Анна Овчинникова - Сламона Страница 2

— Теть Магда, это я! Здрастье, господин Роткер…

Директор сиротского дома приподнялся и кивнул Мильну из-за громоздящихся на столе бумажных гор.

Этот тощий лохматый бородач был похож на снежного человека из многосерийного мультика «Йетти — дитя Гималаев», и однажды у Мильна даже придумалась сказка о том, что их директор — самый настоящий снежный человек, который верхом на снежной лавине сверзился с высокой горы, долго бродил по разным странам и наконец поселился в этом кабинете, потому что здешние бумажные сугробы напоминали ему снег в родных Гималаях… У господина Роткера и вправду частенько бывал такой вид, словно он только что рухнул с горы, но сегодня он выглядел встрепанным и замороченным даже больше, чем обычно.

— А, Джонни! — буркнул директор, плюхаясь обратно в кресло. — Проходи, проходи, садись…. Возьми тот стул, только сперва сними с него книги… Осторожнее, осто… Ладно, не поднимай! Ох, грехи наши тяжкие… Так что, госпожа Доррис… М-м-м, простите, госпожа Синджон… Вы окончательно все решили?

— Кажется, мы с вами уже обсудили этот вопрос, господин Роткер! — ответила директору тетя Магда. — Да-да, Джонни, здравствуй, садись, не маячь! Так давайте не будем начинать все сначала, сегодня у меня еще масса дел! Джонни, завяжи-ка шнурок на ботинке! И посмотри, что я тебе принесла…

— Спасибо… — прошептал Мильн.

Кольт в настоящей кожаной кобуре, с широким ковбойским ремнем, был просто обалденным, все ребята рухнут на месте от зависти! Но тетя Магда в синем платье с белым кружевным воротником, на который кольцами падали черные волосы, была еще красивее кольта — вот такими и бывают сказочные королевы…

Мильн покраснел до ушей, когда тетя Магда, пахнув знакомым ароматом сиреневых духов, застегнула на нем ремень с кобурой.

— Ну как, тебе нравится, Джонни?

— Ага… — прошептал Мильн.

Вот вечно он при ней терялся и начинал мычать всякую чушь, особенно здесь, в кабинете директора! Ну ничего, сегодня они, наверное, опять пойдут в городской в парк — и тогда он расскажет ей о братьях Хольм, которых могут разослать по разным городам, о последней серии мультика «Дэвид в стране Оберона», о привидении, недавно объявившемся на чердаке сиротского дома — и обо всем остальном! А может, наконец-то расхрабрится и впервые хоть шепотом назовет ее мамой…

— …Так что, Джон, — мрачно сказал директор, подбирая упавшие со стула книги, — поедем в Мурленбург, как ты считаешь?

— Кто? — спросил Мильн, по-прежнему не спуская глаз с тети Магды.

— Что — «кто»? Охо-хо, — вздохнул директор. — Ну и субботка нынче выдалась — хуже понедельника! Послушай, Джонни… Ты ведь любишь читать? Вот и господин Пак говорит, что тебя за уши не вытащить из книжек, да и по тестам видно, что, наверное, математика из тебя не выйдет, зато с гуманитарными предметами у тебя не будет проблем… Словом, что ты скажешь насчет Мурленбургской филологической спецшколы? Знаешь, какая там библиотека, книг в ней — читать не перечитать! И совсем рядом столица, а в ней — музеи, зоопарки, метро и… и… Хммм… Мда… Госпожа Синджон, может быть, вы скажете ему пару слов?

Мильн, вежливо улыбавшийся в ответ на глупые директорские шуточки, перестал улыбаться и тревожно взглянул на тетю Магду. Почему директор все время называет ее «госпожа Синджон», ведь она — госпожа Доррис?

— Разумеется, я скажу! — по-королевски отрезала тетя Магда (Джон снова улыбнулся, когда директор спрятался от королевского гнева за расчерченным бумажным листом). — Слава богу, он уже большой и умный мальчик и отлично сможет меня понять. Послушай-ка, Джонни, — тетя Магда сказала это как раз таким тоном, каким говорят с Очень Маленькими и Глупыми Мальчиками — и тревога зазвенела в Мильне сперва тихонько, потом все громче и громче, пока наконец не заполнила всю комнату оглушительным пожарным звоном. — Видишь ли, обстоятельства сложились так, что мне нужно уехать за границу, года на два, а может быть, на три. Э-э-э, как бы тебе объяснить… Понимаешь, жизнь — это сложная штука, в ней не всегда все идет так гладко, как нам бы того хотелось… Ты меня понимаешь, Джон?

