Жаклин Уилсон - Звездочка моя! Страница 30

— Это дети Дэнни Килмана? — спросила она Клаудию с благоговением. Наверное, она постоянно читает журнал «Привет, звезды!». — Может, они хотят по медведю в подарок?

— Очень мило с вашей стороны, но не надо, спасибо, — начала было Клаудия вежливо.

— Пожалуйста, пожалуйста, Клаудия, я ужасно хочу медвежонка, — взмолилась Конфетка, включив все свое обаяние, потому что это ее вторая натура.

— А я хочу тигра! Я Тигрмен, и мне нужен игрушечный тигр! — закричал Ас.

— Ас, прекрати. Нельзя требовать игрушки, — одернула его я, хотя мне тоже хочется в подарок медвежонка, несмотря на то что я давно выросла из игрушек.

Мы все умоляюще посмотрели на Клаудию, и она, поколебавшись, уступила. Мы долго выбирали медведей, а потом наряды для них. Конфетка сначала растерялась и раскричалась, и менеджер начала плясать вокруг нее. Наконец Конфетка выбрала ярко-розового медведя в розово-сиреневом балетном платье. Ас остался верен тиграм и выбрал новому полосатому приятелю голубую пижаму и халат. А я все не могу решить. Медведи такие хорошенькие, мягкие, беспомощные. Я беру одного, потом другого, потом третьего, пристально всматриваюсь в них, пытаюсь отгадать, что они за люди.

— Солнце, давай быстрей! — поторопила меня Клаудия.

И я в спешке схватила панду, хотя, когда мне ее упаковывают, она мне уже не так нравится. Голова у нее чуть-чуть набок, будто она надо мной смеется, а тело слишком толстое и пружинит. Я бы надела на нее черные джинсы и черную футболку, но такой одежды в магазине нет. Приходится соглашаться на компромисс: белая блузка и синий джинсовый комбинезон.

— Почему ты выбрала панду-мальчика, Солнце? — спросила Конфетка.

— Она девочка, — шикнула я, но после этого вопроса панда и правда больше не похожа на нее.

— А теперь, дети, — сказала Клаудия, — скажем «большое спасибо».

Но это еще не конец. Теперь надо встать рядом со входом в магазин, вытянуть руки с медведями, улыбнуться в объектив фотоаппарата, который неожиданно вытащила менеджер. Клаудия в ступоре: наверное, нас нельзя фотографировать, но и отказать невозможно, потому мы уже взяли себе по медведю и одели их по своему вкусу — теперь не отнимешь.

— Улыбайтесь, пожалуйста. Скажите «сыр», — попросила менеджер.

— Сыр только мышки едят. А моя мишка Рози скажет «зефи-и-ир», — ответила Конфетка.

— А мой медвежонок-тигр ничего не говорит, он только рычит на всех, — говорит Ас.

— А что скажет твоя панда? — спросила меня менеджер, чтобы и я приняла участие в разговоре.

Я пожала плечами, смутившись, — я ведь взрослая, чтобы играть в эту игру. Моя панда презрительно взглянула на меня глазками-пуговками и не сказала ни слова.

Мы позируем еще и еще, а потом Конфетка потащила меня в сверкающий магазин аксессуаров. Она хочет, чтобы и там нам разрешили взять что хочется, при этом не выдавая никому, кто мы такие. Конфетка носится от полки к полке, восторгаясь то сережками, то сиреневым лаком для ногтей, то жемчужной помадой, то неоновым боа из розовых перьев, то хорошенькими кошелечками, то колечками для ключей и сверкающими тиарами. Здесь для нее самый настоящий рай.

— Конфетка, остынь, у меня нет с собой денег, — соврала Клаудия.

— Не волнуйся, Клаудия, у меня есть, — ответила Конфетка, вынимая руки из карманов платья. В каждой руке у нее по двадцатифунтовой банкноте! — Папа дал мне на карманные расходы.

— Боже, — закатила глаза Клаудия. — Дать сорок фунтов шестилетней девочке, чтобы она пустила их на ветер!

— А где мои деньги на карманные расходы? — взвыл Ас, присев на корточки в попытке вытащить Тигра из обертки.

— Не надо его распаковывать, Ас. Встань, ты мешаешь проходу.

— Сегодня не твой день рождения, Ас, а мой. Папа говорит, все девочки на день рождения получают много подарков, — сказала Конфетка, примеряя тиару и накидывая на шею боа из перьев.

Клаудия поморщилась, но спорить на стала. Она украдкой подозвала меня, пока Конфетка носится по магазину.

— Я слукавила насчет денег, Солнце, — прошептала она. — Хочешь, я тебе тоже что-нибудь куплю?

— Мне не нравятся эти блестяшки. Но все равно спасибо, Клаудия.

— Вот что я предлагаю. Мы сходим в большой магазин канцтоваров, когда Конфетка тут закончит, и купим тебе специальный блокнот, куда ты будешь записывать песни. Как тебе идея?

