Владимир Степаненко - Компасу надо верить Страница 37

— Объявляю приказ! — Алешка придал своему голосу суровость. — Блокируйте библиотеку. Никого не впускать и не выпускать.

Наш отряд вылетел в коридор. Пронеслись по гулкой лестнице. В узких дверях библиотеки образовалась давка. Баскет кого-то оттолкнул и влетел следом за мной. Я знал, где ящики с формулярами, и первый подбежал к ним. Настя нырнула под барьер и стала между высокими шкафами. Несколько ребят захватили полки с книгами.

Библиотекарша, пожилая женщина, с ужасом смотрела на нас. Она не могла понять, что происходит.

— Что вам надо, ребята?

Мы упорно молчали. По условию военной игры мы могли отвечать только нашему командиру. Хорошо, что появился Алешка.

— Отдать рапорт.

— Товарищ вожатый шестого класса «А», — четко доложил Федя Зайцев. — Укрепленный пункт захвачен. Взят один пленный. Трофеи подсчитываются.

— Алексей Мартынович, объясните мне, что происходит? — спросила растерянно библиотекарша.

— Проводим военную игру, — Алешка улыбнулся. — Захвачен укрепленный пункт — ваша библиотека. Вы, Клавдия Игнатьевна, военнопленный. Сейчас узнаем, кто самый лучший читатель.

— Пожалуйста, — библиотекарша подобрела. Заколола дужки очков в седые волосы. — Я могу назвать.

— Проверим по формулярам, — Алешка пододвинул продолговатый ящик.

— Зайчуков, Зимин, Заморенный… Зайцев Федя… Посмотрим, что прочитал Федя. Так… В сентябре брал «Голубую чашку» Гайдара и «Приключения Тома Сойера» Марка Твена.

— Интересовался, какую рыбу ловил Том Сойер, — улыбнулась библиотекарша.

— Настю Вяткину проверяли, — засмеялась Зина Кочергина. — Я тоже ей сначала не поверила.

— Федя, какую рыбу ловил Том Сойер? — спросил Алешка.

— Скаферинха.

— Скаферинх водится в трех реках мира: в Аму-Дарье, Сыр-Дарье и в Миссисипи, — сказала торопливо Маша Шустикова. — Мы от Насти узнали.

— Шустикова прочитала: «Два капитана» Каверина и «Хижину дяди Тома», — сказал Алешка.

Я заметил, что Баскет стал прятаться за спины ребят. Ловко придумал Алешка! Вот тебе и военная игра! Устроил экзамен. Мне он не страшен, я люблю читать.

Алешка Звездин повернулся и внимательно посмотрел на Настю. Настала ее очередь отвечать. Минуту подумала и сказала, что она читала «Отцы и дети» Тургенева, а недавно взяла новую книгу — «Дикая собака Динго, или Повесть о первой любви». Фамилию автора она забыла, а книга ей нравится.

— Фраерман написал, — подсказала Кочерга и хихикнула.

— Про любовь, — засмеялся Баскет.

Мне пришлось заступиться за Таню и Фильку. Я их любил.

— Юрка плюс Настя, — Баскет перекрестил пальцы рук. — Любовь.

И тут я ударил Баскета. Прямым правой. И еще раз прямым левой. А когда он закрыл лицо — прямой левой в солнечное сплетение.

Меня схватил за руки Алешка. Вытолкал в коридор.

— Ты с ума сошел! — больно сжимая руку, кричал он. — Дурак!

— Пусти! — я рванулся и побежал по коридору прочь от всех.

Вечером пришел Федя Зайцев. Но я не мог признаться, что все время прислушивался к каждому стуку калитки и ждал Настю.

— Знаешь, сбор сорвали, — сказал Федя. — Каланча виноват!

Ночью мне снился Алешка, война. Клавдия Игнатьевна стояла перед раскрытой книгой в библиотеке и вела счет убитым. Я испуганно вскочил.

Комната была залита лунным светом. На столе лежали книги дяди Макария. Толстая тетрадь была раскрыта. Яростно и злобно лаял Джек.

Дядя Макарий спокойно храпел. В комнате мамы заскрипела кровать. Видно, и она проснулась.

Я набросил тужурку и быстро выбежал.

Джек рвался в сторону калитки.

— Кто там?

— Джек! Джек! — кто-то вполголоса звал собаку. — Косточку хочешь?

Я бросился в кусты.

— Витька, проваливай! Джека спущу!

— Отдай собаку! Моя собака! — крикнул Витька и вырос передо мной.

Я замахнулся на Витьку, но удар сзади сбил меня с ног. Поднялся на колени и, опершись на руки, сплюнул кровь. Губа кровоточила.

