Елена Ильина - Обыкновенные девчонки (сборник) Страница 3

Людмила Федоровна села и приготовилась слушать, облокотясь на руку. Катя откинула за спину косы и продолжала:

— Мы иногда встречались и с академиками и с речниками — на спортивных соревнованиях, например. На празднике песни… А один раз мы все пошли в поход. Ну не все, конечно, а по отряду из каждого лагеря. Сговорились встретиться на Золотой поляне…

— Там золотая поляна есть? — удивился кто-то.

Катя кивнула головой:

— Ну да, называется так — «Золотая поляна». Вот, значит, встали мы рано утром. Построились. Все — в пионерской форме, за спиной — рюкзаки. Набралось двадцать человек, и девочки и мальчики. Почти все — большие ребята. Мы с моей подругой Верой — самые младшие. Нас сначала и брать не хотели. Но там у нас было такое соревнование — по группам, и мы в своей группе заняли первое место — по бегу и по прыжкам. Поэтому нас все-таки взяли…

— Молодцы девочки! — сказала Людмила Федоровна улыбаясь.

Катя покраснела и засмеялась:

— Да нет, Людмила Федоровна, ничего такого особенного… Очень легкие были соревнования.

Она по привычке опять было взялась за кончик косы, но вспомнила, что это не полагается, тряхнула головой и стала рассказывать дальше:

— Так вот, значит, собрались мы и пошли. Утро было ясное, на небе — ни тучки. Шли не очень быстро, обыкновенным ровным шагом. Сначала лесом, потом — полем, потом перебрались вброд через речку и опять вошли в лес. И тут кто-то говорит: «А что, если мы не туда идем?» Другие отвечают: «Ну вот еще! Почему не туда?» — «А так немудрено и сбиться!» И всем почему-то стало казаться, что мы наверняка сбились. Только начальник наш, речник один, из самых старших пионеров, идет себе и в ус не дует…

Кто-то на задней парте шутливо повторил:

— «В ус не дует». Разве у вас там были усатые пионеры?

Людмила Федоровна предостерегающе подняла свою небольшую, очень белую руку. А Зоя Алиева обернулась, грозно посмотрела назад из-под крутой челки и сказала сердито:

— Тише вы! Слушать мешаете.

— И вдруг мы видим, — продолжала Катя, — красное полотнище протянуто между деревьями, а на полотнище надпись: «Привет участникам похода!»

Ну, мы очень обрадовались: значит, правильно идем! — и зашагали еще веселей.

Слышим — кто-то кричит: «Идут… идут! Первые идут!»

Это был начальник лагеря — не нашего, а соседнего, речного. Все начальники лагерей заранее выехали вперед, чтобы нас встретить. Заиграл оркестр — в нашу честь, — и мы остановились. Смотрим: перед нами эта самая Золотая поляна. Она и правда была совсем золотая — от желтых полевых цветов. Цветы эти называются «львиный зев».

Ну, наш начальник похода, Володя Петров, сдал рапорт о прибытии, и все стали нас поздравлять.

Оказывается, мы пришли на двадцать пять минут раньше, чем нас ожидали. Это потому, что мы перебрались вброд через речку, а не пошли в обход. И еще потому, что шли спокойно, а не бежали и вовремя останавливались отдыхать — привалы делали. Потом нам показали, где разжечь костер, где поставить палатки. Мы сбросили рюкзаки и принялись за дело. Наши мальчики пошли собирать хворост для костра и ставить палатки, а мы — готовить обед.

И тут опять заиграла музыка. Это стали приходить отряды из других лагерей. Недалеко от нас разместился отряд, где были одни только девочки. От нас до них было так, как вот от дверей нашего класса до конца коридора.

Разожгли мы костер, сварили обед, поели и на речке посуду вымыли. Вдруг слышим — в соседнем лагере кто-то ревет.

Посмотрели мы и видим — сидят на корточках возле кучи хвороста какие-то две девочки и чиркают, чиркают спичками, а ничего у них не загорается. Тут наш пионер, Коля большой (у нас там был еще другой Коля, маленький), усмехнулся и говорит: «Ну, захныкали девчонки!»

А мне и моей подруге Вере, конечно, стало немножко жалко девочек. Подумать только — мы уже давно пообедали, а они, видно, до сих пор голодные сидят, огонь развести не могут…

«Чем над ними смеяться, — говорит Вера, — лучше бы помогли им костер разжечь».

И наша старшая вожатая тоже говорит:

«Да, да, мальчики, пойдите помогите им».

Оба Коли согласились и побежали к девочкам. И мы с Верой тоже.

«Ну, давайте разжигать, — сказал Коля большой. — Да только с условием: мы вам костер разожжем, а вы нам зато щей наварите».

