Марсель Паньоль - ДЕТСТВО МАРСЕЛЯ Страница 33

— Тем лучше,-сказал Бузиг. -Рад слышать. А ну-ка дайте и мне что-нибудь, я вас провожу!

Он забрал у меня мешок с мылом и освободил Поля от сумки с сахаром и лапшой.

— Очень любезно с твоей стороны, Бузиг, — заметил отец. — Но ты ведь не знаешь, что идти нам очень далеко.

— Держу пари, что вы идете до Акката!

— Дальше.

— Тогда до Камуэнов?

— Еще дальше.

Бузиг вытаращил на него глаза:

— Неужто до Латрей?

— Мы проходим через него, но идем дальше.

— Но дальше Латрей ничего нет!

— Есть, — ответил отец. — Есть еще и Беллоны.

— Вот так так! — Бузиг был огорчен. — Канала там нет и никогда не будет. Где же вы берете воду?

— Из бака при доме и из колодца.

Бузиг сдвинул на затылок фуражку, чтобы удобней было почесать голову, и оглядел нас четверых.

— А где вы выходите из трамвая?

— В Барассе.

— Бедняги! — Он быстро прикинул в уме: — Так вам приходится идти пешком по крайней мере восемь километров!

— Девять! — поправила его мама.

— И часто?

— Почти каждую субботу.

— Бедняги! — повторил он.

— Это, конечно, далековато, — заметил отец. — Но когда туда доберешься, не жалеешь, что трудно пришлось…

— Ну, а я всегда себя жалею, — важно сказал Бузиг. — Но мне пришла в голову прекрасная мысль. Нынче вам не придется идти девять километров. Вы пойдете со мною берегом канала, он пересекает по прямой все эти частные владения. Через полчаса мы будем у околицы Латрей!

Он вытащил из кармана блестящий ключ, подвел нас к калитке и отпер ее.

— Ступайте за мной! — И он вошел в сад. Но отец остановился.

— Бузиг, ты уверен, что мы действуем вполне законно?

— О чем это вы?

— Ведь только твое служебное положение дает тебе право пользоваться этим ключом и проходить через чужие владения. И ты думаешь, что нам дозволено идти с тобой?

— А кто об этом узнает?

— Видишь! — воскликнул отец. — Ты рассчитываешь, что никто об этом не узнает. Ты выдал себя с головой!

— Но мы же не делаем ничего дурного! Просто я встретил своего учителя и рад, что могу показать ему место своей работы.

— Если твое начальство узнает, это дорого тебе обойдется. Бузиг с таинственным видом трижды подмигнул. Затем дважды пожал плечами, покачал, насмешливо улыбаясь, головой и наконец вымолвил:

— Раз уж с вами надо говорить начистоту, то так и быть, сообщу вам кое-что приятное — в случае чего я берусь все уладить: моя сестра замужем (неофициально!) за большим человеком, за генеральным советником [38].

В этом сообщении было нечто загадочное, пока я вдруг не увидел мысленно, как сестра Бузига выходит из мэрии под руку с высоченным генералом в парадной форме, который все время дает ей умные советы.

Отец колебался, и Бузиг добавил:

— Скажу вам больше: только благодаря ей нынешний вице-директор канала и получил эту должность. И пусть он попробует сделать мне выговор — она так хватит его подушкой, что он мигом присмиреет!

Меня сразу покорила своей отвагой эта женщина, умеющая к тому же разить врагов своего брата, не нанося им увечья. Отец, очевидно, разделял мои чувства, потому что мы двинулись в путь за Бузигом по чужой земле.

Канал был устроен на небольшой насыпи между двумя живыми изгородями, под которыми разрослись розмарин, ладанник, дикий укроп и ломонос.

Бузиг объяснил нам, что эти дикорастущие растения очень полезны: они укрепляют почву на склонах насыпи, почему владельцам прилегающих участков и запрещено их уничтожать.

Цементное ложе канала было шириною не больше трех метров; в прозрачной воде отражались белые облака на апрельском небе. Мы шли гуськом по узкой тропке между откосом и цветущей изгородью.

— Вот мой канал, — бросил Бузиг. — Ну, что скажете?

— Он очень красивый, — ответил отец.

— Конечно, очень красивый, да стареет помаленьку… Поглядите на берега, они все в трещинах, сверху донизу. У нас пропадает много воды, потому что кое-где стенки канала совсем худые, ну прямо решето.

Это выражение понравилось Полю, и он повторил его несколько раз.

Когда мы подошли к маленькому мостику, Бузиг гордо сказал:

— Вот здесь в прошлом году ремонтировали заново. Это я настоял, чтобы все залили гидравлическим цементом.

Отец осмотрел берег канала, с виду как будто новый.

— И все-таки тут есть трещина, — проговорил он. Бузиг встревожился, наклонился над водой:

— Где?

