Елена Усачева - Рыцарь на коньках Страница 4

Вот они и выбирали уже больше десяти минут, и спор этот норовил превратиться в выяснение отношений не только на словах, но и на деле.

Когда уже казалось, что все охрипли и не могут говорить, прозвучал спокойный, уверенный голос Плотниковой:

– А давайте подарим им сердце.

– Чье? – испуганно ойкнула Куропаткина.

– Сделаем из красного картона большое сердце, наклеим свои фотографии и все подпишемся.

Чтобы все хорошо это представили, Аня на листочке нарисовала, как подарок должен выглядеть, продемонстрировав свой очередной талант – художника.

Идея была проста, как все гениальное, и, главное, не затратная – картон и клей, больше ничего.

– Фотографии нужны, – напомнила Аня, и все ей пообещали принести с десяток своих фотографий, чтобы было из чего выбрать. Подготовку подарка доверили девчонкам во главе с Плотниковой. Ну, не мальчишкам же в самом деле такое поручать!

Через два дня подарок был готов. Красная бархатная бумага, наклеенные на нее яркие цветы и деревья, на ветках которых были «развешаны» фотографии, написаны пожелания и расставлены подписи. Все это было украшено ленточками и блестками.

Даже твердокаменный Щукин умилился. Он подержал в руках пущенный по кругу подарок, хлопнул им об ладонь и довольно заулыбался.

– Хорошо, – изрек он, передавая сердце дальше. – Очень хорошо, – повторил он, глядя на Махина.

Серега понимающе закивал. Шейко повертел перед носом красную картонку, совершенно не понимая, чем здесь можно восхищаться. Подарили бы лучше торт или пачку салфеток – все польза. А сердце? Куда его денешь? На стенку повесить пыль собирать? Вроде не шедевр, не Айвазовский. Какое удовольствие видеть одни и те же лица в школе и дома?

В раздумьях он стал так сильно размахивать картонным сердцем, что живые девчачьи сердца не выдержали.

– Абориген! – заволновались они. – Помнешь!

– Дубина криворукая, верни!

– Отдай им, – Леха светился от удовольствия. Так и хотелось подсунуть ему лимон, чтобы немного подкислить жизнь.

Щукин выбрался из толпы жаждущих получше изучить подарок, следом за ним в коридор устремилась его гвардия.

– Ждем два урока! – Щукин отдавал приказания на ходу, как Петр Первый при Полтавской битве. – Они перестанут носиться с этим дурацким сердцем, и на большой перемене мы заберем его. Плотникова в ауте, все на рогах. Мы на коне.

Махин довольно заржал и потер руки.

– Почему на коне? – смутился Валька. Сердце ему, конечно, не нравилось, но Плотникову было жалко.

– Ладно, ты будешь на жирафе, – милостиво разрешил Леха. – Значит, на тебе портфель. Отследишь, когда он останется без присмотра, и закинешь в мужской туалет, там мы с ним разберемся.

И Петр Первый, то есть Леха Щукин, ушел вперед, оставив Вальку в мучительных раздумьях. Что-то ему в этом плане не нравилось.

То ли его все еще смущал подарок, плод старания девчонок. То ли что-то в плане Щукина было не так...

Портфель! Точно! Пройти по коридору с ярко-красным портфелем и остаться незамеченным невозможно. И ладно бы они хотели стащить у Плотниковой домашку – все бы поняли и не осудили. А то ведь они собирались оттуда вынуть общеклассное достояние, сердце всего 6 «А».

Надо было отказываться.

Шейко уже собрался это сделать, как вдруг увидел одиноко стоящий ярко-красный чемодан Плотниковой в двух шагах от себя.

Куда делась хозяйка и почему рассталась со своим сокровищем, осталось загадкой, разгадывать которую у Вальки не было ни желания, ни времени. Он вдохнул побольше воздуха, шагнул вперед, схватил портфель и сунул к себе под ноги.

А вот теперь надо было немного подумать. Потому что с такой уликой незамеченным выйти из класса не получится ни при каком раскладе.

А ведь портфель-то ему и не нужен! Ему нужно только то, что там лежит.

Как можно бесшумней Валька щелкнул замком. Долго искать бархатное сердце не понадобилось, оно само прыгнуло ему в руку.

Теперь с красным сердцем под мышкой он был еще более заметен, чем с красным портфелем. Портфель вещь невинная. Ну, взял по ошибке, с кем не бывает! Мужчины очень часто дальтонизмом страдают – думал синий, а он оказался красный.

А вот сердце – это настоящая улика.

Долгую секунду Валька боролся со слабостью в ногах, и уже дернулся, чтобы выбежать из класса, когда в дверь впорхнула стайка принцесс, одним своим видом приговорив Шейко к пожизненному заключению, немедленному расстрелу и смерти через повешение.

