Самуил Полетаев - Лёнька едет в Джаркуль Страница 3

Костик растерянно огляделся. Он боялся подвести, но в то же время был доволен доверием ребят. Огромные прозрачно-розовые уши его зарделись, как маковые лепестки. Он внушительно подтянул поясок на длинных штанах, выбрался из овражка, потоптался, оглядываясь на ребят, и скрылся в бахче.

— Лопух старательный, — сказал Махтай, — обязательно достанет.

— У деда Дракина? — усомнился Васька Чаусов. — А ты пробовал сам?

Ребята лежали в прохладном овражке, лениво переругивались и ждали. Костик между тем, раздвигая арбузные листья и обдирая голый живот, полз по бахче.

Все живое старалось укрыться от солнца. Вон и бабочка, уцепившись за стебелек, спряталась в тени под листом и, наверно, спит, еле поводя усиками. Букашки зарылись в землю, даже Муравьев не видно.

Костик лез по бахче. В листьях, сверкая, рябили полосатые арбузы, глаза разбегались от их изобилия, но каждый арбуз, попадавшийся под руки, казался недостаточно крупным. Костик перекатывался от одного к другому, от одного к другому, ища арбуз самый громадный, самый сочный и сладкий. Ведь сколько ребят ожидает в овражке!

Наконец Костик нашел увесистый, твердый и звонкий арбуз. Он стал на колени, обхватил его за прохладные бока и потянул вверх. Хруп! — оторвался от стебля арбуз.

Костик передохнул, огляделся и увидел чьи-то босые, жилистые ноги, расставленные над ним, как ворота.

Это был дед Дракин. Над малышом свешивалась его острая бородка, седая, всклокоченная грива. Зеленые, в ухмылке, едкие глаза пригвоздили его к бахче. Арбуз выпал из рук мальчика и зашуршал, закатившись под листву.

— Потерял, стало быть? — поинтересовался дед, положив мальчику на плечо свою цепкую руку.

— Потерял, — кивнул Костик.

— А сажал?

— Нет, — прошептал Костик.

— Ну, тогда сымай штаны.

Костик покорно снял штаны. Но дед не стал его бить, а, перекинув штаны через плечо, зашагал к себе в сторожку. Костик поплелся за дедом.

— Куда же ты без арбуза? — повернулся дед. — Сорвал, стало быть, твой теперь. Можешь домой взять.

Костик растерянно остановился. Как же без штанов? Прямо вот так, голышом, в поселок? А может, дед шутит? Костик вприпрыжку побежал за ним, но у самой сторожки дед захлопнул перед ним дверь и запер ее изнутри на щеколду.

Так и остался Костик на бахче. А штаны — в сторожке. Поглядел он в щелочку, увидел, как дед укладывается спать, и почувствовал, как заурчали нервы в животе, ноги отнялись от страха, а в груди началась трясучка.

Ребята давно уже удрали из овражка и опять лежали на берегу.

— Ну и влетит же ему! — вздохнул Васька Чаусов, обсыпая голову песком. — Поели арбуза, называется!

— Отпустит, — сказал Махтай, снова ползая на четвереньках вокруг пещеры.

— Дракин? — усмехнулся Васька. — Да он его держать будет, пока мать не придет. Дракина не знаешь?

— Отпустит. Он маленький.

— Да, поели арбуза!

И еще долго и лениво спорили, а вскоре забыли про Костика, играли в камушки, барахтались в песке и прыгали с мостика в воду.

А в это время Костик бегал голышом вокруг сторожки, заглядывал в щели и жалобно скулил. Из щелей доносился густой, как пчелиное гудение, храп Дракина, желтые табачные усы его равномерно взлетали и плавно оседали.

— Дедушка, отдай штаны! — Костик просовывал нос в щель. — Больше не бу-у-ду!

Но дед был крепок на сон, усы его по-прежнему мерно поднимались, словно бы крылья какие, и оседали. Штаны Костика лежали у него под головой.

Мимо бахчей шли женщины с вальками и связками белья на руках.

— Срамота какая! — заругались они. — Ты что же это без штанов, бесстыдник!

Не успел Костик спрятаться, как с другой стороны показались парни с ружьями — на охоту шли.

— Ага, попался! — рассмеялись они. — Задаст тебе Дракин.

Тогда Костик взобрался по лесенке на чердак, просунул голову между жердинами и стал сыпать на деда труху.

— Дед, а дед! — строго прикрикнул он. — Нельзя на людях голым ходить! Отдай штаны!

Дед всхрапнул — усы разлетелись в стороны — и сел на лавку. Он глянул наверх, откуда сыпалась труха, достал кисет с махоркой и не торопясь стал свертывать козью ножку.

— Ну ладно-ть, — зевнул он. — Раз нельзя, так забирай свой наряд.

Костик слез с чердака, прошел в сторожку и быстро надел штаны.

— Я пошел.