Отец указал на еле видную серую черту в облицовке и поцарапал ее ногтем. Посыпались песчинки. Он растер их пальцами и с минуту рассматривал.

— Это не гидравлический цемент. И кроме того, в нем слишком много песка.

У Бузига глаза от удивления стали совсем круглые.

— Да что вы? Вы уверены?

— Вполне. Мой отец был строительным рабочим, я в этом неплохо разбираюсь.

— Ого! — воскликнул Бузиг. — Я напишу про это в своем рапорте, и пусть начальство вздрючит подрядчика за то, что он тут натворил!

— Если ты не зацементируешь трещину, через месяц она будет шириною в четыре пальца.

— Ну прямо решето! — закричал Поль.

— Займусь! — решил Бузиг.

Он отбил кусочек цемента, завернул его в листок из своей записной книжки и снова зашагал.

Мы прошли через четыре огромных поместья.

В первом высился замок с башенками, окруженный цветниками. Вокруг цветников раскинулись виноградники и фруктовые сады.

— Владелец замка — дворянин, — сказал Бузиг. — Он, верно, болен, его никогда не видно.

— Если бы этот аристократ встретил нас на своей земле, он бы, пожалуй, рассердился, — заметил отец. — Вообще я дворян недолюбливаю.

— Он граф, но в округе о нем ничего плохого не говорят.

— Может быть, потому, что его не знают, — возразил отец. — Но у него, наверно, есть наемные сыщики.

— У него есть только фермер и сторож. Фермер славный старикан, да и сторож тоже немолод. Этот сторож просто гигант. Я встречал его несколько раз. Человек он не словоохотливый, «здравствуй, прощай» — вот и весь разговор.

Мы добрались до второй калитки без всяких приключений. Канал проходил под низкой аркой, устроенной в ограде замка. Длинные гирлянды зелени спускались по стене прямо в канал, полощась в воде. Бузиг щелкнул ключом, толкнул калитку, и мы увидели перед собой девственный лес.

— А это замок Спящей красавицы, — сказал Бузиг. — Ставни всегда закрыты, и я никогда не видел здесь ни души. Можете петь, кричать — тут безопасно.

Заброшенные поля поросли земляничником и фисташником. Столетняя сосновая роща окружала огромное квадратное здание; оно казалось неприступным из-за колючего дрока («шильная трава» по-местному), стоявшего стеной под высокими деревьями. Мысль о том, что за этими закрытыми ставнями прячется Спящая красавица и что только нам открыл ее тайну Бузиг, глубоко взволновала Поля.

Еще ограда, еще калитка, и мы вышли к третьему замку.

— Владелец этого замка нотариус, — сказал Бузиг. — Взгляните: замок всегда заперт. Отпирается только в августе. Здесь живет одна крестьянская семья. Я частенько встречаю деда, он-то и ухаживает за этими чудесными сливами. Он, правда, совершеннейший глухарь, но очень приветлив…

Мы никого не встретили, только издали сквозь изгородь

увидели крестьянина, который, нагнувшись, полол помидоры.

Бузиг отворил еще одну калитку в стене из тесаного камня высотой не меньше четырех метров. Гребень стены был усеян осколками битых бутылок, что создавало не слишком приятное представление о характере владельца замка, вряд ли отличавшегося широтой души.

— Замок этот — самый большой и самый красивый, — продолжал Бузиг. — Но хозяин живет в Париже, и обычно здесь никого нет, кроме сторожа… Вот поглядите-ка!

Раздвинув ветки живой изгороди, мы увидели две башни по бокам замка высотой никак не меньше десятиэтажного дома. Все окна были закрыты, только под шиферной кровлей виднелись мансарды с распахнутыми ставнями.

— Там живет сторож, он следит сверху за фруктовым садом, чтобы не обворовали, — говорил Бузиг.

— Может, он сейчас наблюдает за нами? — встревожился отец.

— Вряд ли. Обычно он наблюдает за садом, а сад ведь с другой стороны.

— Ты и с этим сторожем в дружбе?

— Не сказал бы. Он бывший фельдфебель.

— У фельдфебелей не всегда приятный характер.

— У этого тоже. Притом он вечно пьян как стелька, да и нога у него не сгибается. Но если бы даже он нас увидел — а это было бы сверхчудом! — вам пришлось бы только прибавить шагу. Все равно ему вас не догнать… даже со своей собакой!

Мама испуганно спросила:

— У него есть собака?

— Ну да! Огромная псина. Но ей лет двадцать, она окривела и еле ходит, да и то лишь когда хозяин тащит ее за поводок. Уверяю вас, опасности никакой! Да успокойтесь же, я пойду сперва погляжу. Подождите здесь, за кустами.

В скрывавшей нас изгороди был большой пролом. Уверенной походкой Бузиг подошел туда и остановился как раз у самого опасного места. Заложив руки в карманы, сдвинув фуражку на затылок, он долго осматривал замок и фруктовый сад.