Черная тень метнулась к кустам.

— Двое на одного? — ярость удесятерила мои силы. Я прыгнул вперед и со всего разбегу ударил противника головой в живот. Мальчишка упал, и мы покатились по двору.

— Пусти, Юрка! — я узнал голос Баскета.

В доме хлопнула дверь.

— Макарий! — испуганно закричала мама. — Юру бьют!

Джек, яростно рвался, царапал когтями землю. Вдруг цепь оборвалась, и овчарка бросилась на мальчишек.

Испуганным визгом огласился двор.

Я с трудом оторвал Джека. Собака яростно хрипела, давясь ошейником.

— Видишь, Витька, — сказал я плачущему Лутаку. — Бил Джека, не забыл он… Покусал… Сам во всем виноват…

— Отдай собаку… Мой Джек…

— Ты хотел убить его… Сам говорил… Заяц слышал!

— Что случилось, Юра? — спросил, выбегая, дядя Макарий.

— За Джеком приходили. Витька Лутак с Баскетом… Джек за меня заступился.

— Не понимаю, из-за чего ты дерешься с Тарлыковым? — сказала мама.

— За дело, — угрюмо буркнул я.

Дождался письма от Вити. Жив, здоров. Начались у них настоящие дела. Здорово! Завидно! Приказ обо мне наклеил в тетрадку.

«Начальник штаба красных следопытов гвардии капитан запаса В. П. Денисов приказал:

1. Зачислить пионера Ю. Мурашкина в первую разведгруппу.

2. Донесение разведчика Ю. Мурашкина о Герое Советского Союза Александре Горобце считать особо важным.

3. Всем разведгруппам штаба включиться в поиск летчиков 88-го гвардейского истребительного полка. О результатах поисков сообщать каждую неделю.

4. Летчику-истребителю гвардии майору запаса М. К. Мурашкину выступить перед пионерами с рассказом о боевом друге Герое Советского Союза Александре Горобце».

Начальнику штаба красных следопытов гвардии капитану запаса В. П. Денисову.

В разведгруппу приняты десять человек: Федя Зайцев, Маша Шустикова, Ваня Касьянов, Настя Вяткина, Зина Кочергина, Коля Силантьев, пионервожатый Алексей Звездин и другие.

Разведгруппа начала изучать историю Отечественной войны. Читаем книги.

Начальнику штаба красных следопытов гвардии капитану запаса В. П. Денисову.

Разведгруппа сделала три снимка на горе, где держал оборону неизвестный солдат-бронебойщик.

Составили список всех участников Великой Отечественной войны, живущих у нас в деревне. Двадцать пять человек награждены орденами и медалями.

ГЛАВА 29

Сергей Данилович показывает свое настоящее лицо

Утром, это было в воскресенье, я выглянул в окно. Перед глазами замелькали снежинки. Лужи оказались затянутыми крепким ледком. Быстро нахлобучил шапку-ушанку и выбежал во двор.

Из будки высунулась лобастая голова Джека. Он потянулся и радостно залаял. Бросился вперед и быстро обежал сад, оставляя на снегу отпечатки когтистых лап. Неожиданно подлетел ко мне и, подпрыгнув, лизнул горячим языком в лицо.

— Джек, зима! — Я слепил снежок и бросил в овчарку. Пес ловко увернулся. Я погнался за ним. Потом мы долго еще носились с Джеком по саду, пока не устали.

— Хорошо, правда? Поедем кататься!

На чердаке я достал санки на коньках-«снегурочках» и палки-штрыкалки с острыми гвоздями.

А через минуту мы с Джеком уже летели во всю прыть к реке. Выпавший ночью снег неузнаваемо преобразил Встреченку. Такой нарядной деревня бывала весной, когда хатки побелены и в садах цвели вишни. Но сейчас эту работу за женщин выполнила зима. Снег прикрыл грязную землю. Удивительная белизна хат, улиц и гор резала глаза.

С бугра открылась река. Мальчишки как угорелые носились по льду, выделывая ногами замысловатые фигуры.

— Эге-ей! Хлопцы! — закричал я и припустился под гору.

Лед был темно-синий, как бутылочное стекло. Вмерзшие листья ежеголовки пахли рыбой. При каждом дуновении ветра желтый камыш встряхивал высохшими метелками и шелестел длинными листьями.

Я топнул ногой. Лед затрещал под каблуком, в разные стороны понеслись белые стрелки.

Впереди стояли девчонки. Они поочередно разбегались и скользили по льду. Я увидел Настю. Она была в серой каракулевой шапочке и зимнем пальто с большим каракулевым воротником.