Ирина Костевич - Мне 14 уже два года Страница 4

Отвела Фариду в уголок потише, где никого, кроме девочки-зубрилки с тугой косой, не было, и попросила. Просила я, наверное, неубедительно, но в конце, как мне показалось, очень жалобно добавила:

— Мне ОЧЕНЬ надо, понимаешь? И я не могу сказать, зачем.

Фарида понимающе поморгала круглыми глазками, потом округлила их еще больше:

— Извини, конечно. А ты не наркоманка?

— То есть как… Да ты что!!! Нет, нет, нет, ты что!

Отпрянув от одноклассницы, я быстро прошла на свое место. «Зубрилка» перекинула косу через другое плечо и покрутила пальцем у виска. Это она мне или дуре-Фариде?

ГДЕ МНЕ ВЗЯТЬ 12 ТЫСЯЧ?

Вот откуда подростки берут деньги, если не у родителей? Те, кому уже есть четырнадцать, листовки раздают, на промо-акциях подрабатывают, газеты носят. Но пока на работу меня не возьмут, да и деньги нужны уже завтра. Вот Динкин братец работать не собирался, таская деньги у родителей. А у меня и родителей рядом нет. Только бабушка. Бабушка. БАБУШКА! То есть — я же знаю, куда она складывает свою пенсию!

Это, конечно, ужасно. Но это единственное, что мне остается. И потом — я ей все верну. А сейчас необходимо выиграть время.

День тянется бесконечно долго. Я в депрессии и ничего не могу поделать. Все ужасно. А теперь вот предстоит ограбить родную бабушку.

Я решила взять деньги вечером, чтобы она точно ничего не успела заметить.

Бабушка хранила пенсию в коробочке-тайнике, сделанной из книги «Сборник рецептур блюд». Снаружи это была вроде книга, но, если ее раскрыть, страницы в середине вырезаны, а их остатки склеены между собой так, что получились боковые стенки коробочки.

— И ни один поганец сюда не полезет, — хвасталась бабушка. — Они книг как чумы боятся, ворюги эти. Потому что в книгах — свет истины!

Я спросила, почему бабушка выбрала именно эту бедную книжку. Бабушка, уже спрыгнувшая с пафосного тона, ответила попросту:

— Да не нужен мне потому что сборник этот. Тут рецепты знаешь какие: возьми три ведра воды, полкило соли да полмешка картошки, веслом перемешай… Для столовок книжка, как по ней готовить?

Мы тогда еще смеялись и придумывали дурацкие рецепты по этому сборнику.

Все-таки у меня суперская бабушка. Ни у кого такой нет!

На всякий случай я выбирала купюры, лежавшие снизу, чтобы было незаметно. Две пятитысячные красные бумажки и две по тысяче. Самые обычные деньги. «Спасибо тебе, бабуля! Я все отдам. И витаминки буду съедать по-честному, а не выкидывать втихую, как раньше.»

Бабушка вернулась поздно, задержавшись на очередном собрании клуба здоровья. Всякий раз она приходит оттуда немного не в себе. Вот и сейчас, даже не спросив, как у меня дела, стала с пылом разоблачать подлые приемы официальной медицины, выгружая из пакета банки с биодобавками.

Ну, не спросила, и не спросила. Возьмись она пытать: «Как, Мируша, тебе новая школа?», — что отвечать-то ей, если честно? «Школа, бабуля, у нас ничего так себе. А ты б видела, в какое крутое я вчера попала отделение полиции!» И хорошо, что не спрашивает. И хорошо, что никогда не звонит мне на сотку. Вы, может, не поверите, но моей бабушке внушили в клубе, что сотки — это зло. Честно!

У себя в комнате бабушка долго возилась, ходила, а я с замиранием сердца ждала, что вот-вот раздастся противное визжание выдвигаемого комодного ящика, где лежит «Сборник рецептур», а потом… Даже дышать перестала, прижав к себе Масяню.

Визг ящика, действительно, раздался! Тут же Масяня начала выдираться из моих рук — так сильно я ее, оказывается, сжала. Однако ничего ТАКОГО УЖ дальше не произошло. Бабушка включила телевизор и мирно стала слушать какую-то очередную лекцию, которую им раздают в клубе.

Уф-ф-ф!

Ужасный день, ненавижу тебя, уходи скорее, тупое третье сентября!

Глава 5. Четвертое сентября

Проснулась я очень рано и собралась свалить потихонечку. Однако Масяня учуяла это дело и решила лишний раз проветриться. Пришлось вывести собаку на улицу.

Утро совсем летнее. Розы вовсю цветут, воздух свежий-свежий. Погулять бы так часика два, оказаться в горах! И растает все это, как дым — школа, полиция… Ох, хотя школа не надо, чтобы как дым — там же Арсен со своей новогодней улыбкой! А что, из нас может получиться неплохая парочка. Пока в меня влюблялись только какие-то ботаны. А чтобы и мне нравился… Весной один парень, Дэн, (вроде ничего по фотке) предложил через Интернет дружбу, позвал в кино. Я так старалась — родителей уговаривала, чтобы пустили! Целую неделю уговаривала. Наконец они согласились, только мама сказала, что будет неподалеку, и станет следить, чтобы со мной ничего не случилось. Я пошла даже на это! Кофточку новую у папы выпросила. И что же?!! Этот Дэн взял под конец и… отказался. Его, видите ли, не отпускают, потому что доклад надо писать на выходные.

