Роджер Грин - Приключения короля Артура и рыцарей Круглого Стола Страница 39

Тут он пришпорил коня, пустив его галопом, и скрылся в туче пыли. Но недолго проскакал он, его остановил отряд лучников с натянутыми луками.

— Вам здесь не пройти! — закричали они. — А если и пройдете, то только пешим, ибо мы убьем коня под вами!

— Это мало что даст вам! — сказал Ланселот, устремившись на них.

Тут они выпустили в него тучу стрел, и конь его пал на землю с пронзенным сердцем, но Ланселот вскочил, высвободив ноги из стремян, и бросился на лучников, которые пустились в разные стороны, так что он никого не смог догнать.

И он пошел по дороге пешком. Но его доспехи, и копье, и щит были так тяжелы, что он мог двигаться лишь очень медленно, и все же ничего не желал бросать, опасаясь других ловушек Мелигранса.

Но вскоре встретил он на дороге двух лесников с телегой.

— Любезные други! — вскричал Ланселот. — Позвольте мне сесть в вашу телегу, прошу вас!

— Куда же вы направляетесь? — спросил один из лесников.

— Поговорить с сэром Мелигрансом! — ответил Ланселот.

— Он наш хозяин, — сказал лесник, — и послал нас за дровами в лес. Мы не позволим вам ехать с нами!

И с этими словами один из них ударил Ланселота плетью и разразился бранью.

Тут Ланселот ударил его кулаком так, что тот упал на землю замертво.

— Любезный господин, — сказал второй лесник, — пощадите меня, и я отвезу вас, куда вы пожелаете.

— Поворачивай тогда свою телегу, — сказал Ланселот, — и вези меня к замку сэра Мелигранса! Да поживее!

— Садитесь, и вы будете там сейчас же! — сказал лесник.

И они тронулись. И вскоре дама королевы Гвиневеры, смотревшая из окна замка Мелигранса, воскликнула:

— Смотрите, мадам, вот едет телега, какой обычно пользуются палачи, а в ней добрый рыцарь!

— Где? — вскричала Гвиневера, и, взглянув в окно, она узнала сэра Ланселота по эмблеме на щите.

«О, я знала, что он придет! — сказала она про себя. — Я знала, что он придет!»

Между тем Ланселот подъехал к воротам. Он сошел на землю и закричал таким голосом, что его услышали во всех уголках и закоулках замка:

— Где вы, низкий предатель Мелигранс? Выходите и сразитесь, вы и все ваши трусливые изменники, ибо здесь я, сэр Ланселот Озерный.

Тут Мелигранса одолел страх, и он пал ниц перед королевой Гвиневерой, моля ее о прощении. И наконец она сказала, что попросит Ланселота пощадить его, ибо хочет мира, а не войны. И вот ворота открыли, и Ланселот ворвался, словно разъяренный лев, в замок. Гвиневера уговорила его помириться с сэром Мелигрансом, но только после того, как они согласились сразиться в полных доспехах в Камелоте, в присутствии короля Артура.

Тут Гвиневера взяла Ланселота за руку и отвела его в свою комнату, где сняла с него доспехи и омыла раны, нанесенные стрелами лучников.

В ту ночь они не уехали из замка. А рано поутру прибыл король Артур со многими рыцарями. Но когда королева Гвиневера рассказала ему обо всем, что произошло, он также отказался от мести Мелигрансу и согласился на рыцарский поединок между ним и Ланселотом.

— Быть битве в этот день через неделю, — сказал король Артур, — на лугу между Камелотом и рекой. И если кто-либо из рыцарей не явится на поединок, то будет ему величайший позор на всю Логрию.

Затем король Артур сопроводил королеву Гвиневеру обратно в Камелот, а раненых рыцарей доставили туда на носилках.

— Сэр, — сказал Ланселоту Мелигранс, — я надеюсь, между нами нет больше вражды? И потому прошу вас, останьтесь со мной сегодня в моем замке, и я устрою для вас королевский пир.

— Я согласен, — сказал Ланселот.

И когда настал вечер, Мелигранс пришел в комнату Ланселота и повел его в залу. И повел он его там, где устроена была западня. Пол под ногой Ланселота вдруг ушел вниз, и он упал в глубокую темницу, устланную соломой.

Там лежал он семь дней и семь ночей, и каждый вечер прекрасная дама приносила ему пищу и воду, и каждый вечер она говорила:

— Благородный сэр Ланселот, если вы только пообещаете стать моим господином и любить меня, я освобожу вас из этой тюрьмы. Но если вы не дадите такого обещания, то будете оставаться здесь до тех пор, пока не потеряете свою честь.

— Куда как бесчестнее было бы мне купить свободу такой ценой, — сказал Ланселот. — Король Артур без труда догадается, что только вероломство помешает мне явиться в Камелот, когда придет день битвы.

