Жаклин Уилсон - Девчонки и слезы Страница 5

– Какому еще новому парню?

Надин напускает на себя таинственность и постукивает по носу.

– Ну, если вам так уж важно это знать… Ему девятнадцать!

– Слушай, Надди! Неужели история с Лиамом тебя ничему не научила? – охаю я.

– Лиам – дурак и ничтожество, а Эллис совсем не такой.

– Эллис?

– Ну да, Эллис Треверс. Правда, классно звучит?

– Тогда скажи на милость, зачем твоему девятнадцатилетнему Эллису девятиклашка? – наседаю я. – По-моему, тут все шито белыми нитками.

– Думай как тебе больше нравится, Элли, мне все равно.

А вот мне нет. Рассел хмурится и машет еще сильнее. Видно, недоумевает, почему я не бросаюсь к нему со всех ног. Но мне важно побольше узнать про нового парня Надин. Она меня просто бесит. Зачем, спрашивается?

– Ему правда девятнадцать? – интересуется Магда.

Видно, ее это тоже раздражает. Ведь она красавица, и это за ней табунами должны бегать мальчишки. Но все, что у нее имеется, – это вялотекущий роман с Грегом, тогда как у меня есть настоящий бойфренд, а теперь и Надин отхватила себе девятнадцатилетнего ухажера…

– Он всего-навсего на пять лет меня старше. Не такая уж смертельная разница, – беспечно отвечает Надин.

Какая досада, что Надин и Магде уже четырнадцать. Мне всего тринадцать. А в школьной форме я выгляжу вообще на двенадцать – и ни на день старше.

– Элли!

Рассел зовет меня. Надо идти. Надин собирается к Магде хоронить Помадку, и она ей все расскажет про Эллиса. Если Магда и Надин будут секретничать, а меня оставят в стороне – я этого не переживу.

Я стою столбом и ковыряю носком туфли землю. Рассел бросает на меня последний сердитый взгляд. Спрыгивает со школьной ограды и собирается уходить. Надо срочно его догнать. Я быстро чмокаю Магду в щеку – в знак извинения, что меня не будет на похоронах. Надин тоже чмокаю, пусть помнит, что она мне названая сестра еще с детского сада, с тех самых пор, как мы вымазали себе запястья вместо крови конфетами «Смартиз». Это намек на то, чтобы без меня не рассказывала про Эллиса.

Хотя Эллис меня сейчас волнует меньше всего. У Рассела такой шикарный вид, что мне даже страшновато встречаться с его отцом. Они живут в другой части города, в элитном районе. Дома там стоят целое состояние. Правда, у Рассела с папой и его подругой Синтией там всего лишь квартира с садом, но все равно это высший класс.

Рассел даже не оборачивается, когда я его окликаю. Я несусь за ним как ненормальная в тяжелых школьных туфлях и еле-еле его догоняю.

– Эй, Рассел, подожди! Что на тебя нашло? – Приходится повиснуть у него на руке, иначе он не останавливается.

– Это ты, Элли? Вот и отлично. Значит, я больше не невидимка? – произносит он с сарказмом.

– Что ты мелешь? Почему ты убежал без меня? Мы ведь идем к тебе, правильно?

– Я тоже так думал, но, по-моему, тебе интереснее торчать возле школы с подругами и трепаться с ними битых полчаса.

– Какие полчаса! Не глупи. От силы полминуты!

– Вы способны чесать языки круглые сутки.

– Мы не чешем языки. Слышишь, Рассел, это мои подруги.

– Не понимаю, что ты в них нашла. У твоей Надин такой вид, будто она висит вверх ногами в пещере вместе с летучими мышами, а Магда…

– Что – Магда? – спрашиваю я резко.

– Она на редкость заурядная – штукатурка, прикид и эти самые… – Рассел очерчивает руками полукружия, намекая на грудь.

– Сегодня она не накрашена, а фигура – это вообще от природы. Хотела бы я иметь такую внешность, как у Магды.

– Я рад, что ты на нее не похожа, Элли. Ты мне нравишься такой, какая ты есть, – наконец-то Рассел смотрит на меня по-человечески. Затем переводит взгляд на мою руку.

– Носишь мое колечко? – голос у него смягчается.

– Естественно, ношу. И не собираюсь снимать.

Не стану же я ему выкладывать про детский комикс. И какая, по сути, разница? Мне все равно, пусть даже кольцо сделано из фольги. Мне оно нравится, потому что я люблю Рассела. Здорово, что он больше не сердится. Он кладет руку мне на плечо и целует в щеку. Раздается идиотское хихиканье и посвистывание. Нас обгоняет стайка семиклашек. Я стараюсь не обращать на них внимания, хотя и заливаюсь краской!

– У тебя чудесная кожа, – замечает Рассел. – Люблю твои розовые щечки.

