Валерий Герланец - Невероятные приключения Моли и её друзей Страница 20

Воздушный шар швыряло из стороны в сторону, и он стремительно терял высоту. Друзья с ужасом обнаружили, что их утлое средство передвижения летит уже не над сушей, а над бушующим морем, гигантские волны которого так и норовили его поглотить.

– Прощай, друг, не поминай лихом! – стал прощаться с напарником Медвежонок, с минуты на минуту ожидавший падения шара в бурлящую пучину.

– Без паники! Лучше обвяжись спасательными шариками! – старался перекричать вой бури Гагагав.

Однако судьба оказалась более благосклонной к двум искателям приключений. Очередным злобным порывом ветра она зашвырнула их на палубу какого-то судна, на грот-мачте которого трепетал странный чёрный флаг с изображением белой акулы. Судно со скрипом и стоном раскачивалось из стороны в сторону, то взлетая на пенный гребень волны, то резко проваливаясь вниз.

– Эй, кто вы такие и что делаете на нашей посудине?! – послышался зычный хрипловатый голос.

Медвежонок и Гагагав обернулись и увидели направленное на них дуло пистолета, который держал в руке коренастый толстяк в рваной тельняшке. В это самое мгновение налетевший шквал вырвал застрявший в вантах воздушный шар и унёс его с собой.

– А сами-то вы кто? – невозмутимо поинтересовался Гагагав.

– Вопросы здесь задаю я! – рявкнул толстяк. – Если не будете на них отвечать чётко и ясно, то, клянусь своей больной печёнкой, я отправлю вас на корм акулам.

– Не думаю, что они обрадуются такой невкусной еде, – пробормотал гусепёс.

– Мы, это самое – путешественники, – принялся объяснять Медвежонок. – Летели в Голлувуд за Молью. Попали в ураган, который куда-то нас понёс, понёс… И вот мы приводнились, то есть приземлились.

– А точнее, припосудились на вашу посудину, – ввернул Гагагав. – Причём совершенно случайно.

Небритую физиономию толстяка перекосила недобрая улыбка:

– Значит, говорите, направлялись за молью в Голливуд? А может, за Кинг-Конгом или Шреком? Рассказывайте эти сказочки кому-то другому, только не мне… Ничего, сейчас я отведу вас к нашему кэпу. Уж он-то вытряхнет из вас всю правду вместе с мозгами! – И несший вахту крепыш повел принесённых ветром подозрительных чужаков к капитану.

Капитан Жуль – матёрый морской волк с расплющенным, как у боксёра, носом сидел в своей каюте и резался в карты с мальчишкой лет десяти. Это был его сын – Жуль-младший, который ходил с ним по морям и океанам, можно сказать, с пелёнок. Капитан был зол, как тысяча голодных пираний. А кто бы на его месте не злился? Мальчишка, этот сопливый шулер, обыграл его уже в шестой раз! И теперь почти все золотые монеты из капитанского кошелька перекочевали в кошелёк шустрого отпрыска.

– Вот, кэп, полюбуйтесь, – затолкнул пленников в капитанскую каюту толстяк, – задержал на верхней палубе.

Жуль-старший просверлил промокших до нитки незнакомцев колючим взглядом и, сдвинув мохнатые брови, начал допрос. А Жуль-младший, мгновенно позабыв об азартной игре, уставился на них с нескрываемым любопытством.

Медвежонок и Гагагав правдиво рассказали, кто они и куда направлялись, но, как ни странно, их рассказы вызвали у капитана лишь острый приступ недоверия и злобы.

– Наглая и подлая ложь! – заорал он. – Никакие вы не игрушки, а мутанты, которых создает этот таинственный профессор…

– Вот и мне, кэп, эти типы сразу показались подозрительными, – признался вооруженный толстяк. – Особенно этот… с гусиной шеей и собачьей головой.

– А если бы на моей шее сидела твоя голова, я бы что, был красавцем? – с ехидцей спросил Гагагав.

– Кэп, да стать мне худей кильки, если я этого говоруна сейчас не пристрелю!

– Молчать! – гаркнул капитан. – На «Белой акуле» все решения принимаю я. Скажу пристрелить – пристрелишь, скажу утопить – утопишь! Но сейчас я хочу выяснить, с какой целью профессор Мюре послал своих шпионов на мое судно?

– Мы путешественники, а не шпионы. И не знаем никакого профессора Мюре! – с негодованием проговорил Гагагав, а Медвежонок добавил:

– Если вы нам не верите, то позвоните в «Ягодку» и спросите у Деда Мороза!

Капитан чуть не захлебнулся от приступа нервного смеха.

– Ты слышал, Жуль, – обратился он к своему отпрыску, который выписывал круги возле незнакомцев, пристально рассматривая их со всех сторон. – «Позвоните Деду Морозу»… А почему не Красной Шапочке, не Коту в сапогах? А может, мне дать радиограмму эльфам или гоблинам?

Капитан снова стал засыпать пленных вопросами, но Медвежонок и Гагагав твердили то же самое, что и раньше.

– Они не врут, па, – подал голос, молчавший до сих пор мальчишка. – Это не мутанты и клоны с «Биониса».

