Ни единого шанса - Ксюша Иванова Страница 22

Но там же две беззащитные девочки…

Возле внедорожника меня неожиданно догоняет Димон! Не глядя на меня, прет рядом! А ты откуда?

Но спросить не успеваю — качок, курящий, сидя на лавке, подхватывается нам навстречу, закрывая собой проход.

И да, я не был очень уж хорошим бойцом — слишком мало времени уделял тренировкам, да и, как говорил Захар, поздновато начал, но в экстренной ситуации получившее навык тело само знает, что нужно делать! Ускоряюсь навстречу растерявшемуся качку и изо всех сил пробиваю ему под дых. Он складывается пополам и тут же получает чём-то тяжёлым по затылку от моего неожиданного напарника.

— Вот если они не к ней! — выдыхает патлатый.

— Нам тогда крышка, — на бегу нервно смеюсь я.

— Нам, по ходу, по-любому крышка, — отзывается Димон.

Перескакивая через две ступеньки, несемся наверх. По пути я успеваю понять, что не слышно в подъезде ни шума, ни ругани, ни звуков выбиваемой двери. Неужели мы ошиблись, и я зря всполошил Захара?

Но когда нажимаю на ручку двери Сониной квартиры, она, дверь эта, открывается! А Соня запирала её за нами — я слышал.

Как только открываю, сразу накатывает волной всевозможных звуков — судорожный плач Лили, мужские наглые голоса. Захожу в единственную комнату, слыша за спиной тяжёлое дыхание Димона.

София стоит посередине комнаты на полу… на коленях. Тот, который с заклеенным глазом, держит её за волосы. А точнее, он её так, за волосы, похоже на пол и стаскивал! Скотина! Она в тоненькой ночной рубашке — затертом платьице на бретелях. Всё задралось на бёдрах — и там виднеются чёрные трусики. И от вида её, от испуганных глаз, от трусиков этих, которые козлы видят, а ещё от того, что она молчит — не просит отпустить, не ругается, не оправдывается даже, а молчит! Меня от всего этого колотить начинает! Я напрочь забываю всё, чему меня учил Игорь — мой персональный тренер в "Востоке"! Ну, какое тут хладнокровие и спокойствие? Влетаю в комнату и останавливаюсь практически в метре от бугаев, оценивая расположение каждого.

— Эт-то кто еще у нас такие? — оборачивается одноглазый, а потом, добавив пару отборных матов, даёт указание своим шестеркам. — Спустите с лестницы придурков!

27 глава. София

Одного удара хватило, чтобы старенький, вечно заедающий замок сломался. Я проснулась от грохота отлетевшей в стену входной двери. Успела только вскочить с дивана, как они вошли в комнату.

Сестрёнка проснулась и заревела, натягивая на голову одеяло. Боже мой, хоть бы Лильку не тронули!

— Вот она! Думала, я не найду тебя, мразь? Думала, спряталась от меня? — Волков с заклеенным пластырем глазом подскочил ко мне и с размаху ударил по щеке ладонью, сбивая с ног. Лицо моментально загорелось, во рту появился привкус крови, на мгновение потемнело в глазах. Ухватив за волосы, он заставил меня проползти на коленях к креслу, так, чтобы самому усесться в него.

…Я мало что понимаю потом. В голове каруселью крутятся вопросы: зачем их так много, чего мне ждать дальше и как поступить, чтобы спасти себя и сестру? Но ответа на них нет!

Мне дико страшно, мне больно и, самое ужасное, совершенно ясно, что помощи ждать неоткуда — сбоку тётя Света живёт, она могла бы услышать и позвонить в полицию, если бы не сидела сейчас с бабушкой в больнице! А другие соседи далеко от нас. Разве что те, которые снизу, могут услышать? Но вряд ли…

— Ну, чо, Волчок, — говорит, перекатывая во рту жвачку, один из трёх амбалов. — Тут мелкая девчонка ещё! Ты не предупреждал!

Он сдергивает одеяльце с сестренки, и она, кричит от страха и на ручках пытается отползти дальше к стене.

— Калека, что ли? — на лице мужика я вижу растерянность. Господи, помоги! Может, сжалится и не тронет Лильку?

— В коляску её, — кивает на стоящее рядом инвалидное кресло Волков. — И вывезите на кухню. Пусть там сидит, пока мы с этой тварью разбираться будем!

И когда один из них тянется к визжащей Лильке, я понимаю, что не сжалятся, что не будет спасения!

— Сейчас мы тебя учить будем, — тянет вверх за волосы Волков. — На всю жизнь запомнишь… если выживешь!

И в этот момент в комнате появляется Ванечка! Потом, когда Волков приказывает спустить его с лестницы, потом я думаю, что он зря пришёл! А сначала… сначала я настолько рада видеть его, что словами не описать!

Там, за его спиной виднеется растрепанная Димкина голова! И мне даже на секунду верится, что раз они вдвоём, то смогут нас с Лилькой спасти!

— Стоп-стоп! — Ванечка поднимает вверх руки, как только тот, что стоял возле моей сестры, шагает в его сторону. — Давайте договариваться. Зачем же сразу с лестницы?

— Интере-есно, — Волков делает знак рукой своим качкам, чтобы подождали, потом за волосы тянет мою голову так, чтобы мне было лучше видно Ванечку с Димкой — как бы показывая их. — Что это за придурки? И о чем я с ними могу договориться?

— Ну-у, — Ванечка улыбается, но отчего-то мне в его взгляде улыбка эта не чувствуется — взгляд холодный и злой. — Во-первых, нужно обговорить, что вам от девочек надо. А потом, как так получилось, что здоровенные лбы детей бьют и пытаются изнасиловать…

— Борзый. Борзых учить надо, — смеется Волков, а я успеваю поймать его взгляд, направленный на одного из приспешников. А потом он отбрасывает меня к стене. Я больно ударяюсь головой и, по всей видимости, на несколько секунд теряю сознание.

А когда прихожу в себя от громкого плача сестры, сначала понять не могу, что происходит — крики и шум драки слышны уже откуда-то из коридора. А ещё стоны и громкий мат.

Подхватываю Лильку на руки. Сажаю в кресло и отодвигаю его в самый угол за шкаф — чтобы ее не задело случайно, если сюда вернутся! Отмахиваюсь от ее испуганных вопросов- не до этого сейчас. Найти бы хоть что-нибудь для защиты! Но здесь, в комнате, ничего такого и нет! Отламываю постоянно отпадающую и вечно подклеиваемую бабушкой деревянную ручку от старого кресла и суюсь в коридор. А дерутся (или не дерутся уже — я не понимаю!) в подъезде!

А в прихожей