Марчелло Арджилли - Ватага из Сан Лоренцо Страница 4

— Перестаньте! — закричала она. — Я прошу всего пятьдесят лир!

Поведение Джованны представляло серьёзное нарушение устава команды: деньги, добытые с огромным трудом, считались неприкосновенными. Они составляли фонд команды Сан Лоренцо, а детская команда, известное дело, всё равно что народная милиция, всегда готова защищать честь своего квартала. И, прежде чем войти в состав команды, нужно дать клятву, что обязуешься слушаться капитана и сражаться до последней капли крови за то, чтобы твой квартал считался самым сильным кварталом Рима. И ребята команды Сан Лоренцо, дети простых рабочих, издавна славятся своим бесстрашием и мужеством.

Взять пятьдесят лир из кассы, накануне футбольного матча с заядлым противником — командой Сан Джованни, было равносильно предательству, всё равно, что во время боя перейти во вражеский лагерь или во время ссоры позвать полицейского.

Все выступили против Джованны, включая Джиджино, который очень хотел быть её другом, но с такой изменой даже он, не член футбольной команды, никак не мог примириться.

— Ты не получишь ни одного сольдо! Эти деньги неприкосновенны! — заявил Казначей.

Джованна сощурила глаза ещё больше.

— Вы мне дадите деньги сию же минуту, — сказала она угрожающе, — или дело дойдёт до драки! Не думайте, если я девочка, то испугаюсь вас! Дайте мне пятьдесят лир для слепого!

Было ясно: Джованна увидела кафе, и ей захотелось купить мальчику пирожное.

— Ну, в виде исключения… — пробормотал Казначей, смущённо опустив глаза.

Разумеется, все согласились.

В сопровождении пятерых ребят Джованна вошла в кафе, где работал знакомый гарсон. Мальчик за стойкой мыл посуду, но, увидев Джованну и её друзей, он сразу же заважничал.

— Что вам здесь нужно? — спросил хозяин, стоявший у кассы. — Разве не мог зайти кто-нибудь один?! Живее покупайте и убирайтесь! Нечего глазеть по сторонам!

— Мы такие же покупатели, как все, — сказал Казначей с достоинством, показывая все сбережения команды. — Я прошу нас обслужить. Дайте нам пирожное за пятьдесят лир, самое лучшее…

Хозяин заворчал:

— Я не могу на вас терять время! Эй, Чезаре, дай пирожное этим бездельникам, и пусть они тотчас же уходят отсюда!

Чезаре вытер руки и побежал к ребятам.

— Какое вы хотите пирожное: кремовое или шоколадное? — спросил он с видом знатока.

После длительных споров ребята решили купить пирожное кремовое: оно стоило ровно пятьдесят лир.

Но тут возникло непредвиденное осложнение. Джованне казалось неудобным самим отнести пирожное слепому, — это могло его обидеть, и она попросила хозяина, чтобы им помог официант.

— Разумеется, мы дадим ему на чай… — добавила она тоном великосветской дамы.

— Чезаре, отнеси пирожное! — приказал хозяин. — И пусть эти лоботрясы больше не показывают сюда носа…

Проказники были довольны тем, что разозлили хозяина, и покидали кафе с большим достоинством.

Когда Чезаре узнал, что пирожное предназначалось для слепого, он выполнил поручение как нельзя лучше. Гарсон с невероятным шиком положил пирожное на тарелочку, поставил её на поднос, а рядом положил бумажную салфетку. Но, прежде чем направиться к слепому, он сказал:

— Не сердите хозяина, иначе достанется мне. Место моё — золотое дно, и я не хочу его терять. Через три года я буду уже официантом, хозяин мне обещал… Поэтому во время работы я ни с кем не допускаю никаких фамильярностей.

— Посмотрите-ка вы на него, тоже мне персона! — пробормотал Пертика, как только Чезаре отошёл от них. — Нацепил на себя галстук в крапинку и воображает, что он большая шишка!

С противоположного тротуара шестеро ребят наблюдали за тем, как Чезаре подошёл к слепому, сказал ему несколько слов и протянул поднос. Сначала слепой, по-видимому, не понял, в чём дело, а потом вдруг смутился и взял пирожное. Когда ребята увидели, с какой осторожностью мальчик откусывает от пирожного каждый кусочек, они забыли обо всём на свете: о деньгах, о предстоящем матче и о том, что в графе «расходы» Казначей крупными буквами уже написал «пятьдесят лир».

Когда Чезаре вернулся с пустым подносом, Джованна сказала:

— На чай мы можем тебе дать только пять лир.

— Благодарю вас, не надо, оставьте их себе, — сказал гарсон. — Мне платят за услуги в кафе, а это случай особый. Теперь извините, мне пора идти.