Не задумываясь, Валька подтащил к себе первый попавшийся портфель, а вернее, рюкзак и сунул сердце туда.

А в следующую секунду объявилась хозяйка рюкзака.

Носова застыла над Валькой в недоумении.

– Ты чего вцепился? – буркнула она, дергая рюкзак за лямку.

– Это... давай помогу, – выдавил из себя Шейко, не в силах выпустить из рук ценную добычу. – Это... до кабинета донесу.

– А ну, пусти! – сильнее потянула Лена.

– Это... как принц, – выдал последний аргумент Валька, чувствуя, что от одного слова «принц» у него мурашки бегут по спине. – Это... чтобы ты тренировалась.

Какое-то время Лена сжимала лямку рюкзака, не по-доброму изучая перепуганное лицо одноклассника, а потом сдалась. Незаметно для самой себя выпрямилась, задрала подбородок и сделала руки буквой «О».

– Ну ладно, – царственно кивнула она и пошла по проходу.

Наверное, при каждом ее шаге должны были звенеть бубенчики и разлетаться во все стороны бабочки. Но из-за шума и гвалта ничего слышно не было, а все бабочки уже давно залегли в зимнюю спячку. Да и величественного выхода все равно не получилось – по дороге Ленку пару раз толкнули, на ногу ей чуть не свалился стул, сама она успела отпихнуть от себя зазевавшегося одноклассника. Словом, в коридор Носова вывалилась уже не в таком пафосном виде, в каком начинала свое триумфальное шествие по классу.

Дальше произошло то чудо, которое иногда случается с людьми. Шейко почти дошел до кабинета истории и уже смирился с мыслью, что ничего сделать не сможет, когда рюкзак у него из рук выхватили.

Есть такая великая школьная забава, называется она «А ну-ка, отними!». В честь нее даже конфеты назвали. Но по незнанию вместо школьников нарисовали на обертке собачку. Игра эта примитивная – рюкзак выхватывается из рук зазевавшегося ученика и отправляется летать по всему холлу. По ходу игры из него выпадает все содержимое. Хозяин рюкзака должен бегать по кругу и жалостливо вымаливать пощаду себе и своей собственности. Игра заканчивается, когда хозяину рюкзака надоедает бегать за игроками и те теряют к нему интерес. Или когда звонок прозвенит. Или когда, как джинн из бутылки, появится учитель или завуч и остановит игру. Впрочем, последнее случается крайне редко. Завуч обычно сидит в своем кабинете, а учителя стараются не выходить в коридор на переменах, дабы не мучиться, разбираясь с какой-нибудь очередной школьной заварушкой.

Рюкзак Носовой совершил свой первый перелет, потом второй, клапан его при этом открылся. Ленка секунду сохраняла спокойствие – ведь известно, что равнодушие может остановить любую игру, даже такую веселую, как пинание чужого чемодана. Но стоило выпасть первой тетрадке, как она ринулась в бой. Зазевавшиеся мальчишки полетели в разные стороны.

Из рюкзака посыпались ручки, и тут уж в игру вступил Валька. Он с такой яростью кинулся на защиту Ленкиного чемодана, словно это как минимум была корона Российской империи, а не потертый рюкзак с учебниками и тетрадями.

Не ожидавшие такого напора любители поиграть растерялись, и рюкзак оказался у Носовой. Вернее, сначала он оказался у Шейко, но твердая Ленкина рука выдернула его.

– Так я ж... – запоздало попробовал оправдаться Валька. На горизонте из-за двери мужского туалета показалась недовольная физиономия Щукина. Леха недвусмысленно давал понять, что сделает, если приятель сейчас не донесет до него этот чертов рюкзак.

– Отвали! – Рюкзак опустился Шейко на голову. Вальке показалось, что он услышал, как хрустнули, сминаясь, сердца всего шестого класса.

– Жираф! – раскатилось по коридору.

– Да пошел ты! – разозлился Валька. Мало того, что принцем его заделали, так еще с девчонками возиться заставляют. – Тебе надо – ты и забирай! Тоже мне рыба-сом нашелся!

Выкрикнув это, Валька с сознанием выполненного долга побежал к кабинету истории, где и должно было состояться вручение подарка. И уже стоя на пороге, понял, что погорячился.

Видимо, сегодня у него будет день раздач. Сначала получит от Щукина, потом от Носовой (как только она полезет в рюкзак за учебниками, тут-то все и раскроется), а потом еще до кучи припечатает Плотникова. Или все же Плотникова успеет первой, и после нее Носовой и Щукину ничего не достанется – ран будет столько, что бить будет просто некуда!

А класс уже гудел – пропажа подарочных сердец была обнаружена.

– Тут были, – растерянно трясла пустым портфелем Плотникова. Его содержимое лежало на парте – стопка учебников, рядом стопка тетрадей, кучкой карандаши и ручки, платки, салфетки, губная помада...