Софья Андреева - Волшебный дипломат Страница 2

Даут никогда не унывал. Огромные стрекозьи зеленовато сияющие глаза под охраной длинных, бархатных ресниц, в ансамбле с белоснежными зубами в улыбке ромашки — визитной карточкой Даута, безупречным аргументом при любой беседе, особенно с девочками. Однажды в школе на Новый год ему даже вручили грамоту как самому обаятельному ученику. Даут очень умело пользовался этим даром и, благодаря своему компромиссному характеру, деловой хватке, безупречной внешности — помогал другу Аязу справиться с унынием и другими мелкими неприятностями.

— Не тушуйся, старик, — хлопал Даут Аяза по плечу, приветствуя и провожая взглядом одноклассниц. Он уже давно знал всех девочек школы по имени, когда Аяз при виде хоть одной из них терялся и пытался скрыться в ближайшее укрытие.

Вот и сегодня Комарова из седьмого класса засмеялась над ним, когда тот, заикаясь, не смог выговорить свое имя;

— Вот скажи, чем отличается бабочка от мухи?

Как всегда на помощь пришел Даут, защитив друга грудью, он весело произнес:

— Это знают даже первоклассники, — и потащил друга в раздевалку.

— Ну чем? — не отставала Комарова.

— Запахом! — воскликнул Даут, хлопнув дверью мальчишеской раздевалки.

Аяз пришел домой, бросил дипломат, подарок тетки, в дальний угол. Развалившись на софе, он включил телевизор, чтобы заглушить смех Комаровой, до сих пор стоявший в ушах.

Телевизор надрывался простуженным дикторским голосом, славя представителя самой богатой страны мира — Хоринотрундии. После рекламы жевательной резинки Диро-биро-зуба на экране, в обществе очаровательной молодой дикторши появился респектабельный человек.

Звонко-томно хлопая ресницами, стреляя огромными глазами в сторону молодого работника посольства Хоринотрундии, крашеная блондинка с вечной улыбкой на устах объясняла:

— Они приехали поделиться опытом — как нам вылезти из кризисной ямы, причем ничего не делать, и жить богато. — Поерзав на стуле, красавица продолжала. — Господин Джонсон Всенам любезно согласился встретиться с телезрителями и ответить на наши-ваши вопросы…

Она хотела ещё что-то сказать, но изображение запрыгало, задергалось и исчезло.

— Ну вот, — разочарованно протянул Аяз. — Ворона!!! — оглядевшись, повторил он: — Ворона… ну, Ворона… где ты? Отремонтируй, пожалуйста, телевизор, просил мальчик, заглядывая под софу. — Ворона, кис, кис…

В дверном проеме появилась черная кошка. Изогнувшись и мяукнув, она подошла к софе.

— Ворона, кисонька, птичка моя, будь другом, настрой телевизор, — жалобно повторил Аяз.

Облизнув лапку, кошка вскочила на тумбочку с телевизором. Обойдя телевизор со всех сторон, она принюхалась и, зевнув, мягко ударила хвостом в правый угол.

Экран замигал, зашуршал, и на нем совершенно неожиданно появился полный мужчина в странном костюме. Кепочка, куртка — все было обшито карманами разнообразной формы, величины и объема. Они топорщились, висели, отчего мужчина выглядел ещё толще.

— Аяз! — обратился мужчина с телеэкрана. Аяз, поправив подушку, устроился поудобнее, решив, что начинается один из жевательных сериалов.

— Ты готов? — вопрошал мужчина.

— Странный мужик, — подумал Аяз, когда тот стал нести бред о каких-то уроках.

— Аяз! — снова повторил толстяк.

— Это вы мне? — наконец-то сообразил мальчик.

— Да, тебе! — улыбнулся толстяк, заметив округлившиеся глаза мальчика.

— А я разве с вами знаком? — заикаясь, промямлил Аяз.

— Сейчас познакомимся, — ответил толстяк, — готов?

— К чему готов? — удивился мальчик.

— К знакомству.

— А… да!

— Ну что, будем знакомиться? — спросил мужчина с экрана телевизора.

— Будем, — неуверенно ответил Аяз.

— Здравствуй, меня зовут Карманкул, — улыбнулся толстяк. — А как тебя?

— Аяз.

— О, какое прекрасное имя! — восхищенно воскликнул толстяк. — Как много в этом слове… так, кажется, похвалил. А теперь? Значит так: теперь я буду следить за твоим воспитанием.

— Это что, тамагоча наоборот, — наконец-то сообразил Аяз, — папины электронные штучки.

Вздернув плечами, Карманкул возразил:

— Я не знаком ни с Тамой, ни с Гочей… — он ещё что-то хотел сказать, но вдруг передумал и выпалил: — А уроки ты сделал?

— Сделал, — съехидничал Аяз, ему сразу же не понравился вопрос толстяка.

— Точно? — допытывался тот.

— Совершенно, — отозвался мальчик.

— Странно, а в дипломат сложил? — забеспокоился толстяк.

— А… утром сложу, — отмахнулся мальчик.

— Уф, испугал.

— Чего испугались? Того, что я уроки сделал?

