Элия Барсело - Хранилище ужасных слов Страница 3

Он вошел в кафе, попросил бутерброд с тортильей[1] и пива и в ожидании заказа снова позвонил домой. Никого. Тальи по-прежнему нет, и ни Пепа, ни Хуанма, ни другие ее школьные друзья, которым он названивал начиная с половины первого, ничего не знают.

До двух, пока у него было много работы, он не особенно беспокоился, лишь время от времени набирая домашний номер, но сейчас им овладело смутное раздражение, граничащее со злостью. Мало у него своих забот, так еще приходится терпеть капризы этой избалованной девчонки! Нарочно затаилась, чтобы заставить его поволноваться и почувствовать себя виноватым. Наверняка спряталась где-то у Пепы, вот Сара и не знает, что девочки вернулись из школы вместе. А он даже жене позвонить не может, поделиться, поскольку не представляет, куда она ушла.

Мигель сердито впился зубами в бутерброд, прикидывая, что нужно вернуться домой пораньше, так как белая рубашка, которую он собирался надеть на ужин, не поглажена: в последнее время из-за каждодневных ссор Ана перестала следить за его одеждой, а он в отместку перестал ставить в гараж ее машину. Хочешь быть независимой? Пожалуйста, действуй!

Но куда же все-таки подевалась эта проклятая девчонка, если ни в школе, ни у друзей ее нет? Он позвонил Педро, которого тоже не было, и оставил сообщение, что Талья до сих пор не объявилась. Покончив с пивом и бутербродом, он решил зайти в «Континенталь» выпить кофе и почитать газету. Не домой же отправляться, где его ждут пустая квартира с разбросанными повсюду вещами, пустые вешалки в шкафу Аны, пустой холодильник и выключенный телевизор. Ему не хотелось возвращаться, не хотелось признавать, что Ана их бросила. Если он придет в шесть, то спокойно все успеет.

Глава II

Там: Один

Внутри хранилища царили те же разруха, грязь и запустение, что и снаружи, вдобавок здесь было еще и жутко темно: после солнечного света им показалось, будто они попали в пещеру. Однако спустя несколько секунд пещера обернулась чем-то вроде маленькой приемной, где в былые времена, наверное, сидела служащая и спрашивала посетителей вроде них, зачем они пожаловали.

Стояла мертвая тишина, не доносилось ни хлопанья птичьих крыльев, ни тем более пьяных голосов бродяг — и это немного успокаивало.

Привыкнув к темноте, они начали различать свет, просачивающийся сквозь щели рассохшихся внутренних перегородок, и заметили дверь в другое помещение. Она была со щеколдой, но от первого же толчка легко открылась.

Впереди царил полный мрак, даже слабый свет из щелей исчез. Они повертели головами, но ничего не увидели и от страха вцепились друг в друга, не представляя, что делать дальше. С равной вероятностью они могли находиться и у входа в пещеру, ведущую в подземные глубины, и на вершине горы, окутанной черным межзвездным пространством. Воздух был сухим и ничем не пах: ни слежавшейся пылью, ни нечистотами, ни гнилью, как можно было бы предположить, — в нем не ощущалось ни тепла, ни холода. Единственное, что они чувствовали, — это дрожь в руке попутчика и звук учащающегося дыхания.

— Пойдем отсюда! — прошептал Пабло.

— Подожди, — так же шепотом ответила Талья.

Вдруг у их ног и дальше, впереди, стали зажигаться едва заметные маленькие сине-фиолетовые огоньки, похожие на огни ночных аэропортов. Двумя параллельными линиями они прочертили в кромешной тьме нечто похожее на черную дорогу, конца которой не было видно.

— Пошли, — решительно сказала Талья, — пока они не погасли.

— Не пойду, я еще с ума не сошел.

— Трус. Разве ты не хочешь вернуть друга?

— Друзей много, — неуверенно пробормотал Пабло.

— А мама одна.

Талья резко отодвинулась и сделала шаг вперед. Огоньки потихоньку разгорались, так что она уже различала свои вытянутые вперед руки. Сделав еще один шаг и по-прежнему не оборачиваясь, она спросила:

— Так ты идешь?

— Да, подожди, — торопливо ответил Пабло, которому показалось гораздо страшнее остаться одному в темноте, чем последовать за Тальей непонятно куда.

Теперь уже они вместе двинулись по отмеченной огоньками дороге, терявшейся в бесконечности. Ничто не нарушало тишину — даже шагов не было слышно, будто их кроссовки ступали по черному бархату.

— Сзади ничего нет, — дрожащим голосом прошептал Пабло. — Огоньки сразу гаснут, словно и не зажигались.

— Нечего смотреть назад, — строго сказала Талья.

— А как же мы выйдем?