Мы с Верой так и ахнули. Неужели они голодные? Ведь только что пообедали — и как еще! За троих ели!.. Да и стыдно торговаться: мы вам — костер, вы нам — щи…

И девочки, видим, смутились. Шепчутся о чем-то, переглядываются.

Я говорю мальчишкам тихонько:

«Как вам не стыдно! Может, у них и запасов-то не хватит, чтобы еще вас накормить?»

А Колька большой:

«Что такое? Не хватит? Ну, пусть шишек прибавят».

«Каких шишек?»

«Ясно — каких. Сосновых или там еловых…»

Мы говорим:

«Это в щи-то? Шишек?»

А он:

«Ну да, в щи. Очень даже вкусно получится. Мы один раз в походе только шишками и питались. Наберите-ка, девчата, штук пятьдесят, а мы пока костер разведем».

Принялись наши ребята за дело: такой костер разожгли — смотреть весело. Лучше нашего. Это уж так всегда: мальчишки любят себя перед чужими показать.

А девочки пока что целую кучу шишек набрали. Принесли и спрашивают:

«Что же теперь делать?»

Мальчики наши переглядываются и плечами пожимают:

«Как — что? Ставьте котелок с водой на огонь».

«А в воду — шишки?»

«Нет, зачем? Есть у вас мясные консервы?»

«Есть. Две банки».

«Ну вот и кладите. Теперь крупы, соли, перцу».

«А шишки когда?»

«А хоть сейчас! Только не в котелок, а под котелок. Лучше гореть будет!.. Ну, кушайте свои щи на здоровье, а нам купаться пора».

Девочки и спасибо сказать не успели, а уж оба Кольки — бултых в воду…

Катя перевела дух и оглядела класс.

— Вот так щи! — сказала Валя Ёлкина. — И неужели эти девочки совсем не поняли, что мальчишки их разыгрывают? Я сразу догадалась.

— И я! И я!.. — заговорили в классе.

— А я — нет, — простодушно сказала Наташа. — Я думала, что, может быть, в этих шишках какие-нибудь витамины…

— А ты сказку про щи из топора знаешь? — крикнула с места рыженькая Ира Ладыгина. — Думаешь, верно, что и в топоре какие-нибудь витамины есть?

Наташа густо покраснела.

— Тише, девочки, — сказала Людмила Федоровна. — Ну что, Катюша, все? Очень хорошо рассказала. Садись… Кто еще хочет?

— Пусть Настя Егорова расскажет, — сказала Катя усаживаясь. — Она в колхозе была.

— В колхозе? Очень интересно. А ну-ка, Настенька, иди, рассказывай.

Круглолицая светлобровая девочка, с целой россыпью мелких веснушек под глазами, спокойно и неторопливо вышла к доске.

— Что ж рассказывать-то? — спросила она, задумчиво обводя глазами класс. — Ничего такого особенно интересного не было. Ну, жили мы с сестрой в колхозе. У тетки. Ну, на огородах работали, во время уборки помогали…

— Настя, а кто мальчишку вытащил — вот что в речке тонул? — подсказали ей с места.

— Что, что такое? — спросила Людмила Федоровна.

— Ну, там было одно дело, — как бы оправдываясь, сказала Настя. — Трое мальчишек в реке купались. Двое постарше, а один — маленький. Те доплыли до другого берега, а маленький отстал. Нырнул, выплыл и опять нырнул. Я и поняла, что он тонет. Там в реке у нас есть такие места, где вода холодная-прехолодная. Это оттого, что в этих местах ключи бьют. Вот у него от холода ножки-то и свело. Ну, я как была в платье, так и побежала в воду. А потом поплыла — плавать я хорошо умею. Доплыла до того места и ухватила его за рубашонку. Он еще и захлебнуться как следует не успел…

Настя помолчала.

— То есть что я? — поправилась она. — Не совсем еще захлебнулся. Ну, мы его и вытащили. Вот и все.

— Молодец! — сказала Людмила Федоровна. — Молодец Настя, не растерялась.

И все девочки представили себе, как эта неторопливая, спокойная Настя, с круглой гребенкой в русых, аккуратно подстриженных волосах, бросается одетая в воду и ловит за рубашонку маленького большеголового мальчишку.

Бывшие подруги

За этот урок веселая девочка, которую все в классе называли «Снегирьком», еще больше понравилась Наташе Олениной. Ей нравилось, что Катя такая простая и не стеснительная, что она быстро говорит и громко смеется, что волосы у нее светлые-светлые и вьются на лбу колечками, а лоб совсем темный от загара. Нравилось даже то, что у Кати — крупные, широкие зубы и между передними, очень белыми — маленькая щелочка.

Наташа все время сидела, слегка повернув голову к Кате, и на лице у нее, словно в зеркале, отражалось все, что пробегало по Катиному лицу. Стоило Кате нахмуриться, улыбнуться или прикусить губу, как Наташа, сама того не замечая, делала то же самое: хмурилась, улыбалась, закусывала губу…