Александр Пискунов - Волчий уголок Страница 48

Чтобы по-настоящему порыбачить новым спиннингом, Славик встал рано. Ему не нужно было учиться забрасывать. Такой же спиннинг с обычной инерционной катушкой был и у отца. Славик в деревне ловил и с берега, и с лодки, но не часто. Не очень-то любил он раз за разом бросать тяжелую блесну и потом нудно крутить катушку. Бросаешь, бросаешь, а в результате чаще всего полный ноль. На удочку хоть пескаря или уклейку поймаешь, в крайнем случае посмотришь на шустрых мальков, которые бесстрашно теребят насадку у поверхности воды и раскачивают поплавок.

Когда же заканчиваешь ловлю спиннингом, кажется, что бросал блесну в широкую после дождя лужу посреди деревенской улицы.

Дядя Петя имел на этот счет свое мнение. Он не раз убеждал Славика, как хорошо ловить крупную рыбу, как крепнут мускулы после многочасового махания снастью, как вздрагивает сердце, когда наконец чувствуешь хватку хищника. Он вряд ли убедил бы Славика, если бы не вчерашняя щука да коробочка с красивыми блеснами.

Славик неудачно начал ловлю. Бросал блесну недалеко, но, не успев привыкнуть к новой снасти, на какой-то миг позднее стал тормозить барабан большим пальцем, и тот успел сбросить несколько витков лески. Она не запуталась, но пока он крутил катушку туда и обратно, тяжелая блесна успела затонуть. Со дна она вернулась с черной палочкой на крючке. Этот малозаметный балласт так нагрузил блесну, что она двигалась, как простой кусок железа, без всякой игры. Такая ее «походка» скорее распугала щук, чем привлекла.

Дальше пошло лучше. Леска не путалась, блесна не цепляла на себя траву и сор, виляя и переворачиваясь подходила к берегу настоящей игривой рыбешкой. Но никто не думал хватать ее… То ли слишком напрямик мчалась к берегу, то ли излишне блестела.

– Так излишне нарумяненная и развязная барышня напрасно ждет приглашения от кавалеров на балу, – сделал вывод отец, поглядев на игру приманки.

Славик прошел не меньше километра, до самого южного угла озера. Не везде удавалось сделать заброс. Во многих местах березы и елочки подступали к самой воде, и негде было замахнуться. Славик напрасно не рисковал. Он хорошо знал, что значит сделать настоящую «бороду» на катушке, когда после взмаха спиннингом блесна остается висеть на ветке, а катушка начинает бешено вращаться. Мешало и другое. Водяная травка с мелкими листьями кое-где широкой полосой устилала воду, и за нее не имело смысла бросать блесну.

В южном торце озера разлапистые елки раскинули лапки прямо над водой. Здесь далеко был виден белый песочек на дне. Славик зашел в воду. Решил сделать здесь последние забросы и возвращаться.

Где-то на шестом забросе леска дернулась. Первым делом Славик подумал, что блесна зацепилась за траву. Крутить катушку стало тяжелее: так бывает, когда тянешь со дна водоросли. Но через секунду через леску передались глухие толчки, и тогда Славик стал отступать назад, поднимая вверх кончик удилища. Ясно было, что на блесне не палка. Достаточно жесткое удилище слегка гнулось: похоже, рыбина зацепилась не малая…

В конце концов Славик стал крутить катушку так быстро, что небольшая щучка, повернувшись вверх белым брюхом, как катер понеслась к берегу. На земле она сразу же оторвалась от блесны, начала изгибаться, и живое кольцо так быстро двинулось к воде, что Славик поспешил ногой отбросить щуку подальше.

Он сразу срезал длинный прут с сучком на конце и нацепил на него добычу. Если бы не удача, он ни за что не стал бы ловить больше. Теперь он раз десять забросил на уловистом месте, затем схватил щуку и поспешил обратно. На старых местах не ловил. Дошел до дяди Пети, ловившего с плота, оставил на виду у него улов, а сам побежал к Приозерному Мху.

И тут начались невезения.

Сначала он потерял блесну. Вздрогнул, когда почувствовал через леску резкий толчок, дернул удилищем, пробуя, не сошла ли добыча, и в ответ оно согнулось, а блесна не подалась ни на сантиметр.

Он походил по берегу в одну и другую сторону, надеясь набок выдернуть крючок из подводной коряги. Ничего не получилось: блесна сидела мертво.

Лезть в глубину нечего было и думать. Он натянул леску одной катушкой, не сгибая удилища. И снова безрезультатно. Он потянул изо всех сил… Леска чуточку заскрипела, потом беззвучно ослабла. Он намотал ее на катушку. По изгибу от узелка догадался, что оборвалась она возле самой блесны. Хоть это утешило – не потерял ни куска лески.