— Нет, я испугался, что дипломат принял твои ответы.

— Что? И дипломат будет за мной следить, — возмутился Аяз. — За что?

— Не за тобой… а за правильностью твоих решений. Это мой тебе подарок.

— Лучше бы скейтборд мне подарили. Я бы спортом занялся. Это правильное решение?

Тут изображение дернулось, подпрыгнуло, и на экране появился элегантный работник посольства Джонсон Всенам.

— …ощень большой кредит… отдайт, когда можно мы хотейть, — улыбался на экране информационной коробочки переносчик мобильного телефона.

— Ничего не понимаю, — засопел Аяз, пощелкав кнопочками пульта переключения каналов. Не найдя мультиков, он выключил телевизор.

Поиграв с Вороной, пообедав, Аяз принялся за уроки. С трудом найдя свой обтертый по углам дипломат, мальчик вытащил учебники. Сев за стол, он сразу заскучал. Почему-то вспомнился господин Джонсон Всенам, красавица с вечной улыбкой, да ещё что-то… Аяз засыпал, удобно уложив голову на переплетенье рук. «Чуток посплю, а потом сделаю уроки», — успокаивал он себя, проваливаясь в бездну сна…

— Аяз! Аяз! Ну… — сквозь сон услышал Аяз голос друга. — Аяз! Просыпайся, — тряс его за плечо Даут. Он уже пять минут пытался разбудить своего одноклассника: — Приходи, мол, компашки послушаем, — передразнивая Аяза, говорил Даут, — а сам дрыхнешь.

Аяз, открыв глаза, недоверчиво уставился на друга.

— Ты чего? — удивился тот.

Стряхнув с себя последние остатки сна, тяжело вздохнув, Аяз спросил:

— А ты как сюда зашел?

— В дверь, она была открыта, — ответил Даут.

— Я точно помню, как её закрывал, чтобы Ворона не убежала… — сказал Аяз, вспоминая сон, толстяка в одежде с набитыми карманами. — Впрочем, да, да, толстяк вышел через дверь и не закрыл её, я это точно помню, — немного помолчав, пробубнил Аяз… Пощупав голову, оглядел комнату, задумался.

— Ты чего? — повторил вопрос Даут.

— Даут, ты не заметил ничего подозрительного, когда шел ко мне, и когда зашел в квартиру?

— А что я должен был заметить? — удивился друг.

— Да так, всякую мелочь. Ну, например, толстяка с карманами.

— Нет, ни с карманами, ни без карманов я толстяка не видел, зато я вижу тебя опухшего ото сна.

Не обратив внимания на колкость, Аяз сказал:

— Сон приснился. Будто пришел ко мне толстяк, сложил ладонь в ладонь, низко поклонился и говорит: «О, Великий Аяз, в своих руках имеешь ты огромное богатство, оно дороже денег, драгоценностей. Береги свой школьный дипломат, подарок родной тетки. Его великая сила заключается в правильности ответа. О, всемогущий Аяз, воспользуйся даром, посланным тебе свыше, для истины. Если ты впадешь в сомнение, дипломат подскажет тебе правильное решение». И, прикоснувшись ладонью ко лбу и груди в низком поклоне, толстяк удалился через дверь. Ты что-нибудь понял?

— Да ну тебя… дар, посланный свыше… — отмахнулся Даут от друга. — Мама была права, когда говорила: «Сон от пяти до шести часов вечера вреден».

— Время ещё только два часа дня.

— Ну и что, все равно через три-четыре часа я буду прав.

— Что бы это значило?! — не переставал сомневаться Аяз. — Надо сонник Миллера посмотреть, кажется, у мамы он есть.

— Не позорься, — воскликнул Даут, — это пишут только для девчонок, не выдумывай, давай лучше компашки послушаем.

Глава третья

СОН СБЫВАЕТСЯ

— Даут!.. Аяз!.. — кричала мама, пытаясь перекрыть грохот не понимаемой ею музыки тяжелого рока. — Сделайте потише. Вы подготовили уроки? — все ещё кричала она во внезапно наступившей тишине.

— Мам, ну зачем так кричать, сейчас все уладим, мы уже готовим уроки. Вот видишь, я сел за стол, открыл учебник, читаю, думаю, а ты кричишь, — ласково хитрил сын.

Готовить уроки скучно, неинтересно, но Аяз с Даутом чистосердечно корпели над задачей:

— По-моему, сейчас все правильно, давай переписывай, и закругляемся, а то вдруг понравится делать уроки, — решил Аяз. Он собрал учебники, ручки, дневник и все сложил в дипломат. — Кажется, все… Ах, да, тетрадь по математике… Ну, все переписал?..

Аяз захлопнул тетрадь и положил её в разинутую бегемотовую пасть кейса. Но тут произошло то, что очень напугало ребят. Крышка дипломата неожиданно открылась, и оттуда вылетела тетрадь по математике, словно её кто-то выплюнул. Взглянув на друга, Аяз поднял её и быстро засунул обратно в дипломат. Все повторилось: тетрадь, вылетев и описав дугу, снова приземлилась у ног Аяза.