Дом под сиренями - Луиза Мэй Олкотт Страница 3

— О, здорово! Это потому, что мы рассказали ей, что нашли маленькое окошко под вьющейся жимолостью и даже не попытались залезть внутрь, хотя вполне могли бы, — проговорила Бетти, тут же успокоившись, поскольку за десять лет жизни бок о бок она привыкла к горячему нраву сестры.

— Я думаю, что в этом фургоне полно пыли, мышей и пауков, хотя мне наплевать. Ты и куклы будете пассажирами, а я — кучером на переднем сиденье.

— Вот всегда так! Может, мне больше нравится ехать верхом. Каждый раз ты меня заставляешь быть лошадью и держать во рту этот старый деревянный мундштук, а сама все время дергаешь меня за руки, — проворчала бедная Бетти, уставшая от постоянного исполнения роли ездового животного.

— Думаю, нам сейчас лучше пойти принести воды, — поспешно сказала Бэб, с редким благоразумием стремясь потушить разгорающееся недовольство сестры.

— Не так уж много мам могут без присмотра оставить своих детей наедине с таким замечательным пирогом, зная, что они не начнут в нем ковыряться, — гордо произнесла Бетти, и они пустились рысью к ручью, каждая с маленьким жестяным ведерком в руке.

Увы наивной вере двух простодушных мам! Они отсутствовали не более пяти минут, и когда вернулись, их изумленным глазам представилась картина, вызвавшая у них одновременный вопль ужаса. Четырнадцать кукол лежали физиономиями вниз, а пирог — драгоценный праздничный пирог! — исчез.

Несколько мгновений девочки стояли как вкопанные, в молчании созерцая жуткую картину. Затем Бэб в сердцах отшвырнула ведро с водой и, сжав кулаки, неистово завопила:

— Это все Салли! Она сказала, что отплатит мне за то, что я стукнула ее, потому что она щипала маленькую Мэри Энн. Ну, я ей покажу! Так, ты беги в ту сторону, а я — в эту. Скорей, скорей!

И они бросились бежать — Бэб прямо, а сбитая с толку Бетти покорно повернулась и потрусила в противоположном направлении так быстро, как только могла, причем вода из ведра, которое она забыла поставить, расплескивалась прямо на нее. Они обежали вокруг дома и столкнулись у черного хода, не обнаружив никаких следов воришки.

— Я к дороге! — крикнула Бэб.

— А я вдоль ручья! — пропыхтела Бетти.

И они опять разбежались — одна намеревалась вскарабкаться на кучу камней и взглянуть через ограду на дорогу, вторая же помчалась в обратном направлении, чтобы исследовать берег. Но они опять ничего не увидели, кроме невинных головок одуванчиков, снизу вверх глядевших на Бэб, и коричневой птицы, которую внезапное появление Бетти оторвало от купания в ручье.

Сестры бегом вернулись назад, но только для того, чтобы столкнуться с новым ужасным зрелищем, при виде которого обе издали еще один дикий вопль и бросились спасаться на веранду.

На руинах пиршества спокойно сидела незнакомая собака и облизывалась, после того как разделалась с остатками сдобной булки. Перед этим она, вне всякого сомнения, сожрала пирог, корзинку и все остальное.

— Какой поганец! — крикнула Бэб, страстно желая отлупить пса, но побаиваясь, поскольку тот показался ей весьма эксцентричным и нахальным животным.

— Правда, он похож на нашего фарфорового пуделя? — прошептала Бетти, стараясь сделаться как можно меньше и спрятаться за свою более храбрую сестру.

Действительно, определенное сходство имело место. Хотя живой пес был гораздо больше и грязнее, чем хорошо промытая фарфоровая собачка, у него имелась такая же кисточка на кончике хвоста и манжеты, из шерсти вокруг лодыжек, туловище точно так же было выбрито сзади, а спереди заросло курчавой шерстью.

Однако глаза у него были желтыми, а не стеклянно-черными, как у его фарфорового собрата. Свой розовый нос пес задрал вверх, словно нахально вынюхивал, что еще здесь можно слопать. Но никогда за три года пребывания на каминной доске в гостиной фарфоровый пудель не проделывал таких удивительных трюков, которые загадочная собака внезапно начала демонстрировать девочкам, чуть не сведя их с ума.

Сначала пес встал на задние лапы, сложил передние вместе и стал изящно ими помахивать. Затем, подняв задние лапы в воздух, он с легкостью прошелся на передних. Девочки едва оправились от первого шока, когда задние лапы опустились на землю, передние взлетели вверх, и пес в таком виде стал маршировать взад-вперед, как солдат на часах. В качестве гвоздя программы он взял свой хвост в пасть и в ритме вальса закружился вдоль дорожки, потом проделал несколько па над поверженными куклами и, наконец, провальсировал к воротам и обратно, едва не свалившись в остатки пиршества.

Бэб и Бетти, тесно прижавшись друг к другу, визжали от восторга, поскольку никогда раньше не видели ничего столь забавного. Но когда представление закончилось и пес, слегка пошатываясь, подошел и встал на ступеньку рядом с ними, громко лая и своим розовым носом обнюхивая их ноги, а его необычные глаза пристально уставились на девочек, их веселье снова сменилось испугом. Они стояли, боясь пошевелиться.

— Кыш, пошел вон! — скомандовала Бэб.

— Убирайся! — пискнула Бетти.

К их величайшему облегчению, пудель еще несколько раз вопрошающе гавкнул, а потом пропал так же внезапно, как и появился. Повинуясь единому порыву, девочки бросились вслед, чтобы узнать, куда он делся. Но, стремительно промчавшись по саду, они увидели лишь кисточку хвоста, исчезающую под изгородью в самом дальнем конце.

— Как думаешь, откуда он взялся? — спросила Бетти, садясь отдохнуть на большой камень.

— Мне бы хотелось знать, куда он делся, и задать ему хорошую трепку, паршивому воришке! — проворчала Бэб, вспомнив причиненный им урон.

— Ох, точно! Надеюсь, что пирог станет ему поперек горла, если он его действительно сожрал, — проворчала Бетти, горестно вспомнив дюжину крупных изюмин, которыми она начинила погибшую коврижку.

— Праздник все равно испорчен, так что нам лучше пойти домой, — мрачно проговорила Бэб, поднимаясь с камня.

Бетти сморщила лицо и приготовилась зареветь, но внезапно расхохоталась, несмотря на свое горе.

— Как он смешно вертелся и ходил вверх ногами! Хорошо бы он проделал все это еще раз! Я бы посмотрела, а ты?

— Возможно, но все равно я его ненавижу. Интересно, что скажет Ма, когда… Ой! Что это? — и Бэб остановилась, как вкопанная, а глаза у нее стали такими же круглыми и почти такими же большими, как голубые блюдца на чайном подносе.

— Что? Что такое? — завопила Бетти, готовая броситься наутек, если появится какой-нибудь новый ужас.

— Смотри! Вон там! Он вернулся! — прошептала Бэб с благоговейным страхом, указывая на