Весь мир становится розовым. Значит, Рассела не смущает, что я то и дело краснею. Ему это даже нравится. Кожа у меня уж точно далека от идеала. На ней заметны отвратительные черные точки, а нос блестит так, что впору в него смотреться как в зеркало, хотя я на скорую руку и припудрила его в раздевалке (плюс побрызгалась дезодорантом, пригладила щеткой волосы и почистила зубы).

Мы идем как настоящая парочка, Рассел обнимает меня за плечи. Я помещаюсь у него под мышкой, мне там хорошо и уютно.

– Элли, ты такая маленькая, – он стискивает мне плечо.

Мне нравится слышать, что я маленькая. Я сразу себя чувствую крошечным воздушным эльфом, а не унылым и пухлым карликом. До чего же здорово, здорово, здорово, что у меня есть такой бойфренд, как Рассел. Мы встречаемся уже несколько недель, а я все еще не верю своему счастью. Я дотрагиваюсь до кольца. Может быть, мы будем вместе месяцы, годы и в один прекрасный день вместо этого колечка у меня появится настоящее.

Никогда не испытывала ничего подобного – никогда, никогда. Рассел у меня не первый парень, хотя тормознутый Дэн, можно сказать, не в счет. Мы скорее дружили. Пару раз целовались, и все. Иногда нам бывало вместе весело, но с ним я никогда не чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Губы у меня сами складываются в улыбку, и я напеваю про себя имя Рассела.

Он мой сердечный друг, моя вторая половинка. До недавнего времени я не понимала всей степени своего одиночества. Со дня маминой смерти я ощущала внутри какую-то пустоту. Разумеется, у меня есть папа, и я его люблю. Теперь я люблю Анну. И даже Цыпу. Но это совсем другое. У меня есть Магда и Надин, и они останутся моими лучшими подругами до гробовой доски, но бойфренд – это совсем другое. Мы классно общаемся, устраиваем девчачьи посиделки, но сердце у меня не колотится, когда меня обнимает Надин, а пульс не стучит как бешеный при звуке Магдиного голоса. Я очень люблю их обеих, но это не то же самое, что влюбленность.

Понятное дело, я провожу с подругами слишком много времени, и Расселу это надоело. Но ведь достаточно мельком взглянуть на меня, чтобы убедиться – он на первом месте. Первом, и последнем, и на всех промежуточных.

Я еще крепче прижимаюсь к нему, и он целует меня в макушку.

– Прости, Элли, я сорвался, – шепчет он.

– Прости, что заставила тебя торчать возле школы, – шепчу я в ответ.

– Ладно, пошли ко мне, – говорит Рассел, обнимая меня. – Папа и Синтия на работе, так что у нас с тобой в распоряжении почти целый час.

Сердце у меня колотится все сильнее, сильнее и сильнее…

5

Девчонки плачут, когда крадут их идеи

Квартира у Рассела – просто сказка. Огромная – в ней мог бы уместиться весь наш дом. Кругом идеальный порядок. Гигантские кремовые диваны без единого пятнышка. На полках строгими рядами выстроилось богемское стекло. Даже глянцевые журналы на кофейном столике разложены с геометрической точностью. Если у папы Рассела с Синтией когда-нибудь появятся дети, боюсь, их ждет неприятный сюрприз. А окажись здесь Цыпа минут на десять – одни небеса знают, какой кавардак он бы учинил.

– Красиво, – говорю я вежливо, робко ставя свой видавший виды рюкзак на светлый ковер.

– Тоска зеленая, точно мебельный магазин, – тянет Рассел. – Не похоже на дом.

На мгновение он перестает быть бойфрендом двумя годами старше. Выглядит как брошенный ребенок – голова поникла, челка свешивается на глаза. Подхожу и обвиваю его руками. Хочется его утешить, показать, что я его понимаю, знаю, каково это – приноравливаться к вкусам папиной подруги.

Но он неверно истолковывает мой жест. Обхватывает за талию, крепко прижимает к себе и начинает целовать. Запускает руки в волосы, пальцем поглаживает ухо, нежно покусывая мочку, продвигается к шее, к тому месту, где она переходит в плечо. Затем осторожно расстегивает школьную блузку…

– Нет, Рассел, не надо! Прекрати, пожалуйста, прекрати.

Мне ужасно хорошо – только страшновато. Не хочется заходить слишком далеко. И потом – вдруг папа Рассела или Синтия вернутся домой раньше времени и застукают нас на ослепительном кремовом диване.

– Можно пойти ко мне в комнату, – шепчет мне на ухо Рассел.

– Нет! Послушай, я ведь сказала… не хочу.

– Нет хочешь.

– Хорошо, конечно хочу, но все равно не буду.

– Даже при том, что мы любим друг друга? – Рассел берет мою руку в свою и целует кольцо на пальце.

– Вот именно. – Я отстраняюсь от него, одергиваю одежду и стараюсь собраться с мыслями – я вся в жару, руки-ноги дрожат, и я так его люблю, что вот-вот потеряю остаток благоразумия…