Так мы с Дэном и не встретились. Хотя переписываемся, потому что решили остаться друзьями. Ему уже 15. А ту кофточку я ношу, хорошая.

Из-за этих денег даже не успела Дине про Арсена рассказать! Поскорее бы все уладить с полицией!

Закинув присмиревшую собачью зануду обратно к бабушке, помчалась к знакомому отделению полиции.

— Здравствуйте, я Вам деньги принесла! — этими словами я встретила Нурика на входе. Казалось, он не замечает меня и не слышит.

— Извините, это же я! Помните, я была с Саной?

Тут лицо полицейского стало таким страшным, что я отскочила. На мгновение поймав мой застывший от ужаса взгляд, он усмехнулся и кивнул в сторону двери, откуда я выходила прошлый раз. Выждав, пошла к черному входу. Нурик уже стоял в том самом коридоре. Я отдала деньги.

Взял, даже не пересчитав! Сунул мне мою сотку. На ней скотчем была прилеплена бумажка с чьим-то номером и стояла подпись — O’k Сана.

— Ты ей позвони, — сказал, даже как-то, не знаю, попросил он, что ли.

Я очень удивилась:

— А Сана вам кто?

Он не ответил, развернулся и ушел обратно в свой темный коридор. Как говорится, ни тебе «спасибо», ни «до свиданья».

— Рахмет! — будто под гипнозом, крикнула я ему зачем-то вдогонку.

До школы оставалась масса времени. Я готова была петь от радости, танцевать — будто прошел последний день учебы, и вот начинаются каникулы. Вот бы сделать сейчас «колесо»! Жалко, не умею. Тогда я просто покружилась, не смотря на прохожих. Как хорошо!

Все, сегодня буду самая счастливая. И «колесо» обязательно научусь делать. Сто лет собираюсь записаться на какой-нибудь спорт, где не надо соревноваться — вот пойду и запишусь! Но тут меня словно ножом полоснуло…

Я вспомнила, что полицейский просил меня позвонить Сане. Зачем ему о ней заботиться, если он — из тех, которые ловят таких, как она? А что, если они работают в паре?!! Сана — подсадная утка, выбирает кого понаивнее и давай истории рассказывать, какой Нурик то да се… А он потом с ней, может, еще и поживой делится!

Меня начала душить бессильная ярость. На Сану, Нурика. Я в бешенстве отцарапала Санину бумажку от своего мобильника, порвала ее в мелкие клочья и бросила в арык. Потом мне стало так противно, что не поленилась, достала влажные салфетки и вытерла мобильник и руки, прикасавшиеся к этой бумажке. Символически разделавшись с Саной, теперь я стала злиться на себя. Может, и вправду я дура? Вся картина моего позора нарисовалась вдруг так явно: вот Сана травит байки в «газели», а я сижу, с позорно дрожащими коленками, развесив уши, вот Нурик берет мой сотовый, а в коридоре за книжным шкафом, поди, хихикает надо мной эта мерзкая Сана. А вот я лезу за бабушкиной пенсией… Ой, какая же я дура-а!!!

«Стоп!» — сказала я себе. Но ведь то, что они заодно, еще не доказано. Может, зря я злюсь? И почему тогда он попросил ей позвонить? Узнать бы, кстати, у самой Саны… Только теперь это невозможно. Ну не караулить же ее, в самом деле, возле полиции? Или попробовать? Только одна я точно этого сделать не смогу.

Вдруг мне безумно захотелось крепкого, сладкого и горячего чаю с молоком. Ну и печеньица под это дело бы… Утром-то не до завтрака было.

Круглосуточная столовка с утра оказалась почти пустой. Желто-оранжевый кафель на стенах празднично сиял, цветы с подоконников кивали, как живые. Я сгрузила с подноса чай и коржик, села и… увидела, как в столовку заходит  Арсен.

— Тащусь от китайской лапши. Даже сухую ем — только никому не рассказывай!

Арсен говорил, а я рисовала в воздухе, комментируя его слова, кудрявую лапшу и воображаемый смайлик.

Мы болтали уж и не знаю, сколько времени. И было так хорошо, что, казалось,  можно просидеть так целую вечность.

— Слушай, опоздаем же, — спохватился Арсен, глянув время на сотке. — Мне еще с тренировки переодеться надо.

— Да, конечно! О, кстати, ты только покажи ту фотку, ну, когда Булатик ко мне…

В общем, он так и не успел переодеться, а мы все равно пришли после звонка. Наши с Арсеном фамилии дежурившие пятиклашки гордо внесли в список «Позор опоздавшим!», но это было даже приятно. В класс тоже завалились вдвоем. Все хором сказали «О-о-о!!!», и это прозвучало так мило! Я спокойно села на привычное место. Жизнь, безусловно, стала налаживаться!