Сергей Алексеев - Богатырские фамилии (Рассказы) Страница 3

Новый верховный главнокомандующий был назначен. Стал им большевик, бывший прапорщик Николай Васильевич Крыленко.

Не стало старой, контрреволюционной, враждебной трудовому народу ставки. Летит, как набат, призыв:

— Мир! Мир! Всем народам и странам мир!

Не утихают мятежи генеральские. Каледин, как и Духонин, тоже бывший царский генерал. Как и Духонин, он злейший враг новой революционной России. На Дону, на юге России, поднял Каледин мятеж против Советской власти.

Генерал Каледин — донской атаман. Столица Каледина — город Новочеркасск. Сюда, на Дон и в Новочеркасск, и бежали в первые же дни после победы Великой Октябрьской революции многие бывшие царские генералы и офицеры. Составляют на Дону генералы генеральские планы:

— Силы здесь соберём.

— Весь Дон на борьбу подымем.

— Отсюда с Дона пойдём на Москву.

Прибывают к Каледину всё новые и новые пополнения:

— Смерть Советам!

— Ура Каледину!

Быстро действовали мятежники на Дону. Вышли к Донбассу. Захватили Ростов. Заняли Таганрог.

Быстро действовали и защитники Советской власти. На борьбу с Калединым двинулись красногвардейские соединения. Трудовые казаки поднялись против Каледина. Из Петрограда, из Москвы, из других городов спешили на юг отряды. Прибыли на помощь красногвардейским соединениям и черноморские моряки.

Завязались бои с Калединым.

Трудно тягаться донскому атаману с народными силами. Полно у него генералов. Полно у него офицеров. Мало солдат у Каледина. Где бы их взять? Где бы достать? Не по пути с генералом простым солдатам. Пути и дороги разные.

Разбили красногвардейские части в Донбассе войска Каледина. Разбили Каледина под Таганрогом. Погнали к Новочеркасску. Погнали к Ростову.

Всё хуже и хуже дела у Каледина.

Каждое утро является к нему адъютант. О положении войск докладывает. Печально звучат доклады. Даже сам генерал Каледин об этих докладах как-то сказал:

— Погребальный звон.

Вот снова спешит адъютант с докладом. Постучал в кабинет Каледина:

— Ваше превосходительство!

Не отвечает Каледин.

Вновь постучал адъютант:

— Ваше превосходительство!

Не отвечает Каледин.

Приоткрыл адъютант кабинетную дверь. Голову сунул, глянул и ахнул.

Мёртвым в кабинете лежал Каледин. Понял Каледин — силы не равные. Не тягаться ему с трудовым народом. Застрелился. Пулю пустил в генеральский лоб.

Не везло контрреволюционным генералам. Генерала Духонина убили восставшие против него солдаты. Генерал Каледин застрелился сам. А вот и ещё один генерал — Корнилов.

Все, кто ненавидел Советскую власть, восторгались в те дни Корниловым:

— Ох, ох, романтическая он фигура!

Был генерал Корнилов, так же как и Духонин, когда-то верховным главнокомандующим русской армией. Летом 1917 года, боясь пролетарской революции, двинул генерал Корнилов с фронта на Петроград войска. Решил взять власть в свои руки. Установить военную диктатуру.

Однако провалился поход Корнилова. Не пустили его к Петрограду. Задержали. Посадили Корнилова под арест. Содержался генерал Корнилов под стражей недалеко от военной ставки, от города Могилёва, в небольшом городке Быхове.

Покровительствовал новый верховный главнокомандующий генерал Духонин прежнему верховному главнокомандующему генералу Корнилову. Сделал всё для того, чтобы Корнилов бежал из-под стражи.

Довольны все недовольные новой властью:

— Бежал! Бежал! Из-под стражи бежал Корнилов!

Узнали поклонники генерала, что бежал он верхом на коне. Что убили во время бегства под ним коня:

— Ах, ах, верхом на коне!

— Ах, ах, убили под ним коня!

— Ох, ох, романтическая он фигура!

Бежал генерал Корнилов, как и многие другие враги Советской власти, на Дон к генералу Каледину. Добирался с большим трудом. В крестьянском простом зипуне. С паспортом на чужое имя.

Снова вздыхают приверженцы генерала:

— Ах, ах, в крестьянском простом зипуне!

— Ах, ах, и паспорт при нём на чужое имя!

— Ох, ох, романтическая он фигура!

Пробрался на Дон генерал Корнилов. Сражался вместе с Калединым против советских войск. Неважно сложились дела у Каледина. Разбили его красногвардейские полки. Застрелился Каледин. Корнилов же с Дона бежал на Кубань.

