– Загадывала, загадывала! – закричала я.

– Ну вот, значит, всё отлично, – обрадовалась лошадь. – Когда на улицу пойдём? Бегать хочется – сил нет, – сказала она и от нетерпения топнула задней ногой так, что в шкафу на первом этаже зазвенела посуда.

– Ага-а-ата! – донеслось с кухни. – Что ты там делаешь? Быстро завтракать, всё стынет!

– Уже бегу, бабулечка! – закричала я, а лошадь прижала уши и зажмурилась.

– Ух ты, вот это голос! – воскликнула она восхищённо. – Ну завтракай скорее, я тебя подожду. Но быстрее, умоляю: мне так хочется бегать, что даже не знаю, как дотерпеть до твоего возвращения! – И лошадь умоляюще посмотрела не меня.

Я сорвала с лампы повешенную футболку, быстро натянула остальную одежду и уже почти выскочила за дверь, но остановилась и спросила:

– А ты точно будешь здесь, когда я вернусь?

– Разумеется, – шепнула белая лошадь и улыбнулась.

Никогда раньше я не завтракала с такой скоростью. Я съела пять блинов, даже не заметив, что бабушка намазала их вареньем, которое я не люблю, – черничным. Мне ужасно не нравится его вкус, а ещё от него зубы синими становятся. Но бабушка говорит: «Для глаз полезно», – и с ней лучше не спорить.

Но в тот день блины моментально исчезли с моей тарелки, и бабушка недоверчиво покачала головой:

– Агаша, ты сегодня точно какая-то не такая. И завтрак проглотила вон не пикнула, и проснулась ни свет ни заря!

Я отхлебнула молока из кружки, и под носом у меня выросли белые усы. Бабушка промокнула их полотенцем и засмеялась.

– Бабусечка, милая, я просто скорее гулять хочу пойти. Можно? До речки и обратно?

Обычно меня редко отпускали гулять одну, но этот день неслучайно был самым удивительным в моей жизни.

– Можно. Только оденься потеплее, сегодня ветер, – сказала бабушка. – Странная погода… Никогда в это время не бывает такого сильного ветра…

И пока бабушка смотрела в окно на раскачивающиеся ветки берез, с листочками, что чудом держались на тонких побегах; на нежные молодые яблони, ветки которых бросало на ветру то влево, то вправо; на птиц, сражающихся с порывами ветра в небе, а может, и просто кувыркающихся от радости, – я быстро сбежала к себе в комнату.

Лошадь стояла у окна и смотрела на улицу, как и бабушка.

– Отличная погодка! – сказала лошадь. – Самое время прогуляться. Ты верхом ездить умеешь?

– Нет, – огорченно сказала я и быстро добавила: – Я лошадей даже никогда не видела раньше. Только по телевизору.

Лошадь уставилась на меня, а потом возмущённо дунула на чёлку, упавшую ей на глаза, и заявила:

– Безобразие. Сущее безобразие! Как могут дети расти без лошадей?

И лошадь аккуратно легла на пол, подобрав под живот ноги.