Янка Мавр - ТВТ Страница 3

По этой причине часто приходилось кормить поросенка совсем поздно, впотьмах. Тогда уже обязательно шел и Андрейка, чтобы отпереть двери, посветить. И вот однажды он потерял ключ от замка. Событие Пустяковое, обыкновенное, но в данном случае дело приняло серьезный оборот: приближалась ночь, а как было росить двери незапертыми?

Может быть, этот злополучный ключ валялся где-нибудь под ногами, но впотьмах никак его не удавалось найти.

Попытались было у соседей занять до завтра замок, но у одних вообще не было лишнего замка, а другие уже спали.

– Ну, что же теперь делать? – говорила мать. – все из-за тебя, сорванец ты этакий! Для чего нужно было вынимать ключ из замка?

– Да я, кажется, его не вынимал. Может, он сам вывалился.

Еще поискали – нет ключа!

– Беги домой, там в ящике, кажется, какой-то валялся. Может, подойдет.

Побежал Андрейка и действительно нашел ключ. Принес, начали пробовать и – вот досада! Хоть бы уж совсем непохожий был, а то вот-вот готов влезть, и все же что-то не пускает.

– Что делать, что делать? – повторяла мать. – Не оставлять же так!

– Тогда я останусь охранять, – сказал Андрейка.

– Как это?

– Да переночую тут, на дровах.

– А бояться не будешь? – недоверчиво спросила мать.

– Я? бояться? – ответил Андрейка таким топом, что мать почувствовала к нему уважение.

– Ах ты, мужчина мой! – ласково проговорила она. – Но все-таки лучше я покараулю.

– Нет, нет, нет! – горячо запротестовал Андрейка. – Мало ли мальчишек караулят сады, огороды? Чем я хуже их? Мне очень хочется тут переночевать.

Мать понимала, что для мальчишки подобное дело должно быть очень интересным. Да и пусть привыкает: мужчина как-никак.

– Хорошо, – подумав, сказала она. – Я сейчас устрою тебе постель.

Когда она ушла, Андрейке стало как-то не по себе. Сарайчик при слабом свете коптилки казался совсем не таким, как всегда. Откуда-то появилось много дырок и уголков, которых раньше, кажется, не было. Да и паутины полно, а раньше он ее тоже не замечал.

Вернулась мать, расстелила на дровах старое одеяло, положила подушку.

– Вот и хорошо, – утешала она сына и себя. – Бояться нечего: никакой вор не полезет, если почувствует, что тут кто-то спит. Одну ночь провести можно. Да и не холодно. А завтра отнесешь ключ слесарю. Ну, ложись. Не забудь погасить коптилку, а то чего доброго пожар…

И вышла.

Снова у Андрейки на душе заскребли кошки. Но теперь он даже разозлился на самого себя. Что за глупость, в самом деле! Сколько людей стоят на постах: в саду, в лесу, в поле, в разных будках – и ничего. А он, вроде, боится. Это ж позор!

– Ну, братишка, будем спать! – вслух обратился он к поросенку и начал устраиваться, на ночлег.

"Братишка" встал на задние ноги, высунул свой пятачок и приветливо захрюкал. Андрейка не удержался, чтобы не почесать его за ухом.

Наконец Андрейка погасил коптилку и улегся. Некоторое время он прислушивался, как хрюкал и ворочался. В катухе его сосед, а потом, когда тот успокоился и засопел, Андрейка стал вслушиваться в другие звуки. И тогда снова его охватило беспокойство.

Самые обыкновенные звуки, – шум автомобиля на улице, шаги прохожих или стук дверей в соседнем доме, – звуки, которые он тысячи раз слышал и на которые никогда не обращал внимания, теперь казались какими-то особенными, беспокоили, мешали спать и даже немножко пугали. Особенно шаги людей. Когда они были твердые, громкие, так еще ничего, а когда тихие – у Андрейки внутри что-то такое замирало.

И снова начал злиться на самого себя. Он ведь хорошо узнает, что бояться тут нечего, что никакой опасности и в помине нет. Даже если бы действительно появился вор, так стоит только закричать – и он скроется, потому что на крик сразу же сбегутся люди.

Все это Андрейка прекрасно понимал, но спать спокойно не мог…

Чтобы показать, что он никого и ничего не боится, Андрейка громко запел:

"Бе-е-е-лая а-а-рмия, че-орный баро-он"…- но голос ему самому показался каким-то чужим, незнакомым; вместо бодрости Андрейка почувствовал еще большую подавленность. Из катуха отозвался поросенок. Андрейка сказал ему:

– Плохо у тебя спать, братишка. – Угу, – ответил тот.

– Лучше бы уж ты к нам ночевать перешел.

– Угу….

– Вот видишь. А я, дурной, не догадался. – Угу, – подтвердил поросенок.