— Ух ты! Спасибо!

— Так нечестно! — горько заплакал Ас. — У Конфетки целая куча блестяшек, Солнцу блокнотик, а мне ничего!

— Господи, Ас, тебе только что подарили целого игрушечного тигра!

— А он устал! — Ас выдернул тигра из коробки. — Он надел пижаму, а-а-а — зевает и хочет спать. Спокойной ночи!

Ас растянулся с тигром на груди прямо в проходе, и теперь все должны были через него переступать. В ту же секунду Конфетка, потянувшись за ожерельем со стразами, уронила на себя стойку с украшениями.

— Стукнула же мне в голову дурацкая идея стать няней! — воскликнула Клаудия, чуть не плача.

Она поставила стойку на место, а я резким движением подняла Аса на ноги и увела от входа, рассказывая, что уже утро и пора вставать, а потом угостила Тигрмена и его нового друга соком из воображаемых стаканов.

Наконец мы ушли из магазина, Конфетка по уши в новых украшениях. Ас захотел пить, и мы пошли в кафе, заказали очень полезный сок со страшно неполезными пончиками. Потом поднялись в женский туалет на верхнем этаже, чтобы смыть липкий сок с лица Аса (и с лап его медведя-тигра). Рядом с туалетом оказался игрушечный магазин, в котором мы снова задержались. Я уже заволновалась, что Клаудия забыла про блокнотик, но, заплатив за крошечный автобус для Аса и маленькую куколку для Конфетки, Клаудия кивнула мне:

— Твоя очередь, Солнце!

Мне очень нравится магазин «Пейперчейз», тут столько яркой разноцветной канцелярии. Я бы провела здесь несколько часов, перебирая блокнотики, перелистывая нетронутые листки, наслаждаясь возможностью выбора, но Ас с Конфеткой быстро заскучали, и мне надо торопиться. Я взяла маленький синий блокнотик в бархатной обложке и с белыми страницами, чтобы рисовать иллюстрации к своим песням. Клаудия заплатила, и я еле сдержалась, чтобы не броситься ей на шею и не расцеловать в благодарность. Вместо этого я крепко пожала ей руку, показывая, как я рада.

— На, держи, — весело сказала она.

— Теперь можем ехать домой на день рождения? — спросила Конфетка.

Клаудия посмотрела на часы:

— Нет, дорогая, еще не время. Может, прогуляемся вдоль реки?

— Да, мы с Тигром очень хотим поплавать! — обрадовался Ас.

Клаудия быстро сменила тему, поняв, что это не слишком хорошая идея.

— Нет, давайте лучше отправимся на детскую площадку, поиграем.

Какое неожиданное предложение. Я знаю, что такое детская площадка, видела в книжках, как дети на качелях качаются, но я и не думала, что до сих пор такие есть. Но Конфетка и Ас страшно обрадовались.

— Детская площадка! — воскликнула Конфетка. — Давайте найдем такую, чтобы с Волшебным Дворцом!

— Нет, лучше в Волшебное Королевство! Мне туда уже можно, я большой.

— Детская площадка и Диснейленд — разные вещи, — пояснила я.

Да, между детской площадкой и Диснейлендом действительно ничего общего. Клаудия привела нас на детскую площадку: маленькая, серенькая и унылая, вместо качелей — автомобильные шины, скучная горка и малюсенькая карусель. На этой карусели сидит, развалившись, компания ребят моего возраста, в капюшонах и спортивных костюмах, а на качелях еще ребята, локти на колени, склонились вперед. Они не сводят с нас глаз, особенно с Конфетки в тиаре и боа из перьев.

— Здесь нет Волшебного Дворца! — воскликнула Конфетка, надув губки. — И вообще никакого дворца нет.

Ребята чуть не лопнули от хохота.

— Мы с Тигрбоем хотим покататься на шине, но там сидят они, — сказал Ас. — Давайте на них зарычим, и они испугаются и убегут, а?

И он тихонечко рыкнул, точнее, пискнул, как мышонок.

И ребята снова засмеялись.

— Это еще что за уроды? — спросил один из них.

— Предлагаю найти другую детскую площадку, — предложила Клаудия, хватая Конфетку и Аса за руку. Но Ас вырвался.

— Я хочу покататься на шинах! — в отчаянии крикнул он.

— Ладно… Но только один раз, — ответила Клаудия. — А ты посмотри за Конфеткой, Солнце.

— Конфетка! Солнце! Ну и имена!

Конфетка прижалась ко мне и не знает, как себя вести. Она привыкла, что вокруг нее носятся, и с настоящими детьми она никогда не играла. И никто из нас не играл. Я сама их боюсь. Больше всего я боюсь, что они заметят мою убогую панду. Я умру на месте, если они поднимут меня на смех.

— Молодые люди, — сказала Клаудия, подходя к компании на качелях. — Разрешите маленькому мальчику покататься.

— «Молодые люди», — передразнили они ее высокопарную манеру говорить.