Лёня Герзон - Приключения Никтошки (сборник) Страница 35

– Век бы из нее не выходил! – согласился Торопыга. – Так бы и жил здесь.

Правдюша сбегал в дом и принес еще воблы и небольшой бочонок безалкогольного пива.

– Хорошо!

– Выпьем за тех, кому совсем не так хорошо сейчас, как нам, – поднял свою кружку Напильник.

– Это ты про кого? – удивился Правдюша.

– Это я про беднягу Никтошку.

– Ему теперь уже ни хорошо, ни нехорошо, – грустно промолвил Торопыга.

Глава двадцатая четвертая

ПРИПЛЫТИЕ

Но что же на самом деле произошло с Никтошкой? Он очутился на берегу реки всего за полчаса до Знайки и остальных. Хоть молокомобиль и ехал быстрее трактора, но зато потом он взорвался и Никтошка долго шел пешком. К несчастью, коротышки разминулись. А ведь задержись Никтошка всего на полчаса или наоборот – если бы Знайка, Напильник и другие выехали за ним на полчаса раньше, – всё было бы хорошо.

А теперь Никтошка лежал в ямке в центре пня. Река несла пень неизвестно куда. Пень плавно покачивался на волнах. Над головой у Никтошки было небо, занавешенное косматым одеялом из облаков, кое-где рваным. Через эти дырки иногда заглядывала желтая луна – одним глазом. Оттуда, сверху, Луне видна была черная извилистая река с дубовым пнем посередине. Если бы Никтошка тоже мог видеть реку, он бы удивился: откуда в воде такое множество огурцов? Когда в облачной прогалине показывалась луна, огурцы поблескивали веселым блеском. Луна-то знала, откуда здесь взялись огурцы. Ведь это была Огуречная река – та самая, что протекала мимо Цветограда и через которую совсем недавно – всего неделю назад – коротышки построили навесной мостик. На мостике еще висели разноцветные флажки – в честь открытия.

Как известно, слетав на воздушном шаре в Зелёнгород, Знайка решил построить у себя такие же, как там, мост и водопровод. И пока Никтошка блуждал по полям и по лесам, их уже построили. А побывав в Солнцеграде, в котором цивилизация намного более развита, Цветоградцы тоже провели у себя электричество и даже пустили трамвай. Он теперь ходил по бульвару Подсолнечников. Правда, пока только раз в день. Все эти новшества появились в городе за два месяца Никтошкиного отсутствия. Это может показаться странным на первый взгляд – как это строительство моста и водопровода, электрификация целого города, да еще и пуск трамвая могут занять всего два месяца. Но, как я уже говорил, поскольку коротышки в десять раз меньше людей, то у них и время течет в десять раз медленнее, так что два месяца для коротышек – это почти как для нас два года. А за два года – мало ли чего в городе можно понастроить и каких новшеств понавводить!

Из огромной черной тучи в другую огромную черную тучу ударила молния, ярко осветив реку. Никтошка крепко спал и не видел эту вспышку, но через несколько секунд его разбудил гром. Он открыл глаза и увидел вторую молнию и почти сразу же за ней третью. Никтошка вылез из своей ямки. По какой-то причине огромная черная туча прямо над Никтошкиной головой невзлюбила свою соседку – другую черную тучу, тоже огромную, но немного поменьше. Она метала в нее громы и молнии. Вспышки от них были такие яркие, что становилась видна вся река – от берега до берега. Поднявшийся ветер гнал по ней волны, на которых подпрыгивали огурцы.

Пень сильно качало. Никтошка сидел на краю ямки и смотрел на огурцы. Откуда их столько? Молнии стреляли одна за другой, сверкали огурцы – то одним, то другим мокрым, блестящим боком. Голова у Никтошки так и не прошла, и от каждого удара грома она болела все сильнее. Туча становилась больше, надувалась и стреляла молниями и громами в свою соседку, которая это молча сносила. Ни одной молнии не метнула в ответ. Но тут злобная туча, растратив все свои силы, вдруг разревелась проливным дождем. Словно над головой Никтошки включили ледяной душ. В несколько секунд он промок до нитки. Ведь для коротышки каждая капля – как для нас чуть ли не целый стакан воды! Никтошка поднял глаза к небу. Вспыхнула молния, и он увидел, что небо загородила темная полоса моста, к перилам которого были привязаны разноцветные флажки. Их трепал ветер, и флажки метались на своих веревочках, хлопая по деревянным подпоркам перил.

«Мост», – подумал Никтошка и неожиданно для самого себя скатился с пня в холодную реку. Нет, он не подскользнулся на мокром пне, хотя его поверхность была очень скользкая. И его не смыло волной – не такие уж высокие волны ходили по Огуречной реке. Это он по собственному желанию скатился. Захотел – и скатился. Раз – и всё. Но это желание было какое-то неожиданное. Он его вообще не ожидал. Оно появилось вдруг, ведь, как я уже говорил, Никтошка всё делал спонтанно.