Довольны все недовольные новой властью:

— Ах, ах, на Кубань ушёл генерал Корнилов!

— Ах, ах, верит в успех Корнилов!

— Ох, ох, романтическая он фигура!

Однако не повезло на Кубани Корнилову. В одном из боёв разорвался шальной снаряд. И надо же, словно искал Корнилова! Убит Корнилов.

Конец фигуре!

Помимо Керенского, Духонина, Каледина и Корнилова, нашлись и другие, кто попытался в те дни пойти с оружием в руках против Советской власти. Неудачей закончились и их выступления. Не поддержку, а народный гнев встречали повсюду бывшие царские генералы. Не долго бы терзали они страну. Но тут вмешались новые силы. На помощь богатеям России пришли иностранные капиталисты. Начали они военный поход против молодой Советской России.

Разгорелась борьба, разрасталась война. Поднялись над Россией крутые волны.

— Айн! Цвай! — Раз! Два!

— Айн! Цвай! — Раз! Два!

Первыми свои войска против Советской России двинули немецкие капиталисты.

— Айн! Цвай!

— Айн! Цвай!

Шагают, зловещим маршем идут войска. Широким фронтом от Балтийского до Чёрного моря движутся.

— Фаустшлаг! Фаустшлаг! — Удар кулаком! — выкрикивают немецкие солдаты. «Удар кулаком» — назвали немецкие захватчики свой поход против революционной России.

Движут, движут, идут войска.

— Айн! Цвай!

— Айн! Цвай!

Двинули свои войска и английские капиталисты.

— Уан! Ту! Уан! Ту! — Раз! Два! Раз! Два! — звучат команды на английском языке. Пришли английские войска на советский Север, захватили города Мурманск, Архангельск. Военным министром Англии в те годы был Уинстон Черчилль. «Души ребёнка, пока в колыбели», — шипит из далёкого Лондона Черчилль.

— Уан! Ту! Уан! Ту! — оглушают команды советский Север.

Раздаются команды на французском языке. Это на территорию нашей Родины пришли войска французских капиталистов.

Звучат команды на японском языке. Это на земли Советской России, на советский Дальний Восток пришли японцы.

Американцы вторглись на наши земли.

По-итальянски звучат команды. По-турецки. Даже звучат по-гречески.

С запада, с севера, с юга, с востока обрушились на нашу страну захватчики.

Недоброе, злое, лихое время. Советская Россия оказалась в кольце врагов.

Приставал Климка к отцу:

— Почему да почему иностранные капиталисты лезут к нам, почему помогают белым?

Объяснял как умел отец:

— Потому что рыбак рыбака видит издалека. Капиталисты помогают капиталистам.

— А ещё?

— Потому, что ненавидят капиталисты Советскую рабоче-крестьянскую нашу власть.

— А ещё?

— Потому, что богатства русские не дают им, сынок, покоя.

Климке всего пять лет. Старается отец объяснять так, чтобы понятнее было мальчику.

В России в те годы многие заводы, фабрики, шахты и другие богатства страны принадлежали иностранным капиталистам. Было так и в тех местах, в которых жил Климка со своими родителями.

— Гуверку знаешь? — спрашивает отец.

— Так кто же её не знает, — ответил Климка.

Гуверкой называли проходившую в их местах железную дорогу.

— А почему она Гуверка?

— Гувер её хозяин.

— Был, — уточнил отец. — А кто такой Гувер?

Повёл Климка плечами. Как-то не думал об этом раньше.

— Американский капиталист, — ответил отец за Климку. И тут же опять с вопросом: — А куда ведет Гуверка?

— На шахты, — ответил Климка.

— А чьи это шахты?

— Наши!

— Наши они теперь. А были?

Задумался Климка.

— Гуверу до революции принадлежали шахты, — сказал отец.

Узнал Климка, что и лесопильные заводы, что стояли недалеко от их мест, принадлежали до революции Гуверу. И пароходы, что ходили недалеко от них по реке, тоже принадлежали Гуверу.

— И баржи? — спросил мальчишка.

— И баржи, — сказал отец.

— А теперь всё наше?

— Наше, — сказал отец. — Так ясно, почему иностранные капиталисты идут на Советскую власть походом?

— Ясно, — ответил Климка.

Имя американского капиталиста Гувера было Герберт. В 1929 году Герберт Гувер стал президентом Соединённых Штатов Америки. Вырос к этому времени Климка. Климом из Климки стал. 1929 год. 12 лет уже прошло с того времени, когда в нашей стране произошла Великая Октябрьская социалистическая революция. А Америка всё ещё не хотела признать Советской России.