Когда шестеро ребят подошли к слепому, он доедал пирожное. Дети хотели заговорить с мальчиком, но не знали, с чего начать. Вдруг слепой повернул голову в их сторону и очень просто, словно всё видел, произнёс:

— Спасибо за пирожное, оно мне очень понравилось.

Ребята были ошеломлены. Как это он узнал, что они находятся здесь и что именно они угостили его пирожным?

Первым пришёл в себя Казначей.

— Не за что; ведь пирожное не так уж дорого стоит…

— Что за глупости! — вмешалась Джованна. — Скажи лучше, мальчик, ты любишь пирожные?

— Люблю, — ответил слепой, смущённо кивнув головой, словно признавался в большом грехе. — Правда, за всю жизнь я съел только три штуки, нет, вместе с этим — четыре. Двумя пирожными много лет назад меня угостила одна синьора, а ещё одно мне дал молодой священник, только что приехавший из деревни. Но ваше было самое вкусное.

Эти слова, сказанные так искренне, взволновали ребят.

— Мы не знали, какое пирожное выбрать, кремовое или шоколадное, — пробормотал Марко.

— Кремовое вкуснее, — заметил Джиджино.

— Нет, шоколадное, — возразил Пертика. — Ты, как всегда, ничего не понимаешь!

— Пусть попробует оба, и решит, какое из них лучше, — сказала Джованна тоном, не допускающим возражения.

— Тебе пришло в голову угостить меня пирожным, — спросил слепой, — правда? Я догадался по голосу.

Ребята переглянулись. Может быть, он волшебник?

— Кстати, сколько вас тут? — И слепой принялся считать, указывая пальцем на каждого говорившего. — Пятеро? Нет, здесь есть ещё один…

— Это я, — пролепетал Беппоне. — Но неужели ты меня увидел? — Не успел он произнести слово «увидел», как Пертика дал ему подзатыльник.

Слепой улыбнулся.

— Я тоже вижу, — сказал он, — по-своему, конечно. Трудно объяснить, но есть люди, которых я прекрасно «чувствую».

Ребята, разумеется, не понимали, как это у него получается, но всё равно были рады… тому, что он их чувствует.

— Как тебя зовут? — спросила вдруг Джованна.

— Орландо, — ответил мальчик. — Но я не привык к моему имени. Оно очень большое и, по-моему, мне не подходит.

— Почему? Орландо — прекрасное имя, но если оно тебе не нравится, мы можем называть тебя просто Нандо, — хорошо?

Орландо показалось, что его заново окрестили. Уменьшительное имя «Нандо» он повторил про себя множество раз; можно было подумать, будто только теперь он обрёл своё настоящее имя. Мальчику нравилось, когда его называли по имени: это ведь означало, что обращаются только к нему, а не к какому-то слепому вообще, которому подают милостыню, а потом сразу о нём забывают.

Ребята проболтали почти целый час, и Нандо даже не вспомнил об аккордеоне.

Удивительно: с этими детьми, хотя они и были зрячими, он не чувствовал себя неловко. Они относились к нему, как к равному. Он был счастлив и стал рассказывать своим новым знакомым о себе.

— Я не скучаю, — говорил Нандо, — играю на аккордеоне, читаю, думаю… но иногда всё-таки… чувствую себя одиноким. А вы?

Разве могут себя чувствовать одинокими члены команды Сан Лоренцо?!

— Мы не даём скучать друг другу, — ответила за всех Джованна, — потому что все мы друзья.

— Должно быть, очень приятно иметь друзей, — едва слышно произнёс Нандо.

— А у тебя их нет?

— Нет.

На мгновение ребята замолчали. Они подумали, как, вероятно, тяжело слепому жить без друзей.

— Мои друзья — книга и аккордеон, — спохватился Нандо, заметив смятение. — Правда, аккордеон мне дают редко, а вот книга действительно моя. Эта книжка чудесная; называется она «Сердце»; [ «Сердце» — книга известного итальянского писателя XIX века Ддмондо де Амичиса. (Опубликована в переводе на русский язык. Лениздат, 1958 г.)] вы не читали?

Вдруг лицо мальчика загорелось, и в порыве великодушия он воскликнул:

— Хотите, я вам её подарю? Хочешь, Джованна? Я с удовольствием тебе её подарю.

Но тотчас же протянутая с книгой рука упала ему на колени.

— Какой же я глупый! Ведь она написана точками, вы не сможете её прочесть!

Ребята поняли: Нандо хотел как-нибудь выразить свою благодарность и предлагал им самую дорогую для него вещь. Разве они могли сказать мальчику, что уже читали эту книгу?

— Но, — спохватился вдруг слепой, — я вам прочту её сам! Если хотите, я начну сейчас же…

— Нет, сейчас уже поздно, — сказала Джованна, — но мы придём сюда завтра, и ты нам почитаешь.