Луиза Олкотт - Под сиренью Страница 3

— Меня больше интересует, куда он направился, и задать бы ему трепки, воришке эдакому! — проворчала Бэб, вспоминая потери.

— О да, дорогая! Надеюсь, он сильно обпекся пирогом, если это он его съел! — простонала Бэтти, с грустью вспоминая десяток прекрасных изюмин и других вкусностей, из которых мама приготовила пирог по этому случаю.

— Все испорчено. Нам теперь можно идти домой, — и Бэб с обреченным видом двинулась в сторону дома. Бэтти насупила свое личико, чтобы зареветь, но вместо этого разошлась в порывах смеха.

— Было так забавно наблюдать, как он кружил тут на голове! Мне бы хотелось, чтоб это повторилось еще раз, а тебе?

— Да. Но я все равно его ненавижу. Интересно, что мама скажет? Почему? Почему? — Бэб замерла с широко открытыми глазами, почти такими же круглыми и огромными, как голубые блюдца на чайном подносе.

— Что это? О, что это? — воскликнула Бэтти, в полной готовности удирать прочь в случае появления любого нового ужаса.

— Посмотри! Туда! Он возвращается, — сказала Бэб трепетным шепотом, направляясь к столу. Бэтти смотрела, даже более того, — ее глаза стали шире: как это и должно было быть — там, где они сперва оставили пирог, он сейчас и находился, нетронутый, ни капли не поврежденный, совсем не изменившийся, за исключением большой буквы Б, сместившейся немногим далее имбирного холмика пирога.

Глава 2. Где они нашли ее хозяина

В течение минуты обе хранили молчание — удивление было до того велико, что не позволяло произнести ни слова! Затем, по единому порыву, обе подошли и потрогали пирог мизинцем, уже готовые к тому, что он может в один миг каким-то мистическим и пугающим образом вновь взлететь и исчезнуть в неизвестном направлении. Но пирог преспокойно посиживал себе в корзинке, и дети перевели дыхание с облегчением. И хотя вряд ли они верили в какие-либо волшебства и чудеса-расчудесные, эти события представлялись им ни чем иным, как колдовством.

— Собака его не ела!

— И Сэлли не стащила!

— Откуда ты это можешь знать?

— Да она бы ни за что не вернула его обратно!

— Тогда кто это может быть?

— Не могу сказать, но я его прощаю.

— Что же нам теперь делать? — спросила Бэтти, думая о заботах, которые им предстоят. Ей хотелось заново начать игру и устроить после таких волнующих событий спокойное чаепитие.

— Съешь пирог как можно скорее, — Бэб разрезала лакомство ножом и отделила свою часть.

Девочки старались есть как можно быстрее, запивая пирог молоком и постоянно поглядывая вокруг, чтобы, если что, сразу заметить появление странной собачки.

— Эй, там! Хочу увидеть, кто заберет мой кусок пирога, — сказала Бэб, вызывающе хрустя корочкой буквы «Б».

— И мой тоже, — прокашляла Бэтти, поперхнувшись изюмом от спешки.

— Мы можем все здесь убрать и играть, будто произошло землетрясение, — предложила Бэб, подумав, что такое потрясение природы очень удачно объясняло бы деморализованное состояние ее семьи.

— Это будет сложно. Мою дорогую Линду ударило прямо по носу. Бедняжка, иди сюда к своей мамочке, мы тебя снова отнесем на место, — мурлыкала Бэтти, поднимая упавшую куклу из зарослей сорняка и нежно отряхивая грязь с героически улыбающегося личика Белинды.

— Совершенно точно, сегодня вечером она будет с крупом. Нам бы лучше заняться сахаром и водой, — сказала Бэб, которая с не меньшей привязанностью относилась к доброму десятку находившихся там кукол.

— Возможно, и будет у нее этот круп, но тебе не следует пока чихать. Я сама могу чихнуть на своих детей, — возразила Бэтти, более серьезная, чем обычно. Ее дружелюбное настроение было нарушено последними событиями.

— Я не чихала! Я и так могу много чего делать: разговаривать, кричать, пыхтеть на своих крошек, не беспокоя твоих! — закричала Бэтти, еще более взъерошенная, чем сестра.

— Тогда, кто это сделал? Я точно слышала, что кто-то чихнул, без всяких сомнений! — Бэтти подняла взгляд вверх на зеленую крышу, как будто звук исходил оттуда. Желтая птичка сидела, напевая и чирикая, на высоком кусте лилий, но тот звук принадлежал другому живому существу. — Разве птицы умеют чихать? — спросила Бэтти, подозрительно рассматривая маленькую золотистую птичку.

— Ну ты и балда! Конечно, они этого делать не умеют!

