Елена Усачева - День исполнения желаний Страница 4

Она уселась на свое место и, чтобы скрыть смущение, стала копаться в портфеле – в первую секунду она и правда подумала, что ее поцелуй подействовал и Терещенко превратился в прекрасного принца. Увлеченная своими мыслями, она не сразу заметила, как над одноклассником нависла страшная угроза. Пока он краснел и потел, от расстройства ощипывая несчастную драцену, к нему бесшумно подошла Таня.

У Тани много всего накопилось против Терещенко. Будь у нее в руке какое-нибудь оружие, она бы им непременно воспользовалась – проколола шпагой, стукнула дубинкой… а так она смогла только сжать кулачки и легонько толкнуть одноклассника в плечо.

– Прекрати! – прошипела она, глядя в стремительно бледнеющее некрасивое лицо. Как же она сейчас его ненавидела! Ненавидела всего – от торчащих волос на макушке до начищенных ботинок. – Убери свои поганые руки от цветов!

Терещенко нервно дернул головой и осторожно вытер пальцы о штаны.

– Наставила оранжерей, нормальным людям повернуться негде, – вступились за Терещенко сидящие на соседнем подоконнике.

– Достала уже со своим гербарием!

– Иди отсюда, цветочная фея!

И на бедную Таню посыпался град обидных насмешек и прозвищ. Все эти слова свистели над головой Терещенко, задевали за его оттопыренные уши, пригибали волосы на макушке, так что ему приходилось даже немного отклоняться, чтобы в него самого не попали все эти обвинения.

– Иди отсюда! – наконец не выдержал он и встал.

Больше Таня ничего не слышала. Она только видела, как локоть Терещенко совершил роковое движение и задел горшок с драценой. Цветок дрогнул, пятнистые листья затрепетали в воздухе, и он опрокинулся на подоконник. Таня прыгнула вперед, пытаясь спасти любимца, сбила Терещенко с ног и сама упала на пол, придавив собой незадачливого одноклассника.

– Гляди, целуются! – прокатилось по классу. – Тю, жених и невеста! Терещенко с Мериновой влюбились.

Таня тут же слетела с вяло копошащегося Терещенко и стала зло вытирать руки о платок, словно коснулась какой-нибудь гадости.

– Псих ненормальный, – прошипела она, переступила через поверженного противника и занялась цветком.

– Сама дура! – вяло отругивался Терещенко.

– Убью гада! – добавила она, когда последствия катастрофы были ликвидированы, а цветок подвязан к палочке. Терещенко между тем затер следы земли на белоснежных манжетах. – Я даже не знаю, что делать, – прошептала Таня, подсаживаясь к подругам так, чтобы больше не видеть уже осточертевшего одноклассника. – Его ничто не берет.

– Тут нужна квалифицированная помощь какого-нибудь опытного колдуна или ворожеи, – согласно закивала Веревкина, которой, видно, тоже перестала улыбаться мысль возиться с Терещенко.

– Представляю я этот институт чародейства и волшебства, – хихикнула Ходыкина.

– Ладно, попробуем еще раз, – вздохнула Таня, засовывая руку в карман, где у нее лежало «последнее верное средство».

глава 3

Волшебный орех Кракатук

Таня первая вызвалась идти в столовую готовить места к завтраку. Еще в начальной школе у них было заведено так: два человека за пять минут до звонка уходили с урока и без суеты и толкотни брали на весь класс еду, расставляли ее на столах, разливали чай. Ходить за завтраками любили девчонки, мальчики от этой обязанности бегали – им было неохота таскать подносы и возиться со стаканами.

В добровольцы-то Таня и напросилась. В этот раз давали булку с сосиской, а значит, надо было просто поставить подносы – с тридцатью булками и чаем.

Таня устроила подносы рядом, любовно поправила их и только потом оглянулась.

Столовая не радовала глаз цветами. Постоянная влажность и духота не способствовали привольной жизни растительности. На окнах вечно висел тюль, за которым угадывались силуэты занесенных снегом деревьев. Лишь над входом на кухню в специальной подставке пылилось пушистое растение с маленькими круглыми листиками на тоненьких стеблях, свисающих вниз.

«Хельксина Солейроля, – тут же всплыло в Таниной памяти. – Семейство крапивных. Родом из Аргентины».

Взгляд ее стал жестким. Чтобы оказаться здесь, хельксина проделала такой длинный путь! С берегов Южной Америки, через Атлантический океан приплыла сюда, из обычной крапивы превратилась в красивую декоративную… И все для того, чтобы погибнуть в руках корявого Терещенко. Ради всех комнатных растений, ради несчастной драцены, солейроли и тех цветов, что еще мог изуродовать этот ужасный человек, она должна была это сделать.

