Николай Богданов - Иван Тигров (рассказы) Страница 5

Тут можно читать бесплатно Николай Богданов - Иван Тигров (рассказы). Жанр: Детская литература / Детская проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Николай Богданов - Иван Тигров (рассказы) читать онлайн бесплатно

Николай Богданов - Иван Тигров (рассказы) - читать книгу онлайн бесплатно, автор Николай Богданов

Если рулить по озеру, не останавливая пробежки, вода будет проступать позади на следах, а лыжи подмочить не успеет.

Вот так он сделал и, коснувшись пышного снега, покрывшего, словно пуховое одеяло, всё озеро, подрулил самолёт прямо к подбитой машине Топаллера. И когда поравнялся, высунулся из кабины и, махая правой рукой, закричал что есть силы:

— Анатолий! Садись, поехали!

Топаллер не стал дожидаться повторного приглашения. Он хоть и не расслышал этих слов, но всё понял. Ведь пересесть на самолёт Летучего — это была единственная возможность спастись.

Но, выскочив из самолёта, Топаллер и его штурман Близнюк тут же провалились в рыхлый снег и достали унтами воду. Что делать?

На счастье, мороз был крепок и сразу прихватывал воду, лишь только она проступала из-под снега. На следах самолёта сразу образовалась плотная корка: умятый снег превращался в лёд.

Выбравшись на следы лыж, они стали скользить по ним, как по ледяным дорожкам. А Летучий, сделав полукруг, поравнялся с ними и замедлил пробежку так, что самолёт почти полз по снегу.

Тут уж Топаллер и Близнюк напрягли все силы, всю ловкость и, схватившись за расчалки, поднялись на нижние плоскости пробегавшей мимо них машины.

Почуяв на крыльях пассажиров, Летучий крикнул:

— Держись, поехали! И пошёл на взлёт…

Как же прозевали их фашисты, почему не расстреляли из автоматов и пулемётов?

Вначале они действительно прозевали, когда подумали, что к ним в лагерь валится не один самолёт с ветчиной, колбасой и консервами, а целых два…

А потом наши лётчики, оставшиеся в воздухе, раньше их спохватились, что нужно делать, когда увидели бесстрашный манёвр своего командира.

Первым заложил машину в крутой вираж лейтенант Брагинец, за ним остальные — и пошли кружиться над озером. А штурманы припали к турельным пулемётам и давай поливать фашистов свинцом.

Кто рот разинул — пулю получил; кто за камень, за дерево спрятался — жив остался.

А самолёт-то в это время и улетел.

Но самое страшное было ещё впереди. Летучий, поглядывая на своих пассажиров, вдруг заметил, что Топаллер начинает сползать с крыла. Чтобы ухватиться за расчалки самолёта, он сбросил там, на озере, меховые перчатки и теперь на морозе не мог голыми руками держаться за металл.

— Анатолий! Потерпи… ещё немного! — выглядывая из кабины, кричал другу Летучий и старался вести машину потише, чтобы встречные потоки воздуха не сбросили Топаллера с крыла.

Близнюку удалось захватить расчалки сгибами локтей, и он держался надёжнее.

Вот уже близок аэродром. Вот видны знакомые палатки, автомашины. Не делая круга, Летучий посадил самолёт, и от толчка Топаллер свалился с крыла.

Но в мягком комбинезоне он даже не ушибся. Подбежавшие санитары занялись его руками.

В госпиталь попал и Летучий. Он так обморозил себе щёки, что они опухли, как две подушки, и совсем закрыли глаза.

Так и лежали они рядом: один с забинтованной головой, другой с забинтованными руками. И разговаривали. О чём же? Наверное, Топаллер благодарил Летучего за своё спасение.

Нет, об этом не было сказано ни слова. Когда друг спасает на войне друга, это само собой понятно. Так же поступил бы и Топаллер, случись беда с Летучим.

— Добрый был самолёт! Если бы не шальной осколок в мотор, всю бы войну пролетал, — сказал Топаллер.

— Да, машину жалко.

— А мне и колбасу жалко, и ветчину жалко… Я же не успел всего нашим сбросить, над фашистами облегчился, весь груз им свалил.

— Да что ты говоришь? То-то я смотрю, фашисты в тебя не стреляют, а пляшут вокруг озера от радости. Значит, они тебя за святочного деда приняли. С мешком подарков. Дело-то было под Новый год!

И оба засмеялись.

Вот какие были случаи с лётчиками на Северном фронте!

Правительство наградило храбрецов высокими званиями Героев Советского Союза. Золотые звёздочки вручал им Михаил Иванович Калинин в Кремле. Он знал всю эту историю и, пожимая руку Летучему, спросил:

— А откуда у вас фамилия такая авиационная?

— Ребята выдумали. Я был сиротой, беспризорником, не помнил ни отца, ни матери. В детском доме воспитывался и всё мечтал — летать… Вот меня и прозвали Летучим.

— Хорошая у вас фамилия! — сказал Михаил Иванович. — Дети и внуки будут ею гордиться… Сколько у вас ребят?