В углу послышалась какая-то возня, писк. Андрейка вздрогнул, но сразу же успокоился: догадался, что это крысы.

Все это отвлекло его внимание от звуков, которые доносились с улицы.

Андрейка начал думать о завтрашнем дне, о ключе, школьных делах и, наконец, незаметно задремал.

Вдруг ему что-то почудилось, и он, не шелохнувшись, начал прислушиваться. Одним ухом Андрейка лежал на подушке, а другое было прикрыто одеялом, но он все-таки чувствовал, что рядом, у изголовья, что-то или кто-то есть.

И вот это "что-то" осторожно поползло по нему… Андрейка вскочил, не помня себя, крикнул диким голосом, взмахнул руками, сбросил с одеяла что-то мягкое и услышал, как среди дров зашуршало…

– Крысы! – крикнул он. – Ах, проклятые!..

– Угу, – отозвался поросенок.

Андрейку передернуло. А что если они снова полезут? Когда они соберутся все вместе, так с ними, пожалуй, не справишься…

Андрейка вспомнил, что где-то читал басню, как крысы таким образом загрызли какого-то епископа…

Но через минуту Андрейка уже отогнал эти нелепые мысли. В нашей жизни такого не бывает. И все-таки дело неприятное. Хоть ты не спи вовсе и карауль их!

А может, пойти домой и сказать матери, что он больше не может тут спать?

Но какой же он будет "мужчина", если испугается крыс? Засмеют все, даже поросенок…

И отогнав от себя тревожные мысли, Андрейка улегся снова. Но разве тут заснешь, когда все время кажется, что крысы снова подбираются к самому лицу, носу. Тогда он решил забраться под одеяло с головой. Душновато, но ничего, терпеть можно. Снова начал дремать.

Вдруг почувствовал: кто-то царапает по одеялу в ногах. Прислушался крыса крадется по нему! Снова вскочил Андрейка.

– Ш-ш-ш, чтоб тебя!..

И начал стучать по дровам и колотить по одеялу.

– Угу, – вмешался поросенок.

– Тебе хорошо, – сказал Андрейка. – Тебя они, видно, не трогают.

– Угу, – согласился тот.

Андрейка выбрал хорошее полено и положил рядом с собой, чтобы в следующий раз встретить гостя как следует.

Крысы утихомирились. Все меньше и меньше звуков долетало с улицы. Но зато, чем тише становилось за стеной, тем выразительнее был каждый звук.

Вот, например, где-то рядом послышались шаги. Андрейка, может, и не обратил бы на них внимания, если бы они вдруг не стихли. Андрейка сразу насторожился. Шаги возобновились, потом – снова тишина.

У Андрейки сильнее забилось сердце. Уж не подкрадывается ли кто? Что делать, если это и вправду вор? Андрейка сам удивился, что до сих пор даже не подумал об этом. Он охранял вообще, а что и как делать, если кто придет, – не знал. Теперь он начал обдумывать план.

Ну, вот, скажем, входит вор. Что тогда? Кричать? Ну это стоит такому бандиту пристукнуть мальчика, чтобы он больше и не пикнул. Убегать? Но как убежать, если тот будет в дверях? Конечно, если поднять большой шум и крик, то сбегутся люди. Но к этому времени вор десять раз придушит его. Ну, нет! Пусть уж лучше пропадает поросенок. Но зачем же тогда он сидит здесь?

Не успел Андрейка выработать план, как подошло время действовать…

Двери тихонько скрипнули…

Будто спугнутые воробьи, сразу вылетели из головы Андрейки все планы. Он сам не заметил, как прижался к постели и с головой закутался одеялом. Второй раз скрипнули двери…

Только тогда Андрейке в голову вернулся один план, и план этот был: лежать и не рыпаться, чтобы вор его не заметил. Хорошо ли это будет, плохо ли, – об этом он сейчас не мог думать.

Но когда прошло несколько минут и ничего за это время не случилось, он отважился высунуть голову.

Двери были немножко раскрыты, но больше ничего было ни видно, ни слышно…

Этот перерыв дал возможность вернуться всем мыслям, и скоро в голове Андрейки их набралось даже больше, чем нужно.

"Здесь ли он?.. Что он делает?.. А может, никого нет?.. Тогда кто же входил?.. И почему не было слышно, как он ушел?.. Значит, он здесь… Так чего же он ждет?.. Может, Окрикнуть?.. Но как тут крикнешь, если он стоит рядом?.."

Эти мысли метелицей кружились в его голове. А время шло, и в сарайчике все было по-прежнему. Андрейка голов был согласиться, что, может, никого тут и нет, но шевельнуться все не отваживался, откладывал, тянул.

Неподвижность его обнадежила крыс, и они снова начали возиться рядом. Одна из них забралась на ноги и крадется выше; чувствуются ее шажки уже на боку.

В этот момент как хлопнется ему на спину что-то тяжелое!..