Марианна Вехова - Ваня и медведь Страница 3

«Хорошая добыча для медведя! — подумала сова. — Полечу, скажу ему, что тут есть добыча. Он меня за это наградит».

Ваня подошёл к шкафу и сказал:

— Медведь, хочешь играть?

— Хочу, — ответил медведь. — А что я буду делать?

— Ты будешь белый полярный медведь. К тебе прилетит белая сова и позовёт охотиться на оленей. И ты будешь подкрадываться к стаду… А потом зарычишь и нападёшь!

— Ну нет, — сказал медведь. — Я не хочу ни на кого нападать. Раз я медведь, значит, обязательно, что ли, кровожадный? Я не буду так играть.

Ваня открыл шкаф, и сова подлетела тотчас же к шкафу и зашептала:

— О белый медведь! О великий, сильный, смелый медведь! Там, по белой тундре, идут стада рогатых оленей! Это богатая добыча! Пойдём, я укажу тебе путь…

— Я останусь здесь, сова, — сказал хмуро медведь. — Я и из этого сугроба увижу стадо рогатых оленей.

Сова ехидно хихикала. «Вот сейчас он вам покажет, — думала она про оленей. — Вы на меня внимания не обращаете, я летаю, летаю, летаю над вами, а вы меня не боитесь. Как будто я обыкновенная белая подушка. Но я так хитра! Но я так умна! Я позвала медведя, сейчас он ка-ак зарычит…»

Медведь заговорил медленно, так что олени его не испугались. Они только удивились и подняли головы. Медведь сказал:

— Не бойтесь меня, олени, я не буду на вас нападать. Но вы бойтесь этой белой совы, которая летает над вами, как большая мягкая подушка. Это хитрая сова, злая сова. Она хочет вас погубить.

Тогда самый большой олень вскинул рога и помчался прямо к хитрой белой сове.

Сова очень испугалась оленьих рогов и улетела.

— Я тебе отомщу, — прошептала она, когда пролетала над белым медведем. Но медведь только засмеялся.

В двери звякнул замок.

Медведь захлопнул дверцы шкафа.

Олени опустили рога и притворились перевёрнутыми стульями.

Сова упала на простыню, охнула и стала опять совсем как подушка.

Ваня испуганно смотрел на дверь.

Дверь открылась, и вошла мама. Мама замерла на пороге.

— Эх, ты, — сказала она. — Я и так устала, работала целый день, а ты вон что устроил.

— Это не я, — забормотал Ваня. — Это он, то есть это мы вместе… Это медведь.

Мама рассердилась:

— Ты всегда будешь всё сваливать на медведя? Зачем простыню по полу валяешь?

— Это не простыня, это тундра, — со слезами сказал Ваня.

— Да ты что, плакать собрался? Пожалуйста, не плачь, лучше расскажи мне, во что вы играли?

— Это олени, — показал Ваня на стулья.

И вдруг олени подняли свои рогатые головы и посмотрели на маму.

— О, да тут их целое стадо, — сказала мама. — А кто их пасёт?

— Никто, они сами…

— Знаешь что, давай играть по-другому, — предложила мама. — Давай убери тундру, и пусть олени пока побудут стульями. А мы сейчас пойдём в чум, ведь мы оленеводы. Мы поставим на огонь чайник, разогреем лепёшки и поедим. А потом запряжём собак в лёгкие нарты и поедем осматривать дальние стада…

— А собаки быстро бегают? — спросил Ваня и шмыгнул носом.

— Очень быстро, — сказала мама.

Шанежки для Ванюшки

Уже давно был вечер. Уже давно мама должна была прийти, но её не было. Ваня обиделся. Слез с подоконника и перестал смотреть во двор. И когда в двери щёлкнул ключ и послышались быстрые мамины шаги, Ваня спрятался за шкаф. Пусть мама видит, что он её не ждёт, раз сама так долго не приходит.

И вдруг Ваня услышал ещё чьи-то шаги, знакомые тяжёлые шаги! Ваня выглянул в переднюю. И увидел папу!

За папой шла румяная, будто долго бежала, мама.

Папа был такой большой, что мама, как и Ваня, смотрела на него, высоко подняв голову. А папа, наоборот, наклонял голову, чтобы лучше их видеть.

— Ур-ра! — закричал Ваня и бросился к папе.

— Ура-а-а! — закричал папа и подхватил Ваню на руки. — Да ты, брат, вроде потяжелел, — сказал папа.

— Я расту! — сообщил Ваня. — Потрогай, какие мускулы!

— А я за вами, — сказал папа. — Вот у мамы начнётся отпуск, мы и поедем все вместе в деревню. А то мне без вас плохо.

Папа внёс Ваню в комнату и поставил на стул.

Папа был такой большой со своим рюкзачищем, что шкаф немного отодвинулся к стене, стол посторонился, а стулья спрятались под скатерть.

— Здоро́во, берлога! — сказал папа и оглядел комнату.

— Пап, а чего у тебя в рюкзаке? — спросил Ваня и потрогал тугой бок рюкзака.