Вода была такая ледяная, что Никтошка подумал: «А что если не вынырну?» Но он тут же вынырнул среди мокрых огурцов и взобрался на один из них. Сев на огурец верхом, Никтошка стал грести руками и направил овощ к берегу. Течение в этом месте было несильное, но из-за встречного ветра и волн, да еще и из-за проливного дождя, хлеставшего по лицу и мешающего смотреть, грести пришлось очень долго. Когда уставшие руки переставали слушаться, Никтошка ложился на огурец и отдыхал. Потом снова принимался грести.

Возле самого берега он врезался в железную перекладину, висевшую над водой. В незапамятные времена, когда в домах не было еще горячей воды, малышки с длинными волосами использовали эти горизонтальные перекладины для мытья своих волос. Намылив голову, они повисали на перекладине на ногах и полоскали волосы в проточной воде. Теперь это уже не использовалось, палки давно заржавели и многие рассыпались, но некоторые еще торчали над водой. Никтошка набил на лбу шишку, но даже не обратил на это внимания – так он устал.

Очень, кстати, удобный способ, когда надо вымыть голову и душа или крана под рукой нет, но зато есть река. В принципе, вместо перекладины можно и на ветке повиснуть, если, конечно, найдешь ветку на правильной высоте над водой. Удобство состоит еще в том, что при этом сам ты не мерзнешь в студеной воде, а только голова, которая, как известно, к холоду привыкшая. Но Никтошке сейчас было не до мытья волос.

Вдоль берега тянулась неизвестно откуда взявшаяся тут каменная стена. Слезая с огурца, Никтошка снова окунулся с головой в ледяную воду. Вода текла с него ручьями, когда он выбрался наконец на набережную. В Цветограде никогда раньше набережной не было, а был только один песчаный берег, вдоль которого росли кусты. Но Никтошка даже не стал думать, откуда здесь появилась набережная и что, может, это и не Цветоград вовсе, а какой-нибудь другой город.

Дождь немного утих, гром гремел уже не так часто, зато ветер усилился, и стало еще холоднее, чем было на реке. С набережной он свернул на улицу, ведущую в город. Была глухая ночь, ни в одном доме не светилось ни одного окна. К счастью, улица оказалась знакомой. Это была улица Орхидей. Значит, все-таки Цветоград. На самом деле в Цветограде орхидеи никогда не росли. Но малыш по имени Дуванчик устроил на своей улице множество клумб с цветами, которые, вообще-то, называются «львиные зевы». Но Дуванчик почему-то решил, что это орхидеи. Пользуясь тем, что орхидей в Цветограде никто не видел, а львиные зевы, понятно, что все видели, да никто не знал, что они называются «львиные зевы», Дуванчик убедил соседей, что они видят из окон множество разноцветных орхидей. Вот улицу так и назвали: улица Орхидей.

Пройдя по улице поддельных орхидей, Никтошка свернул в переулок Петуний. Отсюда до Колокольчиковой улицы было рукой подать.

Глава двадцатая пятая

ШИШИМОРА И КАК

Гроза, которая начала было уже утихать, разыгралась с новой силой. Каждую минуту сверкала молния, и тотчас вслед за ней гремел гром. Казалось, молнии метили прямо в дом коротышек. Хорошо, что еще в прошлом году слесарь Напильник и монтёр Молоток, по указанию Знайки, установили на крыше громоотвод. Ах, если бы гром просто гремел себе – пусть громко, но только один раз – и всё! Но он грохотал и скрежетал раскатами – то справа, то слева, словно кто-то громадный катался по всему небу на страшных железных колесах. Вспышки молний освещали рваные облака, которые ветер гнал по небу, и бледные лица трех коротышек. Повар Кастрюля залез под одеяло и не показывался.

– Ой, что-то я совсем боюсь! – слышалось оттуда в коротких перерывах между громами.

Но скоро ветер разметал облака и гроза поутихла.

– А я одну смешную историю вспомнил! – прошептал Растеряка.

– Интересно, что будет, если молния в Шишимору попадет? – молвил Пустомеля, не обращая на Растеряку внимания.

– Наверно, убьет ее? – предположил Мальберт.

– Думаю, она бессмертная. Кастрюля высунулся из-под одеяла.

– Пустомелечка, а ведь к нам она никак не может попасть, правда? – спросил он.

– Не знаю, не знаю. А вот я слышал, что тем коротышкам, у которых она уже в доме живет, она разные гадости делает. И ее сестра Кака тоже.

– Какие гадости?