Бьянка Турецки - Юная модница и тайна старинного платья Страница 25

Корабль резко накренился, девочки ухватились друг за друга, чтобы не упасть, а мимо них заскользили, как на колесиках, деревянные шезлонги.

— Смотри! — Анна показала на перепуганного доктора Хастингса, вцепившегося в канат, на котором спускали шлюпку.

— Выпустите меня отсюда! Я врач! — вопил он, дрыгая в воздухе ногами.

В небо с грохотом взлетела сигнальная ракета и обрушилась вниз ливнем падающих звезд.

— Прости, но я не могу оставить Кристофера. Тебя здесь не должно было быть, а я — другое дело. Это моя жизнь. Я должна им помогать, — прокричала Анна, а Луиза подняла платье над головами.

— Анна, я остаюсь! Мы вместе… — крикнула она, и в ту же секунду судно внезапно раскололось на две части, и многоголосый вопль пронзил ночное небо. Анна, потеряв равновесие, упала, зажав в руке обрывок каймы.

Луиза отчаянно закричала, испугавшись за свою подругу, но тут и она сама рухнула спиной на жесткую, шероховатую палубу, платье накрыло ее с головой, как мерцающее серебром розовое небо, а потом все вокруг снова почернело.

* * *

Глава 38

— Открой глаза.

Женский голос звал ее откуда-то издалека. Луиза не могла поверить, что ей снова снится тот же сон. На этот раз ей не хотелось открывать глаза. Она решила больше не просыпаться.

— Открой глаза, — настаивал мелодичный голос.

Теперь он звучал как-то иначе, в нем были знакомые теплые нотки.

— Луиза, пожалуйста, открой глаза.

При звуке своего имени глаза у Луизы сами открылись.

— Мама?

Мистер и миссис Ламберт склонились над Луизой, хмурясь от беспокойства. Миссис Ламберт своей ласковой рукой гладила ее по щеке. Серо-голубые папины глаза смотрели с тревогой.

— Детка? Ну слава богу. Как ты себя чувствуешь, любовь моя?

— Мама? — повторила Луиза с облегчением, не веря своим глазам при виде лиц родителей. — Папа? Что… что случилось?;

— Кажется, жар наконец спал, — с ласковой улыбкой сказал мистер Ламберт, прикладывая ко лбу Луизы влажную прохладную салфетку.

На нем была обычная для выходных одежда — брюки цвета хаки и синяя рубашка с закатанными рукавами.

— Ура! — раздался с другого конца спальни девчоночий голос.

Брук, соскочив прыжком из кресла-качалки, подошла к Луизиной кровати.

— Брук все время была с тобой рядом, — сказала миссис Ламберт.

Луиза улыбнулась, и вдруг ей показалось, что Брук на кого-то похожа. Перед ней была будто копия юной Анны.

— Спасибо, — только и смогла произнести она.

— Было бы за что, — пожав плечами, сказала Брук. — Мы на самом деле волновались за тебя. Просто я рада, что ты наконец очнулась. К тому же я не сказала бы, что мне тут было скучно. Твоя мама рассказывала такие крутые истории про твою двоюродную бабушку Элис.

— Какие? — спросила Луиза, садясь в постели.

— Такие. Она была знаменитой актрисой и плыла первым классом на «Титанике»! Просто как в кино. Поверить не могу, что ты об этом молчала.

— Она была на «Титанике»? — ахнула Луиза, пытаясь связать все воедино.

Она чувствовала себя как Дороти, которая пришла в себя в Канзасе, вернувшись из страны Оз.

— Да, милая. Когда тебя лихорадило, я рассказывала вам с Брук о приключениях Элис в открытом море, — пояснила миссис Ламберт.

— Но почему ты раньше мне ничего не рассказывала? — спросила озадаченная Луиза, мысленно возвращаясь к старому портрету своей двоюродной бабушки, что висел в их столовой.

— Я сама впервые услышала эту историю неделю назад, когда была в Лондоне. Дочь Элис рассказала о ней только на смертном одре. Ее мать была очень закрытым человеком. Я обязательно как-нибудь еще раз расскажу тебе все это.

— Что со мной было? — спросила Луиза.

— Ты потеряла сознание в том самом салоне на винтажной распродаже, куда тебе так хотелось попасть, — сказала миссис Ламберт, цикнув при этом, что должно было означать: «Я же тебе говорила». — Брук и эти две приятные дамы доставили тебя домой.

— Марла и Гленда? — спросила Луиза.

— Да, мы.

Луиза испуганно ахнула. Марла примостилась, как кошка, на краешке дубового туалетного столика. Луиза только что ее заметила.

— Вау! — Луиза недоверчиво покачала головой. — Вы настоящие.

— Конечно настоящие, — сказала миссис Ламберт, обеспокоенно взглянув на Луизу.