— Я просто хотела узнать, кто здесь смеется и чихает. Может, это та собака, — предположила Бэтти, глядя на сестру с облегчением.

— Я никогда не слышала, чтобы собаки смеялись, за исключением собаки Мамочки Хуббард. Она такая странная. Может, это она? Интересно, куда делась эта собака? — Бэб взглянула вниз на обе тропинки, ожидая увидеть забавного пуделя вновь.

— Я знаю, куда сейчас пойду, — сказала Бэтти, собирая кукол в свой фартук больше с поспешностью, нежели с заботой. — Я собираюсь прямо домой, рассказать маме обо всем происходящем. Мне что-то все происходящее совсем не нравится, и я боюсь и дальше здесь оставаться.

— А я не боюсь. Но, кажется, собирается дождь, поэтому мне все равно придется уйти, — ответила Бэб, воспользовавшись тем, что черные тучи загромождали небо своими могучими телами. Ей было трудно признаться, что она чего-либо боится.

Она поспешно вытерла стол, затем достала скатерть, с четырех краев свернула ее в узел и сложила своих деток в фартук, объявив самой себе, что готова покинуть это место.

Бэтти все мешкала со сбором вещей, которые мог бы испортить дождь. А когда она отвернулась от красной веревочки, которая торчала из звонка, то увидела две милые нежно-розовые розы, что лежали на каменных ступенях.

— О, Бэб! Взгляни на это! Именно такие, как мы хотели. Как это мило со стороны ветра — занести их сюда нам! — воскликнула она, подбирая розочки и мчась к своей сестре, которая прогуливалась с задумчиво-грустным видом, все еще высматривая своего заклятого врага — Сэлли Фолсом. Цветы успокоили чувства маленьких девочек. Они давно хотели достать эти розы, но сумели храбро выстоять перед искушением перебраться через ограду и сорвать их, учитывая, что мама запретила им делать это, когда Бэб пыталась достать жимолость с плюща, растущего повсюду вокруг веранды.

Придя домой, они рассказали матери всю эту сказочно-загадочную историю. Однако миссис Мосс увидела в этом лишь какую-то шутку и не особо впечатлилась этим мистическим чиханием и смехом.

— Нам предстоит грандиозный обыск в понедельник. Нужно будет выяснить, что же все-таки там происходит, — сказала она.

Но миссис Мосс не смогла сдержать своего слова, поскольку в понедельник шел дождь, и девочки шлепали по лужам в школу, напоминая парочку уток, которые не могли обойти ни единой лужи, ведь их резиновые сапожки индийского производства творили чудесные волны. Они пообедали, а в полдень потчевали своих знакомых историей о мистическом псе, обитающем в окрестностях. Эта собака вызывала у девочек глубочайший интерес. Пес попрошайничал, но никому не выражал такого признания, как Бэб и Бэтти, что приводило их в полный восторг. Они называли его «наша собачка». Но фантастическое перемещение праздничного пирога так и оставалось загадкой, так как Сэлли Фолсом серьезно заявила, что в то самое время, указанное девочками, она совершенно точно играла в салки. Рядом с домом в тот момент не было никого, кроме двух девочек, и никто не мог пролить каплю света на все эти таинственные события. Эта история впечатлила многих, даже «учительницу», которая рассказала такую же потрясающую истории о жонглере, которого она однажды видела. Она говорила так, что все булочки были забыты в корзинках и куски пирога на какое-то время замерли в воздухе, вместо того, чтобы моментально испариться. Во время обеденного перерыва, который был для девочек впервые, Бэб вывернула практически все суставы своего тельца, чтобы продемонстрировать ужимки пуделя. У нее это блестяще получалось делать на кровати, но деревянный пол, как оказалось, — это совершенно другое, что и почувствовали на себе ее коленки и локти.

— Казалось, это легко и просто. Я не понимаю, как у этого пса все так выходит, — сказала она, продемонстрировав шишку после неудачной попытки ходить на руках.

— О, Милостивый! А вот и он, прямо здесь! — сидя на куче бревен возле двери, воскликнула Бэтти. Возникло общее замешательство, и шестнадцать маленьких девочек, не сводя глаз, смотрели на дождь, будто ожидая волшебный экипаж Золушки, вместо того чтобы по грязи убегать от собаки.

— Я позову его, он меня знает, — Бэб поднялась, забыв о том, как она гналась за пуделем и обзывала всего пару дней назад.

Очевидно, пес этого не вспомнил. Тем временем он остановился и тоскливо поглядел на них, но не мог подойти. Он стоял весь мокрый из-за дождя, грязный, и едва вилял своим кисточкообразным хвостиком. А его розовый носик смотрел в направлении ведер и корзинок, на тот момент практически пустых.