— Двое.

— Воспитайте из них хорошую смену.

— Есть! — по-военному коротко ответил Герой.

Новичок

Ина войне любят над новичками посмеяться. Попадёт в роту необстрелянный солдат, так обязательно найдутся шутники, чтобы над ним потешиться. Вот и с Бобровым так, — донимал его бойкий, смешливый старожил роты, боец

Васюткин. Смекалистый, ловкий парень, бывший до войны парикмахером. Юркий такой, вёрткий, ни разу не был ранен, а на груди уже медаль «За отвагу».

А Бобров пришёл из степного колхоза, медлительный сибиряк, увалистый, спокойный. И, несмотря на такой сибирский характер, попав на передовую, вначале пугался. Правда, с опозданием, когда пуля просвистит, он голову наклонит; мина разорвётся и осколки мимо пролетят, он присядет.

Васюткин стукнет ему штыком по каске, он к земле припадёт. И все смеются:

— Что, не пробила? Поищи, поищи её, на ней твои инициалы! Специально тебе отливали! Ха-ха-ха!

Бобров не сразу разбирался, что это шутка, и просил без обиды:

— Други, вы меня не шибко пугайте, а то я с испугу злой бываю, беду могу сделать.

Все ещё пуще смеялись.

Послали их как-то в секрет — Васюткина часовым, а Боброва подчаском.

По дороге Васюткин всё беспокоился:

— Бобров, а ты, в случае чего, не сдрейфишь? А? Ведь секрет — это дело рисковое… Будем совсем одни, впереди наших позиций. На ничьей земле… Гляди в оба!

— Ладно.

— Да не складно, тут может быть как раз не ладно! Мы за ними смотрим, а они, глядишь, нас высмотрели… Не успеешь оглянуться…

— Ничего.

— Ну, а в случае чего? Ты с гранатой хорошо обращаться можешь? Винтовка у тебя в порядке? Труса не спразднуешь?

— Если не напугаюсь…

— Ты уж, пожалуйста, не пугайся, сам погибай — товарища выручай… По совести действуй.

— Буду действовать по уставу.

— Вот-вот, как положено…

Признаться, Васюткин за войну несколько уж подзабыл, что там сказано в боевом уставе, он считал себя достаточно опытным бойцом, чтобы действовать и по собственной смекалке.

А неопытный Бобров, идя на позицию, всё пытался себя подкрепить наукой, полученной в запасном полку. «Что есть секрет? Обыкновенный окопчик, пускай и впереди позиций, что ж такого? В уставе сказано: подбежал враг к окопу, встречай его гранатой, затем осаживай залпом из оружия, а потом с криком «ура» переходи в штыки. Вот и всё. Чего же тут хитрого?» — думал он и помалкивал.

Но Васюткин не унимался:

— Ты, главное, не теряйся. Нет такого положения, из которого нет выхода. Мы в белых халатах, каски у нас и то зубной пастой смазаны. Невидимки… Кто нас, мы сами каждого убьём! Разве у нас товарищей нету, нешто мы одни? По две гранаты — это по два друга; у тебя штык-молодец — ещё боец; у меня автомат — это сорок солдат!

Так Васюткин насчитал чуть не роту. Только когда пришлось ползти по снегу, он притих. В окопчике приложил палец к губам и зашептал на ухо:

— По делу нам с тобой тут безопаснее всего… Ежели, допустим, враг начнёт артподготовку… засыплет наши окопы минами… разобьёт блиндажи снарядами… сколько наших побьёт? А нам с тобой нипочём! Мы на ничьей земле. Её не обстреливают. Так что не робей, брат.

Бобров и не робел, ему только было скучно. Ночь то выдалась унылая. Ни луны, ни звёзд. Беловатое небо, беловатый снег.

Ничего вокруг не видно. И никого нет. Спать тянет. И ему всё время дремалось. И ведь как коварно — стоя спал, а видел сон, будто он крепится и не спит…

Васюткин за двоих бодрствовал. И вперёд всматривался, и назад оглядывался, и всё же не уследил, как фашистские лазутчики подползли к самому окопчику по лощинке с тыла.

Поднялись вдруг из снега все в белом, как привидения, и хрипят:

— Рус, сдавайсь!

Васюткин сторожкий, как заяц, тут же выскочил из окопчика, дал очередь из автомата и исчез в белой мгле.

А задремавший новичок остался. Когда фашисты дали вдогонку Васюткину залп из автоматов, Бобров пригнулся, как всегда, с опозданием. Но его не задело в окопе, пули прошли поверху.

— Сдавайсь! — услышал Бобров и вначале подумал, что это его опять разыгрывают.

Только какие же могут быть шутки в секрете? Нет, номер не пройдёт! Такая его взяла досада, что захотелось ухватить винтовку за дуло да отколотить насмешников прикладом, как дубиной. Ишь лезут к нему со всех сторон, как привидения, не отличишь от снега. Все в белом, только лица темнеют пятнами между небом и землёй… Страшно, конечно… И дула автоматов чернеют, как мордочки песцов…

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.