Талья не ответила, поскольку увидела, что огоньки-проводники кончились и вместо них поперек дороги появилась светящаяся сине-фиолетовая полоса. Когда Талья на нее ступила, перед ними возник голубой круг, будто под крышей зажгли прожектор, как в театре.

— И что дальше? — спросил Пабло.

Талья пальцем указала на круг, и они встали под невидимый источник света, сразу ощутив легкую вибрацию, словно кто-то запустил бесшумный механизм. Вслед за этим оба почувствовали толчок в желудке, как бывает в скоростном лифте или на американских горках, но настолько мягкий и легкий, что непонятно было, вверх они несутся или вниз. Через несколько секунд вибрация прекратилась, и их снова окутали тишина и непроглядная темнота, будто они ослепли.

— Вы хотите что-то найти? — раздался сзади незнакомый голос.

Ребята в испуге обернулись, пытаясь разглядеть источник звука…

…Рассеивая мрак, к ним приближалась светящаяся перламутровая слеза размером с Пабло. Постепенно внутри нее проявились контуры человеческой фигуры, и когда до огромной капли оставалось всего несколько метров, освещавший их голубой луч погас.

— Что вы здесь ищете? — Голос был приятный, но какой-то бесполый, не мужской и не женский, да и по очертаниям фигуры пол определить было невозможно. — Говорите, не бойтесь.

Талья и рада была бы объяснить, но не знала, как начать, а поскольку Пабло будто воды в рот набрал, пришлось слегка его толкнуть и сделать страшные глаза.

— Мы ищем… — начал он, запинаясь, — …слова.

— Наши слова, — добавила Талья. — Наши ужасные слова.

— Если они были произнесены, то они здесь. Мы их храним. Следуйте за нами.

К великому изумлению Тальи и Пабло, световая капля, которая окутывала их собеседника, стала гораздо ярче и разделилась на две — и вот перед ними оказались уже две фигуры.

— Кто вы? — спросил ошарашенный Пабло.

— Вы ангелы? — пробормотала Талья.

— Да, мы ангелы, — ответил двойной голос.

Вдруг находившиеся перед ними лица и тела, размытые светящимся туманом, исчезли, и вместо них появились спины двух фигур, удаляющихся в разных направлениях.

— Мы не можем идти вместе? — спросила Талья, поймав встревоженный взгляд Пабло.

— Да, это невозможно, — ответили оба голоса.

Они в последний раз посмотрели друг на друга и отправились каждый за своим световым пятном, постепенно погружаясь в темноту.

Здесь: Пять

Телефонный звонок застал его на лестничной площадке, когда он искал ключи. Пришлось бросить на пол портфель, чтобы побыстрее открыть оба замка и успеть добежать до телефона, пока тот не замолчал. Это могла быть Ана. Или Талья. В любом случае нужно было успеть.

Он ударился ногой об изогнутую ножку подзеркальника, который так нравился Ане, и чуть не ругнулся в трубку.

— Слушаю.

— Здесь живет Наталия Кастро Диас?

От этого незнакомого женского голоса внутри у него похолодело. Он понял — с Тальей случилось что-то ужасное, хотя пока никто ему ничего не сказал.

— Я ее отец, Мигель Кастро.

— Мне очень жаль, сеньор Кастро, но произошел несчастный случай.

— Несчастный случай? — Во рту сразу стало сухо. — Где?

— Я звоню из Провинциальной больницы. Ваша дочь здесь. Приезжайте как можно быстрее.

— Что с ней случилось? Как она?

— Ничего не могу сказать, сеньор Кастро. Знаю только, что произошла авария, кажется, столкнулись грузовик и трамвай. Сюда привезли много народа.

— Но что с Тальей?

— Не знаю, я просто обзваниваю родственников. Когда приедете, сможете поговорить с врачом.

— Спасибо, я выхожу.

Он машинально повесил трубку, опустился на стул рядом с телефоном и вдруг ни с того ни с сего подумал, с какой стати сказал «спасибо». Ведь ему сообщили, что дочь попала в аварию и находится в больнице, а он все равно, следуя приличиям, благодарит за полученную новость. Разве это нормально?

На нетвердых ногах он дошел до кухни, нацарапал записку и оставил ее на столе:

Талья попала в аварию. Она в Провинциальной больнице. Приходи как только сможешь.

Уже у входной двери он обернулся, будто кто-то его окликнул, вернулся на кухню и дописал:

Я вас люблю.

Там: Два

Вдруг темнота раскололась, будто разбилось огромное черное стекло, и Талья оказалась в огромном и ярко освещенном помещении — у нее перехватило дыхание, а глаза пришлось зажмурить и даже закрыть ладонями, пока они не привыкнут к столь ослепительному сиянию. Когда она все-таки решилась их открыть, то обнаружила себя и своего спутника висящими в воздухе посреди поистине необъятного зала, стены которого были сделаны из стекла или прозрачной пластмассы и сверкали прямо-таки невыносимо.