— Погоди, умоюсь, поем… Я голодный как волк! Потом буду всё рассказывать. И рюкзак мы распотрошим.

Папа умывался, а Ваня держал скользкое мыло и твёрдое белое полотенце.

— Уфф! Хор-рошо-о-о! — радовался папа холодной воде.

Мама поджарила яичницу с колбасой, и они все вместе сели за стол. От папы пахло мылом, свежей водой и чистой рубашкой.

А рюкзак лежал на полу такой надутый, широкий и помалкивал себе. Он много чего видел много знал и умел хранить секреты.

Наконец папа сказал:

— Чай попьём позже. А сейчас — смотрите фокус-покус.

Он, как Власов, легко поднял одной рукой этот огромный рюкзачище. Застёжки звякнули. Белое полотенце, которое лежало на самом верху, встрепенулось, и из-под него прямо на пол поскакали тяжёлые яблоки: бамммм! баммм! баммм!

— Ловите, ловите! — Мама широко расставила руки, но не поймала яблоки.

Ваня крикнул:

— Вот это да! — и кинулся за яблоками.

Он мог взять в руку только одно яблоко, такие они были здоровенные. И сквозь их кожицу пальцы чувствовали, какие яблоки внутри холодные и крепкие.

А когда яблоки улеглись на столе широкой красно-зелёной пирамидой, папа вытащил из рюкзака круглую жестяную коробку из-под киноплёнки. И там оказались в промасленной жёлтой бумаге две круглые лепёшки, большие, как тарелки.

— Ватрушки? — спросила мама.

— Шанежки! — догадался Ваня. — Папа ещё в письме обещал привезти шанежки!

— Это баба Шура, сибирячка, прислала, — объяснил папа.

Что такое „сидеть в галоше“?

Вечером пришли гости. Они сидели с папой за столом, размахивали руками, громко говорили, пели песни, смеялись всё время.

«Что они смеются?» — подумал Ваня и стал слушать, о чём говорят за столом.

— Ты подумай! — хлопал папу по спине самый весёлый гость, его друг дядя Костя. — Ты только представь! Этот чудак Спиридонов опять сел в галошу!

— Да ну! — удивлялся папа и тоже гулко хлопал по спине дядю Костю. — А разве Спиридонов когда-нибудь вылезал из галоши? — И все за сто лом просто покатывались со смеху.

Ване это было совсем не смешно. Он представил, как какой-то несчастный человек Спиридонов, охая и морщась, пытается влезть в галошу, как в ванну.

Ваня подошёл к дяде Косте, робко подёргал его за рукав и спросил шёпотом:

— А как же он помещается в галоше?

— Чего? Чего ты, Ванюшка, спрашиваешь? Не мешай, видишь, мы разговариваем! Потом с тобой поговорим, до тебя очередь ещё не дошла. Иди к маме… Иди, иди… — И он отвернулся от Вани.

Пошёл Ваня к маме на кухню. Мама резала сыр. Тонко резала, старалась. Она посмотрела на Ваню и сказала недовольно:

— Не мешай, сынок, видишь, я занята. Иди к гостям.

— Хочешь, я тебе помогу, — сказал Ваня, — Могу отнести что-нибудь или принести…

— В другой раз поможешь, — сказала мама. — А сейчас — иди, иди.

Ваня вернулся в комнату.

Папа смеялся, что-то рассказывал и был как чужой.

Ваня залез за шкаф. Там, между шкафом и стенкой, стоял его детский стульчик. Ваня уже вырос из него. Едва втиснулся между тонких тесных ручек и прислонился к шкафу.

Шумят в комнате весёлые гости, а за шкафом темно. Здесь Ваня один. Он думает. И никто ему не мешает думать.

Почему так плохо бывает? Вроде все тебя любят, а никому ты не нужен, никому не интересно с тобой разговаривать… И почему-то ты всем мешаешь. А ведь ты не виноват ни в чём и ничего плохого не сделал. Долго сидел Ваня за шкафом и заснул.

И приснился ему сон. Как будто мама с папой пошли провожать гостей. Захлопнулась за ними дверь в коридоре, и громкие голоса их забились о стены на лестничной площадке у лифта. И тогда в тихой и пустой комнате вдруг скрипнула дверца шкафа, и, тяжело переваливаясь, вылез из-за платьев лохматый коричневый медведь. Был он очень похож на папину командировочную шубу, которую летом густо посыпают нафталином и кладут в большом бумажном пакете на самое дно шкафа. И ещё был похож медведь на того медведя в зоопарке, что выпросил однажды у Вани целую булку с кремом.

Медведь шумно встряхнулся, и с его лохматой спины полетел во все стороны пахучим дождём нафталин.

— Привет, — сказал медведь.

— Привет, — сказал Ваня и пожал протянутую ему лапу.

Ваня обрадовался, что наконец-то медведь вылез из шкафа и теперь с ним можно дружить по-настоящему, можно даже гулять пойти во двор, а когда в детском саду кончится карантин, Ваня возьмёт и приведёт медведя в группу. Вот все удивятся!