И утром того дня, когда он должен был сразиться с сэром Мелигрансом, дама с плачем пришла к сэру Ланселоту и сказала:

— О благородный Ланселот, напрасно я полюбила вас. Подарите мне лишь один поцелуй, и я освобожу вас.

— В таком поцелуе ничего постыдного нет, — сказал Ланселот и, поцеловав даму один раз, поспешил из тюрьмы, остановившись только затем, чтобы надеть доспехи, которые она ему подала. Затем он вскочил на коня, ожидавшего его во дворе, и галопом поскакал в Камелот.

А дама осталась стоять, тихо плача, в воротах.

— Увы, — рыдая, сказала она, — этот поцелуй ничего не значил для сэра Ланселота. Он думает только о королеве Гвиневере!

Между тем король и королева со многими рыцарями и леди собрались на большом лугу у Камелота, чтобы посмотреть битву. Пришел назначенный час, но сэра Ланселота не было видно, и сэр Мелигранс чванился и похвалялся, что он лучший рыцарь во всем королевстве логров, а Ланселот трус, бежавший от поединка.

И он собирался уже возвращаться к себе домой, оставив всех рыцарей Круглого Стола навек опозоренными, как вдруг поднялся шум и появился Ланселот, отчаянно пришпоривавший своего коня.

Приблизившись к королю Артуру, он рассказал о том, как коварно Мелигранс обманул его, и все присутствовавшие начали громко позорить сэра Мелигранса, так что тот наконец схватился за копье и закричал Ланселоту:

— Берегитесь же!

Тут два рыцаря разъехались в разные стороны и по данному знаку сошлись, словно две молнии. И сэр Ланселот ударил сэра Мелигранса с такой силой, что тот упал через круп коня.

Тут Ланселот спешился, обнажил меч и дождался, пока Мелигранс встал на ноги. Мелигранс пытался избежать поражения и взять верх над соперником нечестными уловками. Но ничего не помогало ему, и Ланселот нанес ему мечом смертельный удар. Тут и пришел конец изменнику Мелигрансу.

Великая радость была в тот день в Камелоте, и король Артур перед всем двором благодарил Ланселота за спасение королевы. Гвиневера же лишь взглянула на Ланселота своими сияющими глазами и шепотом сказала ему:

— Приходите в мой сад, когда сядет солнце, ибо я хочу поблагодарить вас наедине.

Случилось, что Агравейн, брат сэра Гавейна, услышал ее слова. Был он одним из злонравных и вероломных рыцарей, ненавидел королеву и завидовал славе Ланселота. Агравейн рассказал об этом сэру Мордреду, своему кузену, сыну королевы Феи Морганы, самому злодейскому рыцарю из всех, ненавидевшему, подобно своей матери, все праведное и всегда искавшему способ навлечь беду на короля Артура и на все королевство логров.

Теперь Мордред решил, что настал его час. В тот вечер, лишь только в лучах заходящего солнца яблони отбросили длинные тени, он и Агравейн спрятались в саду королевы. И вскоре она появилась среди цветов — прекраснее самой прекрасной розы на свете.

Некоторое время она гуляла в саду одна. А затем пришел сэр Ланселот — самый могучий и благородный рыцарь в мире. Он стал перед королевой на колени, и она поблагодарила его за спасение от сэра Мелигранса и попросила прощения за свои обидные слова.

— О Ланселот, Ланселот, — тихо сказала она. — С того самого дня, как вы появились в Камелоте, когда я была лишь юной девушкой и невестой короля Артура, я полюбила вас!

— И я полюбил вас в тот же день, — сказал Ланселот. — И все эти годы я боролся с этой любовью, но тщетно!

— Ланселот, — сказала Гвиневера, и голос ее дрогнул, — больше всего на свете я желаю быть любимой вами и принадлежать вам, хотя бы тайно. Я хочу, чтобы вы тайно пришли сегодня вечером в мою опочивальню.

— Леди моя и любовь моя, — сказал Ланселот голосом, полным волнения. — Хотите ли вы этого всем сердцем?

— Да, поистине всем сердцем, — ответила королева.

— Тогда ради вашей любви да будет так! — вскричал Ланселот.

Гвиневера приблизилась к нему и поцеловала его в губы, а затем повернулась и удалилась, словно скользя среди цветов, потерявших краски и ставших одинаково серыми в сумерках умирающего дня. Ланселот же остался недвижим. Последний луч солнца задержался на его лице, и сам он наполнился трепетом и радостно вздохнул, подумав о поцелуе Гвиневеры.

Вскоре он тоже повернулся, вышел из сада и исчез в сгущающихся сумерках.

— А теперь, — сказал сэр Мордред, — пришло мое время! В мои руки эти двое отдают все королевство логров!

И в глазах его был недобрый огонь, когда вместе с Агравейном он зашагал в темноту ночи.