— Куда же ты? Поешь-ка сперва холодненького. А то жарко нынче. Ну, я сам тебе выберу. — Дед выкатил босой ногой из-под лавки арбуз, вытер о волосатую руку широкий нож, ловко махнул им и отвалил кусок.

Дед курил, зевал и смотрел, как Костик, обливаясь соком, уплетает арбуз. Сахаристая вода текла прямо на шею и грудь.

— Чего это моя бабка припозднилась сегодня с обедом? — сам с собой разговаривал Дракин. — А то поспать еще, что ли?

Костик съел кусок, вытер подбородок и повернулся к выходу.

— Дедушка, я пойду, ладно?

— Съешь-ка еще, — сказал дед и отмахнул ножом еще кусок.

— От него живот липкий, — сказал Костик, но все же взял кусок двумя руками и снова погрузился в мякоть по самые уши.

Правда, ел он на этот раз без удовольствия, но все же быстро управился. Он бросил корку, тяжело вздохнул и пощупал вспученный живот.

— Дед, я пойду, ладно? — сказал он не очень уверенно.

— А ты поешь арбуза-то, — зевнул Дракин, свертывая новую цигарку.

— Я наелся, во! — сказал Костик и хлопнул себя по твердому животу.

— Да ты лучше другого отведай, тот послаще будет. — Дед, не поднимаясь с лавки, выкатил из-под нее другой арбуз и отхватил ножом новый кусок.

— Не лезет, — просипел Костик.

— Хороший арбуз завсегда полезет. Ну как, вкусный?

— Угу, — сказал Костик, вяло вздыхая и глотая приторный сок.

Живот наполнился по самое сердце, глаза его осоловели.

— Кто же так ест? — сказал Дракин. — Ценный продукт, а ты выедаешь только из середки.

Дед отрезал от арбуза маленький кусочек, съел его, аккуратно собрал косточки и вместе с коркой бросил под лавку.

— Нехорошо есть до обеда, а старуха чего-то припозднилась. Ты, малый, не смотри на меня, старика, ешь, ешь!

И вдруг с Костиком приключилось неладное. Он выбежал из сторожки, пошуршал в кустах и вскоре вернулся.

— Ну, я пошел, — сказал он и легко вздохнул.

— Что с тобой поделаешь. Иди, коли так.

Но Костик не уходил. Перетянул покрепче штаны и не уходил.

— Дедушка, а ты мне дай арбуз, ладно?

— Ну вот, я ж говорю, мало ел. Садись. Арбуз такое дело — маленьку передышку дашь, а потом, стало быть, сызнова начинай.

— Не! — вытаращил Костик глаза и отступил от дверей. — Это не мне. Ребятам.

— Это каким же? Дружкам твоим?

— Ага. Они ждать будут.

— Значит, слову верность соблюдаешь?

Дед оглядел его щуплую фигурку своими острыми глазами, лукавыми глазами старичка-лесовика, пыхнул дымком.

— Ну ладно, выбирай. Только дружкам в другой раз не больно доверяйся…

Ребята прыгали с мостика в воду, барахтались в песке, совершенно ошалевшие от жары и безделья. И вдруг появился Костик.

— Лопушок идет!

— Ей-бо, тащит!

Ребята повыскакивали из воды, налетели на Костика, выхватили у него арбуз и подняли страшный галдеж.

— Себе с середки, а мне с краю, да?

— Погляди, что мне дал — одной кожи, а мякоти чуть!

Ребята ели, обливаясь обком, пуляли друг в друга косточками, приплясывали от удовольствия. Вмиг от арбуза ничего не осталось.

— Ой, а Лопуху-то забыли оставить!

Но Костик, блаженно щурясь, похлопывал себя по животу:

— Не, я поел. Дедушка угостил.

— А он тебя не лупцевал?

— Не.

— Так-таки ничего и не сделал?

— Ничего. Посидели мы с ним, а он все бабку свою вспоминал. Ну, поел я арбуза, а потом он на дорожку с собой дал.

— Ловко ты его, — сказал Васька Чаусов, обгладывая корочку. — Зря я не пошел.

— Я же говорил, отпустит, — сказал Махтай и пощупал у Костика живот. — Видать, много съел.

И снова стали ребята валяться в песке, дремать и жариться на солнце.

Юлька и Павлик

Павлик был круглый, ушастый, очень упрямый и в руки никому не давался. Даже мать порою не знала с ним сладу, и только Юлька, десятилетняя девчонка, жившая по соседству, умела к нему подойти.

— Вот погоди, Юльке скажу, — грозилась, бывало, мать.

И — удивительное дело! — мальчик моментально утихал.

Не то чтобы девочка очень уж была с ним ласкова или выдумывала необыкновенные затеи, а просто, наверно, глаз у нее был такой: посмотрит, так сразу почему-то хочется сделать все, о чем ни попросит.

Когда Павлику было пять лет, его прозвали «Юлькин жених». Дразнилка не обижала, он еще больше привязался к девочке. Вместе пропадали они на речке, вместе ходили по грибы, но к старым немецким окопам, где росла густая малина, Юлька старалась ходить без него.