Рядом с Марлой, прислонясь к стене, стояла Гленда, и ее внушительный рост казался еще более впечатляющим с Луизиной постели. Неужели она все время была там?

— Ну вот, моя дорогая миссис Ламберт, мы же говорили вам, что она поправится, — проворковала Гленда, потрепав Луизу по голове.

— Но почему я упала в обморок? — спросила Луиза, потому что по-прежнему ничего не понимала.

— Доктор Джейкобс считает, что, возможно, из-за пищевого отравления. Высокая температура, внезапное расстройство желудка… Ты не помнишь, ты ничего такого не съела? — спросил ее папа.

Луиза вспомнила, что пробовала загадочный зачерствевший крабовый крем, и почувствовала, как в животе что-то повернулось.

— Да… — При мысли о нем ее снова затошнило. — Наверное, это был крабовый крем.

— Давайте не будем торопиться с выводами, — вскользь заметила Марла, с удивительной ловкостью спрыгивая с туалетного столика.

Миссис Ламберт неодобрительно покачала головой.

— Испорченный майонез. С уксусом такого не случается. Я никогда не доверяла майонезу. И эта желатиновая масса…

— Может, не будем сейчас об этом? — спросила Луиза, хватаясь за живот.

— Проехали, — сказала Брук. — Откроем клуб противников майонеза. Луиза, ты будешь президентом.

Все засмеялись, за исключением двух известных особ.

— А дискотеку я пропустила? — спросила Луиза, вдруг вспомнив об их предвыпускном вечере.

— Не волнуйся, дорогая, до нее еще несколько дней. Ты лежала в жару всего пару часов. Хотя вечер еще могут отложить, — сказала миссис Ламберт, поправляя салфетку.

— Да, там такое… В школе прорвало воду. Затопило весь спортивный зал, — пояснила Брук.

Луиза услыхала, как Марла (или Гленда?) потихоньку фыркнула.

— Думаю, мы все же успели выбрать тебе подходящее платье, — с довольным видом заметила Марла.

У Луизы перехватило дыхание. Розовато-алое платье Люсиль, то, что она примеряла в магазине, в котором она была во сне на «Титанике», висело напротив двери в ее чулан — немного помятое, но сухое и с той же заметной прорехой на подоле.

— Хмм, вообще-то я могла бы надеть что-нибудь другое, — пробормотала она.

— Ерунда, — вмешалась Гленда, — доверься нам. Это платье прекрасно подойдет для твоего вечера в средней школе Фэрвью. То есть если, конечно, именно туда влечет тебя твое сердце.

— О, туда, клянусь, — сказала с улыбкой Луиза.

Теперь не было места, куда ей хотелось бы больше.

— Мы так и подумали, — подмигнула ей Гленда.

— Ты не знаешь, Тодд кого-нибудь пригласил? — как можно беспечнее обратилась к Брук Луиза. — Я о том, что со мной он вряд ли теперь об этом заговорит.

— Ну неужели ты думаешь, что после того, как ты сбежала от него на глазах у всего седьмого класса, он пойдет приглашать другую, — сказала Брук, пряча улыбку. — Судя по всему, ты у него в списке одна. Я уверена, что он придет один.

Луиза с облегчением вздохнула:

— По-моему, я кое в чем ошибалась.

Брук подняла идеально выщипанную бровь.

— Между прочим, ты была права. Кип в итоге пригласил меня.

Луиза рассмеялась. Мир возвращался в нормальное состояние.

— Что ж, нам пора. Надеюсь, моя дорогая, ты замечательно проведешь время на этом вечере. Ты, безусловно, это заслужила. Заглядывай как-нибудь к нам, — сказала Гленда.

И с этими словами Марла с Глендой моментально исчезли.

— Должна сказать, весьма своеобразные дамы, — заметила миссис Ламберт, качая головой. — Что ж, Брук, родители заждались тебя. А Луизе нужно немного поесть. Сейчас принесу чаю и масляный тостик с малиновым джемом. А на столике у тебя есть вода и сок.

— Рад, что тебе уже лучше, цыпленок, — сказал папа и взъерошил Луизе волосы. Она улыбнулась, счастливая: пусть ее называют как угодно, хоть цыпленком, только не мисс Бакстер. — Мне пора заняться работой, но в офис я поеду позже, так что еще загляну к тебе. Отдыхай.

Мистер и миссис Ламберт поцеловали дочь в щеку и вместе вышли из комнаты, а оставшаяся в одиночестве Луиза, измученная и теперь вполне довольная, свернулась калачиком под бабушкиным лоскутным одеялом.

Она взглянула на висевшее в дверях платье и улыбнулась. Какой же удивительно интересный, и страшный, и печальный сон ей приснился. И подумала: неужели у каждого из ее винтажных платьев есть своя история?