Черт его дернул ловить дальше. Вчера дядя Петя дал ему и запасную блесну, длинную, тяжелую.

Он хотел забросить далеко и размахнулся сильно. Длинная блесна зацепилась за маленькую березку и никуда не улетела. А ведь он так опасался зацепиться при забросе, всегда внимательно оглядывался и делал пробные взмахи.

Разбежавшаяся от толчка катушка мгновенно сбросила всю леску.

Славик шепотом грубо выругался.

Если бы он сдался сразу и отнес спиннинг дяде Пете, возможно, все кончилось бы мирно. Он же начал вытягивать конец из рыхлого мотка. Не сделал и трех оборотов, как леска начала затягивать большую часть петель в узел. Он начал дергать петли с разных сторон, но не одна из них не выскользнула из густого переплетения. Наоборот, тугой комок в середине становился все плотнее…

Дядя Петя и отец сидели у костра с кружками в руках.

Отец сразу все понял.

– Распутывай, – равнодушным голосом сказал он.

Славик утвердительно буркнул в ответ.

Дядя Петя взял спиннинг с объемным клубком лески возле катушки.

– Да, сильная борода, – уважительно сказал он.

– За березку зацепилась… – дрожащим голосом начал Славик.

– Да это так и бывает, – сразу понял дядя Петя. – Бывало и у меня не раз. Ничего. – Он вздохнул. – Я сам распутаю.

– Нет уж, – резко сказал отец. – Любит кататься – пусть будет любезен и саночки возить.

– Я не отказываюсь.

– Нет, нет, – категорически сказал дядя Петя. – Я не доверяю.

– Если бы хотел сам распутать, то и сидел бы на берегу, пока не кончил, – отец чеканил каждое слово. – Надо иметь совесть и честь…

– Оставь, Сергей, – спокойно сказал дядя Петя. – там неудобно, там кругом заросли. Здесь надо распутывать, где просторнее. Может быть, и сам распутает позже, но пока оставим. Для этой работы нужно умиротворенное настроение. Всего лишь. Расстроенному неудачами нечего и браться. По себе знаю.

Отец ничего не ответил.

– Как ты, Сергей, думаешь, грибы пошли уже? – дядя Петя перевел разговор на другое.

– Влаги мало, хотя и тепло. Лето… быстро сохнет.

– Позавчера, по-моему, неплохо промочило. Ты же, наверное, новую корзину специально для грибов сплел. – Дядя Петя поднял большую корзину из коричневых и зеленоватых прутьев. – Судя по размеру, – он подмигнул Славику, уважительно повернул внушительного вида корзину.

Отец вчера начал и закончил ее.

– Что ж, и для грибов тоже, – не возражал он. – Грибы за два дня не растут. Разве что почувствовали ту еще грозу, когда хорошо влило. Стоит походить, поискать. А корзина в самый раз. Такой можно грибы носить и на зиму сушить. – Он повеселел, тоже стал со всех сторон рассматривать свое изделие.

Славик ничего не сказал на этот раз, услышав про зиму. Вчера он фантазировал, как им можно остаться здесь до весны. Первым делом выкопать где-нибудь на склоне землянку, утеплить, сделать нары. Из камней сложить печку. Главное, заготовить продукты. Наловить, навялить рыбы мешок или два, насобирать орехов хотя бы полмешка, Пока не поздно насушить побольше черники. Осенью насобирать клюквы. Насолить и насушить грибов. Запастись разными травами для чая. Яблок лесовок наносить на чердак землянки, они полежат и станут вкусными… Но нужно будет все оставшееся время только тем и заниматься, что собирать, собирать, носить, складывать. Конечно, ружье потребуется обязательно, без него не перезимуешь…

За грибами они пошли вдвоем с отцом. Дядя Петя не претендовал составить им компанию, остался рыбачить. Славику досталась малая парадная корзинка. Отец взял большую. Сделанная из сырых толстых прутьев она была тяжела для Славика. Решили, что ходить будут долго, поэтому взяли сухарей. Славик нацепил на ремень фляжку с остывшим чаем. Не забыл палку. Она подсохла, стала легкой.

Они, как и раньше пошли от стоянки напрямик в гору. На крутизне хватались за наклоненные орешины, обходили толстые осины, у которых снизу торчали желваки выступающих корней. Отец поругивал крутой склон. Славику все было нипочем. Он шел или зигзагами, как отец, или, хватаясь за траву и ветки, лез напрямик. Из-за этого он прозевал первый гриб.

Отец крикнул сзади:

– Что это ты грибы обходишь?

Славик прорыл каблуками борозду в мягкой земле, сползая вниз. Отец стоял, прислонившись к старой осине, посмеиваясь только глазами, смотрел на сына.

На темной прошлогодней листве под кустом орешника, как миниатюрный планетарий торчала толстая белая ножка с красным полукруглым куполком.