Как я стал внуком Деда Мороза - Екатерина Каграманова Страница 3

– А можно и песню не петь?

– Если не хочется, то зачем?

– Тогда я не буду!

Мне показалось, что она обрадовалась.

– А ты правда внук?

– Правда! – твёрдо сказал я.

Я готовился доказывать, что не вру, но она больше ничего не сказала.Настя отошла в сторонку и встала рядом с Жениной мамой.

А я спросил:

– Покажешь свои рисунки?

– Ты правда хочешь посмотреть?

– Правда.

– Ладно. Сейчас.

Женя ушла в другую комнату и принесла папку. Мы сели на диван, и она стала показывать. Это были удивительные картины, я никогда бы не поверил, что такая маленькая девочка может это сделать. Она рисовала драконов, которыевместо огня дышат цветами, летающие дома и лодки с крыльями вместо парусов.

Когда мы всё посмотрели, я поднял голову и увидел, что ни Насти, ни Жениной мамы в комнате нет. Они, оказывается, давно ушли на кухню пить чай.

Женя закрыла папку и спросила:

– Тебе правда нравится?

– Правда!

Она улыбнулась, а я вспомнил: подарок же! Мешок остался в прихожей. Я побежал за ним и столкнулся с Настей. Она видно, подумала о том же самом, потому что протянула мне мешок.

– Синяя коробка, – шепнула она.

Я развязал толстый витой шнурок и заглянул внутрь. Там громоздились друг на друга пакеты и свёртки. Синяя коробка лежала сбоку. Я вытащил её и протянул Жене.

– Вот, это тебе, – сказал я.

– Это то, что я просила? – неуверенно спросила Женя.

– Ну да, – ответил я, хотя понятия не имел, что там.

Женя развернула обёртку и вытащила… краски. Несколько коробочекс красками, толстый альбом и упаковку кисточек.

Она как-то странно посмотрела на меня, и мне стало не по себе. Может, она просила у Деда Мороза что-то совсем другое?

И тут Настя сказала:

– Ну что, внучок Деда Мороза? Удивишь нас?

А, посох… Я и забыл про него. Я взял эту палку, поднял повыше и стукнул об пол – не очень сильно.

Что это было? Свет почему-то стал прозрачно-голубым, и в нём появились крохотные серебряные искорки. Они кружились вокруг нас, становясь всё больше и ярче, а потом я увидел, что это не искорки, а снежинки. Настоящие серебряные снежинки… Они летели так медленно, как бывает только в кино, в какой-нибудь сказке!

Это продолжалось, наверное, недолго, но я запомнил каждую секунду. Серебряные снежинки кружились, кружились, кружились, а потом просто растворились в воздухе.

Я стоял с посохом в руке и не знал, что делать и что говорить. И тут Женя подбежала и обняла меня. Потом она смутилась и отошла в сторону, но глаза у неё блестели, как ёлочные игрушки.

– Спасибо! Значит, это правда! И Дед Мороз! И моё желание… – сказала она.

Потом мы с Настей ехали обратно по той же узкой неровной дачной улице.

– Всё прошло отлично, спасибо тебе! – сказала Настя.

– А Женя выздоровеет? – спросил я.

– Должна.

– А что она просила у Деда Мороза?

Настя помолчала, как будто сомневалась, говорить или нет.

– Она просила чудо.

– Разве такое можно просить? – удивился я.

Настя пожала плечами:

– Можно, почему нет?

– А почему же тогда никто не просит?

– Не верят.

Мы подъехали к штабу. Мне нужно было вернуть шубу, шапку и сапоги с посохом. А Настю уже ждал в другой машине пожилой бородатый дядечка, в самом деле похожий на Деда Мороза. Мы с ней быстро попрощались – она меня обняла и потрепала по шапке.

В штабе было так же, как раньше, ярко и шумно, и я вдруг почувствовал, что сильно устал. Я пошёл к Светлане Игоревне и отдал ей одежду и посох. В этот раз она вела себя со мной не так строго, даже дала полосатый леденец на палочке.

Потом я вышел в коридор. Там было тихо и пусто – никто не ходил и не говорил. Только слышались тяжёлые шаги на лестнице – человек поднимался сюда, на второй этаж. И откуда-то тянуло сквозняком – как будто открыли окно, и в него задувает тяжёлый зимний ветер. Я поёжился, хотя был в куртке и шапке. Ветер громко сказал: «Шух!», и прямо в лицо мне дунуломелкимколючим снегом. Я задохнулся и перестал видеть. Услышал только, как кто-то прогудел: «Ого…»

– Прости, дружочек, не знал, что тут кто-то есть, – пробасил тот же человек, вытирая мне лицо.

– Я сам!

Я тряхнул головой и увидел его. Он был точно такой, как на картинках, только настоящий. Очень большой – самый высокий человек, которого я видел в жизни. Белая борода, озорные тёмно-голубые глаза имного весёлых тонких морщинок.

Он поглядел на меня, чуть наклонив набок голову, и сказал:

– Никита.

Он не спрашивал – просто дал понять, что знает, кто я.

– Ну да, – сказал я.

– Мне уже рассказали. Спасибо, что помог. Я сейчас опять уезжаю, никак бы не успел. А ты справился!

Я немного смутился. Никогда не знаю, что отвечать, если хвалят.

А он спросил:

– Ты подарок когда хочешь получить – сейчас или завтра?

Я вспомнил своё письмо и опустил голову.

– Вы такое не дарите.

– Какое такое? – нахмурился он. – Мне уже самому интересно. Сейчас найду тебя. Ты письмо писал?

– Писал…

Он вынул из кармана шубы серебристый планшет.

– Так, чтобы время не терять – ты письмо где оставил? Под ёлкой или в морозильнике?

– В морозильнике…– промямлил я.

– Исчезло?

– Исчезло. А вот Артём говорит…

Он отмахнулся, заставляя меня замолчать, и стал что-то отмечать и листать в планшете.

– В морозильнике… Так. Ну вот… Соловьёв Никита…

Откуда он знал мою фамилию? Я не успел спросить, он уже продолжал:

– Нашёл. Да, помню твоё желание. Значит, я такое не дарю?

– Мама сказала, что не дарите.

Он вздохнул и пробормотал:

– Мама сказала… Мама сказала… Ладно! – тут он крепко хлопнул рукавицей по моему плечу. – С наступающим Новым годом тебя, Никита! Вот тебе на память, держи!

И вынул из кармана большой стеклянный шар – мне они всегда нравились –с Дедом Морозом, Снегурочкой иёлочками внутри.

Я поблагодарил, взял шар и потряс его, чтобы пошёл снег. Крохотные серебристые снежинки посыпались на кукольные фигурки. Это было действительно похоже на снегопад.

И тут я вспомнил:

– А где же ваша Снегурочка?

Дед Мороз гулко усмехнулся и тряхнул головой.

– Ну, дружочек… А с кем ты сегодня полдня по городу ездил?

– С Настей…

– Ну вот. Значит, познакомились.

Я подумал, что не так понял. Ведь это было невозможно!

– Настя – Снегурочка?! Настоящая Снегурочка?Как это?

– Так, Никита. Ну, ты меня прости, мне пора!

Я даже не успел ничего ответить. Мне