Таня, загородив подносы от мелькающей в раздаточном окне толстой поварихи, взяла одну булочку. Орехи у нее уже были подготовлены – фундук лежал в кармане. Правда, оставались небольшие сомнения, что волшебный орех Кракатук скорее все-таки похож на грецкий орех, чем на фундук. Но она никогда не видела, чтобы кто-нибудь зубами разгрызал скорлупу грецкого ореха. Фундук – да, но грецкий даже в рот не поместится. Его только щипцами и колоть. Терещенко хоть и дубина, но не железный. С грецким орехом не справится.

Таня вытащила из булки сосиску, отломила середину, с одной стороны дырку заткнула хвостиком от сосиски, с другой – пропихнула два ореха и заткнула их оставшейся частью сосиски. Внешне и не догадаешься, что кто-то в булке ковырялся.

Затрезвонивший звонок заставил Таню вздрогнуть. Она спешно сунула булку под салфетку в нижний ряд, чтобы ее не схватили в первую очередь, и упала на лавку.

Руки тряслись, словно вместо орехов Таня подсунула в булку мышьяк. Некстати вспомнился рассказ историка о пытках инквизиции, об охоте на ведьм и обо всяких других ужасах.

«Ничего не случится. Будет только лучше!» – мысленно уговаривала она себя.

По лестнице прокатились первые быстрые шаги, сверху донеслись крики. И вот уже вся школа ожила. Столовая мгновенно наполнилась народом. Таня встала перед двумя столами, занятыми ею для своего класса. Среди лиц замелькали знакомые, где-то в чем-то родные и в то же время ненавистные физиономии одноклассников.

Руки потянулись к подносу. Первый ряд булок расхватали моментально. Второй ряд пошел чуть медленнее.

Таня не успевала следить за лицами и руками. Вроде бы Терещенко еще не было. Но за него могли взять! Колосов или Сундуков прихватят за компанию и отнесут ему. А может, и не донесут. Съедят по дороге и только потом покрутят перед его носом огрызком сосиски.

Терещенко вообще мог не прийти в столовую. После борьбы за цветок вполне в его духе будет сбежать домой. Ему же невдомек, что в столовой его ждут. И с нетерпением!

Таня дернула к себе поднос, пытаясь приостановить бесконечное мельтешение рук. Салфетка съехала в сторону, обнажая последнюю булку. Таня потянулась ее взять. Но цепкие пальцы с траурной каемкой вокруг ногтя успели раньше.

Терещенко сначала схватил булку, поднес ее ко рту и только потом поднял глаза. Таня стояла, оторопело глядя на него, боялась вздохнуть, чтобы не спугнуть внезапную удачу.

– Чего, последняя, что ли? – хрипло спросил Терещенко, прожевывая первый кусок.

– Нет, всем хватило, – упавшим голосом отозвалась Таня, бессильно роняя руки вдоль тела.

Терещенко откусил второй раз. Во рту у него что-то хрустнуло, он выкатил глаза, попытался сглотнуть, захрипел, выронил булку и стал заваливаться на бок.

Время остановилось.

Чуть покачивалась потревоженная хельксина. Летящая по своим делам муха замерла, блестя бусинками глаз. Повариха, растопырив пальцы, застыла над подносом с булками. Терещенко с изумлением смотрел на Таню огромными, полными муки и слез глазами, рот у него был открыт, одной рукой он хватался за горло, а другую протягивал к ней, словно просил о помощи. Падающая булка, хранящая в себе тайну, второй орех, застыла в воздухе. Или уже без ореха? Потому что, вон, что-то круглое лежит на полу. Значит, он вывалился, и никто уже не догадается, что на самом деле произошло в столовой.

Среди этого остановившегося движения мелькнула быстрая тень. Сонька «Энерджайзер» подлетела к Терещенко и со всего маху стукнула его ладонью между лопаток.

Воздух дрогнул, подталкивая задумавшиеся секунды вперед, и все снова ожило.

Терещенко перестал хрипеть, странно дернулся и упал на лавку.

– Что это у меня? – пробормотал он, выплевывая на ладонь скорлупу от ореха. – А чего у всех-то было?

Вокруг столпился народ, загородив его от перепуганной Тани.

– Ну, ты совсем! – постучала по лбу Веревкина, останавливаясь рядом с приятельницей. – Он же так все зубы переломает.

– Что с ним? – жалобно пискнула Таня, в которой только сейчас стал просыпаться бешеный страх за этого дурака Терещенко.

– Подавился скорлупой, – прошипела Соня, потому что громко говорить было нельзя. Через столовую к ним шла повариха – поднявшийся шум выгнал ее из-за прилавка раздачи. Булка была обследована, а сам Терещенко отправлен в медпункт проверять зубы. Девчонки невольно потянулись следом.