— Не…

— «Не»? Что ж, твое счастье, козленок! Хотела бы я быть таким же беззаботным малышом! Ничего, вырастешь — все поймешь, а сейчас… — тетя Магда вдруг запнулась и посмотрела на директора, словно ожидая от него подсказки, но господин Роткер каменно молчал за своим листом, и она снова повернулась к Мильну:

— Не крути головой, послушай меня внимательно: я вышла замуж за господина Синджона, а он должен по контракту отработать два года в Куртэ. Потом, возможно, контракт будет продлен еще на пару лет… Ну, да ты пока в этом не разбираешься, и не надо! Но ты понял, что мне обязательно нужно уехать? Я, конечно, буду тебе писать, а если ты будешь умницей, мы с дядей Синджоном привезем тебе подарок…

На директорском столе оглушительно грянул телефон, директор вздрогнул, схватил трубку и стал отрывисто говорить:

— Да… Слушаю… Да… Нет… Пока не знаю… Перезвоните, пожалуйста, я сейчас очень занят! Нет… Нет… НЕТ!

— Так что, Джон, мы договорились? — откинувшись на спинку кресла, благосклонно спросила племянника госпожа Синджон. — Я буду ждать твоего письма! Ты слышишь? ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ, ДЖОН?!

Мильн ее слышал, но словно издалека — все вокруг него звенело и качалось, все кружилось в душных волнах сиреневого аромата, и единственно прочным и надежным предметом в комнате был стул, за сиденье которого он крепко держался обеими руками.

Так и не дождавшись ответа, тетя Магда укоризненно покачала головой.

— А я-то думала, ты большой и умный мальчик! И господину Синджону сказала: «Джонни — умный мальчик, он обязательно поймет!» А ты ведешь себя, как трехмесячный младенец… Эх ты, козленок! Мне бы сейчас твои огорчения и заботы… И не надо дуться и так на меня смотреть! Лучше поцелуй меня и расстанемся друзьями… Да, Джонни? Я НЕ СЛЫШУ ОТВЕТА, ДЖОН!

Директор швырнул трубку на телефон, с грохотом выдвинул ящик стола и, копаясь в нем, сказал:

— Мне бы не хотелось вас торопить, госпожа Синджон, но сегодня у нас завершение тестов, такой суматошный день!

— У меня сегодня тоже куча дел, но я ведь должна была зайти попрощаться с ребенком? Что ж, если вы меня выгоняете… — тетя Магда взъерошила Мильну волосы острыми красными ногтями и быстро встала. — Тогда не буду вам больше мешать! Может, все-таки поцелуешь меня на прощание, племянник? Или хотя бы скажешь «до свиданья»? Нет? Ох, и характер! Ты меня удивляешь, честное слово, Джонни! Хотя, если вспомнить твоего отца… Всего хорошего, господин Роткер, возможно, я еще забегу к вам перед отъездом… А тебе, Джон, я все-таки напишу!

Мильн молча проводил госпожу Синджон глазами и так же молча вздрогнул, когда за ней захлопнулась дверь.

Директор осторожно задвинул ящик и не сразу отважился взглянуть на своего воспитанника. А когда взглянул, увидел только светлый разлохмаченный затылок — вцепившись обеими руками в сиденье стула, Джонни опустил голову ниже плеч и, похоже, внимательно рассматривал свои коленки.

— Что ж, Джонни, — кашлянув, нерешительно проговорил директор. — Что ж поделать, если все так обернулось! А может, оно и к лучшему, а? Подожди, ты еще увидишь, как тебе понравится в Мурленбурге! Давай-ка позовем сейчас господина Пака и…

Дверь открылась, впустив в кабинет коридорный гвалт, и на пороге возник господин Пак — чуть более оживленный, чем обычно.

— Мои шалопаи, кажется, напоследок решили еще разок меня развлечь, — воспитатель прихлопнул дверью вопли и топот беззаботной малышни.

— А? Что такое?

— По-моему, братцы Хольм сбежали.

— Как — сбежали?!

Директор резко привстал. Бумажные горы на краю стола угрожающе качнулись.

— Куда?!

— Кейти Шенк считает — в столицу, искать пропавшую мамочку. Рич думает, что они подались к ковбоям в штат Техас, а юный господин Альтус по секрету поведал мне, что Билл хотел добраться до Торнихоза и сделаться лесным колдуном, как Кевин в мультике «Дэвид в стране Оберона»…

— Подождите, сейчас не до шуток, господин Пак! Вы позвонили в полицию?

— Само собой, позвонил. А еще звякнул на Сиреневую Аллею, их отцу и мачехе, — господин Пак протопал к столу и опустился в кресло тети Магды, заполнив его до краев. — На Сиреневой Аллее братцы не появлялись, но меня заверили, что в случае чего их сразу сцапают и приведут сюда…

— Только этого нам не хватало для полного счастья! — закинув руки за голову, горько пожаловался директор портрету какой-то бородатой очкастой знаменитости. — Нет, нынче не август, а просто подарок судьбы!

— Само собой, как всегда, — вздохнул господин Пак.

Директор перевел загнанный взгляд с портрета на господина Пака.

— Что значит — «само собой, как всегда»?