– Но интуиция мне подсказывает, что они что-то от нас скрывают. Итак, вы летели…

– На воздушном шаре, – подсказал шефу толстяк.

– Где же он?

– Его сорвало и унесло…

– Летели высоко, следовательно, должны были видеть «Бионис», – чуть прихрамывая, заметался по каюте капитан. Заметив недоумённые взгляды незнакомцев, пояснил: – «Бионис» – это корабль, плавучая научная лаборатория. Назовите её точное местоположение и убирайтесь прочь!

– А можно сначала убраться прочь, а потом сообщить координаты этого корабля? – грустно пошутил Гагагав.

– Вы что, издеваться надо мной вздумали?! – капитан пришёл в неописуемую ярость. – Вахтенный, брось их в трюм. Надеюсь, кромешная тьма, сырость и общество голодных крыс развяжут этим маленьким уродам языки.

– Лучше отдай их мне, – предложил Жуль-младший.

– Зачем? – отец сделал удивлённое выражение лица, насколько может сделать такое выражение лица горилла.

– Мне скучно. У меня нет здесь ни игрушек, ни друзей.

– А скутер, который я подарил тебе полгода назад, а пистолет, а кинжал?

– Так они же не игрушечные, а настоящие.

– Выкинь эту затею из головы, Жуль! – сказал капитан, как отрезал.

– Ах, так! Тогда я этих двоих у тебя покупаю! – выкрикнул мальчишка, вытряхивая из кошелька на стол весь свой сегодняшний выигрыш.

Слушая перепалку отца и сына, Медвежонок и Гагагав никак не могли взять в толк, что для них лучше: оказаться в тёмном трюме, заполненном голодными крысами, или в каюте этого вооруженного до зубов юного картёжника.

Манящий звон и блеск золотых вмиг изменили настроение Жуля-старшего, и он пошёл на попятную, правда, пригрозив сыночку, что если тот упустит незваных гостей, то будет каждый день в течение месяца драить палубу.

Моль рвётся в кинозвёзды

Моль проснулась, повертела по сторонам головой, но так ничего и не разглядела. Со всех сторон была разлита кромешная тьма. Она протёрла лапками глаза и предприняла ещё одну попытку хоть что-нибудь рассмотреть в обступившей её черноте.

«Неужели меня снова занесло в космос? – с испугом подумала она. – Но там повсюду мерцают звёзды, а здесь их почему-то нет. А может, я под землёй, в пещере? Тогда, куда подевались Медвежонок и Гагагав?»

Моль несколько раз громко позвала друзей, но ответа не последовало. Бабочка с трудом выползла из чего-то тёплого и пушистого и, взмахнув крылышками, попыталась взлететь. Не тут-то было – крылышки сразу же упёрлись в потолок, а может, в пол. Поди разбери в абсолютнейшей темноте, где там верх, а где низ.

«Я умерла и лежу в гробу, – Моли вдруг стало себя так жалко, что из её глаз ручьями брызнули слёзы. – И… и больше никогда не увижу белого света и своих друзей, с которыми столько путешествовала». Она резко метнулась в одну сторону – стенка, в другую – опять стенка. «Всё верно, я под землёй, в гробу, одна одинёшенька, – Моль зарыдала, как сводный хор завзятых детсадовских плакс. – Но как, как это случилось? Неужели меня прихлопнула миссис Плиз, когда я, забыв об опасности, за обе щеки уплетала деликатесный мех её пушистой накидки?»

Вспомнив о вкусной накидке голливудской звезды, у Моли мгновенно разгорелся аппетит, причём просто зверский. Ей казалось, что она съела бы сейчас даже две, а то и три такие накидки.

«Если я мертва, почему мне тогда так нестерпимо хочется есть? – стала рассуждать Моль, всегда отличавшаяся хорошим логическим мышлением. – Значит, я, скорее всего… – она что есть силы ущипнула себя и тут же ойкнула от боли. – Значит, я жива, жива, жива! И нахожусь, точнее, меня заточили… Ох, какая же я балда! Какая паникёрша! Я просто в чемодане. В чемодане Лиз Плиз, в котором она возит свои многочисленные наряды и украшения. А очутилась я в нём… Не помню. Ничегошеньки не… Помню только ослепительной красоты мех горного барса, его нежный вкус, а ещё обволакивающий, уводящий в страну блаженства запах. Этот запах исходил от причёски, шеи и одежды суперстар».

Бабочка стала лихорадочно восстанавливать ход событий, который предшествовал её заточению. Вспомнила, как влетела в шумный заполненный гостями зал, где проходил банкет по случаю открытия фитнес-центра, как её чуть было не прихлопнул один из официантов, как она спряталась от несостоявшегося убийцы за широкую спину телохранителя звезды, как, выбрав удачный момент, сиганула оттуда в манящий густой мех её накидки. А дальше, она стала жадно есть, есть, есть, чавкая и причмокивая, одновременно купаясь в кружащем голову аромате. Видимо, так удивительно пахли духи. Их тонкий аромат смешивался с ароматами других парфюмов и пьянил похлеще нафталина. А потом? А потом она… отключилась, потеряла сознание.